Шрифт:
Книга издана при финансовой поддержке Министерства культуры Российской Федерации
Произведения печатаются в авторской редакции.
Художник Алексей Колотенков, дизайн обложки Евдокия Слепухина
Испытайние. / Семёнова Е.В. – Москва: Пробел-2000, 2017.
От автора
Дорогой читатель! Эта книга может показаться тебе странной – слишком пёстрой и неровной. Ничего удивительного
В каждой моей лично выстраданной «эпохе» – а я считаю, что человек проживает в своей жизни множество «эпох» – есть стихи, которые мне не стыдно представить. Во-первых, потому что все они, так или иначе, продиктованы свыше, и в ранних стихах, когда рефлексия по отношению к своему творчеству была минимальна, процент наивного, а значит – неподдельного, настоящего, возможно, даже больше. Во – вторых, потому что все они накрепко связаны с уже упомянутыми «эпохами», каждая из которых дала пищу моей душе.
Но, может быть, ты, читатель, спросишь: зачем я решила сделать эту книгу. Отвечу просто. Если отбросить всё, что доставляет мне удовольствие в жизни, а именно – читать, готовить, заниматься любовью, бродить, фотографировать, делать репортажи и фоторепортажи, кататься на велосипеде, петь, а также по мере сил радовать окружающих своими делами – то в концентрированный остаток выпадет важнейшее для меня занятие – отгадывание смысла существования через творимое слово. Чем, как мне кажется, и занимаются все люди, причастные поэзии. Это и есть – испытание тайной.
О тайне слова на птичьем языке
Редкий автор, перешагнув порог зрелости, решится включить в книгу своих стихов детские и юношеские тексты. Тем более в таком большом количестве, как это сделала Елена Семёнова, давшая читателю возможность проследить этапы своего творчества, начиная с глубокого детства. И если пытаться понять, какую цель она при этом преследовала, то придётся вспомнить, что многие поэты и исследователи п о-эзии говорят о стихах как о ступенях. То есть, стихи, написанные автором в определённый период жизни, – это построенные им ступени, поднимаясь по которым он проживает этот период жизни и – главное – выходит из него в качественно новый, характеризующийся более зрелым состоянием сознания, более широким и умудрённым взглядом на мир, более развитой и отточенной поэтикой.
Отслеживанием этих ступеней обычно занимаются исследователи чужого, как правило, состоявшегося творчества, при этом они итожат творчество автора, направляя взгляд в прошлое. Здесь же речь идет о первой книге развивающего автора, который, тщательно отследив ступени пройденного им отрезка творческого пути, направляет себя и читателя в будущее – в том направлении, которое задают эти ступени. Создавая эту книгу, Елена Семёнова как бы утаптывается на площадке своего сегодняшнего дня, оценивая и анализируя пройденный ею путь, точнее, высоту, на которую она поднялась по созданным ею ступеням, чтобы с большей осознанностью и уверенностью направить взгляд в будущее – на строительство новых, ведущих вверх ступеней.
Что можно сказать о детских и юношеских стихах? Прежде всего, что для их автора с малых лет самым важным и прекрасным делом было то, что сама Елена Семёнова в авт о-предисловии к своей книге стихов называет «отгадыванием смысла существования через творимое слово», или «испытание тайной». Об этом говорит и название книги – «Испытайние».
В ее детских и юношеских стихах это проявляется на уровне незатейливых неологизмов типа «мурашечпый» и обращения к форме верлибра, что, строго говоря, к «сумме технологий» не относится. Эти стихи отличает открытость миру, умение создать интересный образ, но основной их корпус находится сугубо в рамках традиционности. Наиболее близок к авангардной эстетике текст «Утренняя лихорадка» – лучший в первой главе, содержащей детские и юношеские стихи. Зато название второй главы говорит само за себя – «Вороблю!», а открывающий эту главу текст с этим названием отсылает непосредственно к Хлебникову:
О, воробьями щебечущий куст!Кинь воробьиное слово из уст,Стань воробьинственным взводом моим,Где каждый воин стократ воробьим,И без труда воробьись в тот же мигВ класс, воробьящий лихой чик-чирик.В пир, воробляющий как во хмелю:Я этот мир без ума вороблю!В этой главе появляются более сложные неологизмы, типа «разветвия» и «крыля» и продолжается работа с формой традиционного стиха, при этом в качестве наиболее удачного можно отметить текст «Цветы водосбора», относящийся к тому же году, что и «Вороблю!».
В последующих главах ощущается напряжённая работа по осмыслению своего места в мире, в кругу людей, жизнь которых связана с «курвой Москвой» и жизнью речи и слова, и выработке своей, сугубо индивидуальной поэтики, базирующейся на прививке к традиционному – с точки зрения сегодняшнего восприятия этого термина, – стиху некоторых приёмов из «суммы технологий» авангарда. Движущей силой этой работы является ожидание того, что в какой – то момент, говоря словами самой Елены Семёновой, «вдруг запоем на ином, нерифмованном, птичьем». Этот эпитет – «птичий» очень характерен для Елены Семёновой, недаром, говоря о любви, она придумала слово «вороблю». Видимо, именно в птичьем гомоне ей слышится нечто такое, что дает ключ к разгадке тайны окружающего мира.
Читая книгу Елены Семёновой, все время отмечаешь неологизмы, буквально рассыпанные по ее тестам и все более сложные по мере продвижения к той площадке, на кот о-рую ее привели стихи-ступени: «людскость», «кошкость», «невычесанность» и другие. Появляются короткие прозаические тексты – та, так называемая малая проза, которая сущ е-ствует на грани стиха и прозы. Среди сугубо традиционных стихов хочется отметить тексты «Бабочка», в котором говорится о жизни души, требуемой ей свободе и порождаемом ею поэтическом слове, и «Поцелуй» – пожалуй, лучший текст книги: