Истинная для двоих
Шрифт:
Жизнь слишком хрупкая штука. Сегодня ты есть, а завтра от тебя не останется даже воспоминаний. Кто о нас вспомнит?
Наши дети.
Папа всегда говорил, что дети – это продолжение, это то, ради чего стоит жить. Вот мы и остались, когда их больше нет.
Мне двадцать три! Всего лишь. Что я могу сделать, что дать Машке? Это сейчас она позволяет себя обнять, разговаривает со мной, но что будет через месяц? А через год? Я не мать, а сестра, зачем слушать того, кто не может похвастаться опытом?
Мама бы разозлилась
Нам осталось только пережить завтрашний день.
Я бы не хотела, чтобы она там была, не видела, как папу отключают от аппарата, но разве я смогу ее остановить? Папа был бы против. Но он уже ничего не скажет. Их с мамой разделила неделя. Целую неделю мы верили, что он к нам вернется.
Неделя…
В их комнате стоит урна с ее пеплом. Как я должна поставить там вторую? Увезти на кладбище и закопать? Ни за что! Мне так хочется, чтобы они оба были рядом. Со мной. С нами.
Но это невозможно.
– Проклятый сентябрь! Что же ты наделал!
Я плакала и знала, что за стеной плачет Машка.
Все, что у нас есть, это мы. В целом мире у нас больше никого нет.
Глава 3
– Анна Михайловна, – я устало подняла глаза. – Почему еще нет документов на «Гермес»?
Лидия Сергеевна меня раздражала. Хотелось схватить со стола клавиатуру и вмазать по ее наштукатуренной морде. Но я сдержалась, потому что начальство бить нельзя, это может плохо закончиться.
– Потому что они прислали мне реквизиты пятнадцать минут назад. Сейчас оформляю.
– Поторопись!
Фыркнула и ушла.
И чего приходила, спрашивается? Просто позлить? Да, такого от нее можно было ожидать. Начальница отдела вечно пыталась показать, что она и только она здесь всем руководит. Мымра крашенная.
Я опустила голову на руки.
Нервы пора лечить. Еще немного и не выдержу, или разревусь, или прибью кого-нибудь. А все из-за Машки, которая вдруг решила, что она взрослая! И как мне с ней быть?
Всего два месяца прошло с того самого дня. Неделю мы плакали, а потом начали возвращаться к нормальной жизни. Если можно ее так назвать. Нормальная… В этом нет ничего нормального.
И вечный стресс привел к тому, что я была сама не своя, реагировала неадекватно, злилась по пустякам.
– Ань, – Ксеня уселась на край моего стола. – Как на счет обеда?
При мысли о готовых обедах, которые можно было купить в нашей столовой, мне стало дурно.
– Нет, я пас. Последний раз закончился не очень хорошо.
– А что такое?
– Кажется, я отравилась, – поморщилась,
– О-о-о, – подруга слезла со стола и поправила юбку. – Может, тогда в кафешку сгоняем?
– Не могу, мне этот «Гермес» нужно оформить, они затянули с документами, а мне расхлебывать.
– Не обращай внимания на Лидушку, ей вечно все не нравится.
– Нет, я, правда, должна все доделать, – виновато улыбнулась и вернулась к открытому файлу.
– Я принесу тебе пончик, – подмигнула Ксеня и ушла.
Я рассеянно кивнула. Дел было много. И эти документы, которые нужно было отправить еще вчера, повисли над головой. Так недолго и спятить, пытаясь взвалить на себя непосильную ношу. Но я не могу иначе, я должна утвердиться на этом месте, доказать, что справляюсь… Мне нельзя потерять работу, ведь нам с Машкой больше не на что жить. Конечно, есть пособия, но сколько там? Только школа и кружки отбирают половину моей зарплаты, а девочка хочет выглядеть красивой. И даже если сейчас она об этом не задумывается, то через полгода я взвою, не зная, как вывести ее из депрессии из-за отсутствия какой-нибудь новомодное ерунды.
Нет, так нельзя.
Нельзя загонять себя в кабалу обязанностей и чужих желаний. Но что если мне от этого легче? Что если я не думаю о том, как бы могла сложиться наша жизнь?
Нет. Я все вынесу, все решу. Я смогу.
Я сильная.
– Привет.
Я подпрыгнула на месте, услышав такой родной, но почти забытый голос.
– Юля? – даже заикаться начала. – Юльк-ка? Ты что тут делаешь?
Подруга детства, которую я не видела по меньшей мере год, оперлась о стол и широко улыбнулась.
– Сюрпрайз! Не думала, что я найду тебя в этой дыре?
Да, когда мы расставались, я говорила, что непременно уйду от сюда, исполню свою мечту и… Не сейчас. Нет больше мечты. Закончилась.
– Нет…
– Тогда встречай! – Юлька нахмурилась, отодвинула бумаги, причем, сделала это аккуратно, чтобы ничего не помять, и умостилась на уголок. – А я вот удивлена. Честно. Приехала сюда по старой памяти, думала, поцелую дверь, развернусь и поеду искать дальше, а ты тут. Нет, это не честно! Мы же договаривались, что ты не будешь прозябать здесь.
– Юль, у меня не вышло…
Я и забыла, какая она деятельная. Школьные годы с ней были самыми лучшими, да и колледж пролетел словно сон, без скандалов, трудностей и слез. Она всегда была рядом, помогала, объясняла, выгораживала… И мечтала выбраться из серости, в которой росла.
Это мне повезло, папа и мама была чудесными, самыми лучшими… Просто самыми-самыми родителями! А у Юльки… Бывает так, что хоть и есть ребенок, но он не нужен. Родили – и ладно, накормили, одели, долг выполнили. Так мы и стали с ней почти сёстрами, моя мамочка любила и ее, всегда приглашала к нам, гордилась ее успехами так же, как и нашими с Машкой.