Истина суфиев
Шрифт:
Если войдет Нареш, он не найдет там Нареша. Если войдет Аста, она не найдет там Асту. Если войдет Судха, она не найдет там Судхи. Если войдет Вийоги, Вийоги не найдет там Вийоги. Что-то там непременно будет обнаружено, но оно неопределимо, ему невозможно дать никакого названия. И это «что-то» не является вашей собственностью: это «что-то» настолько же ваше, насколько чье-то еще.
Вы что-то обнаружите, но то будет универсальный центр — вам не найти там ничего индивидуального, вам не найти там никакого эго. Отсюда страх. Вы исчезнете: в самопознании вы полностью исчезнете. Поэтому люди говорят о нем, спрашивают о нем, читают о нем книги, но никогда не входят в него. Бессознательный
Это тем более относится к современному человеку он боится еще больше. Современный человек часто бывает склонен к отчаянию, так как боится, что самости вообще не существует или что самость — это машина Капекана, робот Скинера, таракан Каффки, носорог Йонескоуна или бесполезная страсть Сартра! И все эти страхи обрушились на голову современного человека.
Кто знает? Когда вы войдете, вы можете обнаружить таракана Кафки. У Кафки есть такая притча:
Однажды утром он просыпается и обнаруживает, что он таракан. Наверное, это сон, наверное, это пробуждение во сне. Но это еще не все таракан опрокинут на спину — вот его лапы, он видит, как эти лапы шевелятся в воздухе, и он не может перевернуться и занять правильное положение, он лежит на спине. И вы можете подумать... страдание человека, его агония и тошнота. Он выбивается из последних сил, но подняться, кажется, невозможно. Большой таракан, занимающий целую кровать.
Современный человек боится еще больше: кто знает, на что натолкнешься внутри себя? Кошмары, монстры... кто знает, что там? Зачем открывать ящик Пандоры? Держи его плотно закрытым, да еще сядь на него для верности, что и делает каждый. И в определенной мере страх действительно оправдан — но только в определенной мере.
Вначале вы натолкнетесь на пауков, носорогов, всяких пресмыкающихся, вы натолкнетесь на всевозможную жуть — ибо вы подавляли в себе это, вы это не допускали. Подавленная вами ярость, подавленная вами зависть, подавленное вами собственничество, подавленная вами ненависть. Подавленное вами насилие, кровожадность. Все это предстает перед вами! Это ваш внутренний таракан. Насилие стало одной лапой, собственничество стало другой лапой, зависть стала третьей лапой...
Когда вы войдете, вам придется столкнуться со всем этим лицом к лицу. Это, конечно, не вся история. Если вы можете столкнуться лицом к лицу с тараканом, если вы можете идти глубже и глубже без всякого страха, наблюдая за всем присходящим и помня при этом: «Я только наблюдатель, свидетель всего этого. Я не могу быть тараканом, потому что я могу видеть...» Сделайте это ключом, постоянным напоминанием: вы не можете быть тем, что вы видите. Вы видите гнев? Значит, вы не гнев. Вы видите голод? Значит, вы не голод. Вы видите сексуальность? Значит, вы не сексуальность. Вы — тот, кто все это наблюдает. Помните о свидетеле, и постепенно исчезнут все тараканы, все носороги — исчезнет все, что уродливо.
Свидетельствование — это такое явление, которое растворяет все, что уродливо. Медленно-медленно, до тех пор, пока не останется одни лишь свидетель. Но этот свидетель не будет тобой: этот свидетель — Бог. Этого свидетеля невозможно ограничить рамками. «Я» — это чистое «есть».
Совсем недавно я говорил вам, что на храме Аполлона в Дельфах выгравированы две надписи: «Познай себя» и «Ничего сверх меры». Эти указания не были разобщенными. Человеку советовали познать себя, но в своем познании ему следовало избегать крайностей. Что это за крайности?
Крайностей две: ад и рай, безобразные пауки и прекрасные бабочки. Вы должны оставаться свидетелем и того, и другого. Вы ни паук, ни бабочка психоделической окраски — вы ни то, ни другое. Ни это, ни то — нети нети. Вы только наблюдатель, зеркало, отражающее паука, отражающее бабочку
Согласно дельфийским священникам, первой крайностью была попытка преодолеть собственную конечность, вести себя так, как будто вы бесконечны. Такое случается. Если вы входите внутрь, вы начинаете ощущать себя какой-то адской тварью или же вы чувствуете себя ангелом, небесным созданием. Однако и в том, и в другом случае вы снова создали эго. Избегайте крайностей, так как эго может существовать только с крайностями. И оно умирает посредине. Золотая середина — это то же, что могила эго.
Греки обычно называли эту крайность гидрисом. Название этой крайности означает грубое попирание природы вещей. Не вздумайте воображать, что вы от неба, что вы божий посланник, специально посланный в этот мир как выразитель последней вести, что вы сын Бога, что вы единственный мессия, единственный подлинный мессия, единственный Мастер, единственный Совершенный Мастер... избегайте этой чепухи. Бог приходит многими, многими путями, и его послание проникает и проникает в мир. Не только через Иисуса, Будду и Мухаммеда — нет. Его послание звучит даже в криках кукушки. Иисус не единородный сын Бога — иначе все остальные были бы сиротами.
Каждое дерево, каждое животное, каждая птица — такие же дети Бога, как любой другой. И не только Мухаммед является пророком — реки и горы — все они его посланники, его пророки. Послание его льется и льется отовсюду, из каждого уголка и закоулка. Не погружайтесь в эту идею, иначе эго войдет через заднюю дверь и снова создаст вам трудности. Вы упустите самопознание.
У греков имеется для этого специальное слово — они называют эго гибрисом. Другой крайностью была попытка вести себя так, как будто вы не являетесь членом общества, то есть стать монахом, жить в уединении. Вы часть общества, вы рождены в обществе, вы живете в обществе. Общественное сознание для вас подобно океану а вы — рыба в этом океане. Вы не можете без него жить А те, кто пытаются без него жить, почти всегда становятся ненормальными. Да, иногда бывает хорошо отдохнуть в горном уединении — именно отдохнуть, и вы должны вернуться в мир. Да, хорошо помедитировать несколько часов, но после этого вы должны вернуться в мир. Не становитесь монахом. Не воображайте себя отъединенным, ибо самопознание не достигается в отъединенное. Оно достигается в единении.
А самое тесное единение возможно только с другими людьми. Как вы сможете общаться с деревьями, если вы не можете общаться даже с людьми? Как вы можете общаться со скалами, если вы не можете общаться даже со своей возлюбленной? Это же абсурд. Сама эта идея абсурдна. Человек говорит: «Я оставляю жену и детей, так как они для меня обуза, ухожу в горы и буду общаться с горами». Он несет вздор. Ощение с горами будет для него невозможным, ибо горы говорят на совершенно другом языке. Они остались далеко позади человеческого сознания. И чтобы установить с ними контакт, вам самому придется стать горой — только в этом случае вы сможете с ними общаться.
И если вы не способны общаться с человеческими существами, которые так же эволюционировали, как и вы, которые принадлежат такому же языковому миру и находятся на таком же уровне жизни, то вы не сможете нигде ни с кем общаться. Не одурачивайте себя.
Греки придавали этим двум крайностям особое значение. Того, кто жил вне общества, они называли частным существом. Для обозначения этого у них есть очень красивое слово — они называли такого человека идиосом. От этого слова произошло слово «идиот». Такое существо называли идиосом — если вы действительно уйдете из общества, вы станете идиотом. Таково мое наблюдение.