Испытания Черной Луны
Шрифт:
– Ты пришла отомстить?
– Думала над этим, - она вздрогнула, - но до вас мадам, я не опущусь. Со старыми и немощными не связываюсь, не издеваюсь, я, не вы!
– казалось, она выдохнула с облегчением, - от вас я хочу лишь услышать ответы на вопросы.
– Какие?
– Где моя корзинка и кто меня принес? Ответите и я не появлюсь в вашей жизни, уеду из города и никогда не вернусь, - она поправила спавшие очки, и заикаясь, дрожа, не смотря мне в глаза, написала записку. Скрип пера по бумаге, все тот же. Но я больше не боюсь, мне плевать. Чувствовала за спиной Ваэля, слышала его улыбку, как и смех, когда мадам вздрагивала от моего движения в ее сторону. Когда написала бумагу, дрожащей рукой протянула ее мне:
– Это передать матери Агнесс, - имя старушки заставило на мгновение сменить гнев на милость. Она тайком кормила меня печеньем, мазала разбитые коленки и прятала от гнева директрисы.
– Не знала, что тетушка Агнесс жива, - забрала бумагу, - кто меня принес, и когда это было? Точно по дате и времени!
– Принесла девушка, скрывала лицо капюшоном, дала крупную сумму золотом, сказала сделать все, что бы ты не выжила в этом приюте, принесла тебя поздно ночью, двести четыре года назад. Год был жутким, город вымирал. Мы едва сводили концы с концами. А тут еще ты.
– Ифа, - позвал меня эльф, - получается, ты родилась в год полного лунного затмения. Это редкость, такие дети обладают тяжелой судьбой, за ними следует Темная Луна, подкидывая испытание за испытанием. Многие родившиеся в этот год не доживали и до двадцати. Жизнь их слишком тяжелая.
– Я в курсе, - сказала резко, - читала, - мы вышли из кабинета горгульи, шли по коридору. В руках у меня плащ и записка на имя сестры Агнесс. Но Ваэлю не давало покоя мое будущее и испытания темной луны. Испытания темная луна дает для придачи сил своим избранникам. Отмеченные темной луной, пройдя ее испытания, становятся ее детьми, принятыми в семью. Именно об этом он меня и спросил:
– Ты прошла испытания?
– Не все, - не думала, что Ваэль знает о испытаниях темной луны, что он вообще об этом знает. Но эльф поразил меня. Улыбнувшись, сказала: - у меня еще два испытания впереди. И последнее испытание, будет в моей судьбе решающим. Темная луна или примет меня в свою семью, или подарит вечный сон.
– Я буду рядом, - мы вышли из приюта, пошли в маленький храм, он строился для поклонения богам, задумывался как храм всех вер и богов, но не вышло. Стал храмом одной богини, Матери, ей поклонялись женщины, замужние, не замужние, с детьми и без детей. Но потом его переделали под часовню, не хватало средств для настоятеля и жреца. Моленные службы и всю ответственность за храм, взяла на себя молодая девушка, приехала из соседнего города, сбежала от нежеланного брака и избранного, навязанного отцом, принесла обед и стала служить настоятельницей, взяла себе иное имя, стала известна как матушка Агнесс.
Как давно я не видела эту женщину, дарившую мне мгновения радости и спокойствия. Все такая же лачуга, бегающие дети, зовущие ее тетушка, сидящий на заборе кот, заваленная крыша и растрескавшаяся дверь. Постучавшись и получив разрешение, вошли в дом. Все те же запахи свеч и ладана, трав и древесины. Тетушка сидела на кресле качалке, ее волосы были полностью белыми, лицо сморщилось, глаза побелели, руки едва могли перебирать спицы. Но она по-прежнему вязала.
– Ифьяника, - смотрели на меня ее белые глаза, руки протянуты, улыбка без единого зуба и теплота в словах. Падаю на пол, кладу голову ей на колени, она как и раньше гладит меня по волосам, а я реву словно маленькая девочка, уткнувшись в колени. Заливисто, громко, не жалея слез. Ваэль стоит рядом, - дурочка, ты же не маленькая, взрослая, красивая девушка, жених рядом, - показала на эльфа.
– Он не жених, - вытирая слезы, улыбаясь, - работодатель, - она берет мое лицо, своими тонкими пальцами, кожа сухая, сморщенная, но теплая и живая, смотрит в глаза. Мне всегда казалось, она видит всех насквозь, даже будучи зрячей. А теперь эти белые глаза, казались волшебными, всевидящими, всепоглощающими.
– Чушь, - протянула руку эльфу, он ее коснулся, - какой интересный юноша, - она видела в нем что-то, что не доступно глазу, - ты не такой, как твои родители и собратья. Я это вижу, - он напрягся, тетушка ему шепнула: - ей сам скажешь, когда посчитаешь нужным.
– Благодарю вас, матушка Агнесс, - поклонился эльф.
– Что привело тебя сюда, Ифи?
– детское имя, так меня называла тетушка.
– Грымза сказала, что у вас моя корзинка, - она кивнула, показала пальцем на комод. Эльф подошел, достал, а потом замер. Я встала с пола, подошла и спросила: - Ваэль, в чем дело?
– он мне показал на свернутое одеяло. На нем вышит символ семьи, эльф пояснил:
– Это символ твоей семьи, - герб и правда мне встречался, рассекающая темно-серую тучу фиолетовая молния, - даже кровь Амарэ не требуется, чтобы понять правду. Ты и правда дочь высокородного аристократа не прошедшая привязку к семье и роду.
– Это правда!
– шок, я не хотела верить глазам и всему тому, что мне показала кровь брата. Но вот оно доказательство. Одеяло и герб рода.
Тетушка улыбалась, говорила что знала, сразу, как только меня принесли в тот безлунный день. Она видела меня, знала кто я и кто мой отец. Но ей сказали не говорить мне правду. Никто не думал, что я узнаю. Надеялись, не переживу и загнусь где-нибудь в подворотне. Но нет. Я жива, все знаю, как и тех, кто от меня все это скрывал. От тетушки мы ушли, вернулись в трактир. К груди я прижимала одеяло и корзинку. Было поздно, время ужина. Все сидели за столами, ждали заказ. А я не могла расстаться с одеялом. Эльфы смотрели на меня и Ваэля пристально.
– Теперь ты веришь Амарэ?
– спросил эльф.
– Верю, - коснулась губ.
– Примешь родителя? Навестишь клан?
– Подумаю над этим, - улыбалась, а эльфы кривились. Им не нравилось мое присутствие, как и наши с эльфом переговоры и улыбки друг другу, обстановка накалялась, видела в глазах отряда желание со мной разобраться, а с Ваэлем поговорить, но вся негативная атмосфера изменилась за пару минут.