Истинная для льва. Трудности оборота

Присутствовать на свадьбе, которая должна была быть твоей, то ещё удовольствие.

Может, лучше уехать? Или всё же остаться, показывая, что меня совсем не задевает статус отвергнутой невесты? Впрочем, да. Не задевает. Эта свадьба нужна была, только чтобы пересидеть в безопасности пару-тройку лет. Получить защиту второго по величине львиного прайда. И сохранить собственную жизнь. Всего ничего! Какая мелочь!

Вот только что мне делать теперь, когда Арис выбрал

Я медленно обходила по кругу своё магическое отражение, внимательно рассматривая только что приобретённое платье. Выбор новых нарядов – лучшее успокоение растрёпанных нервов. Призрачная, точная копия меня стояла, не двигаясь, посреди комнаты. Погладив на широком поясе изящную вышивку, ещё раз критически оглядела фигурку и, хлопнув в ладоши, развеяла её.

Что ж, новый образ для выхода в свет готов.

Сотворив в углу комнаты манекен, медленно сняла платье и натянула на голое тело шёлковую длинную тунику.

У меня ещё есть время, чтобы принять решение: остаться посмотреть на церемонию или уехать в столицу. Попытаться отсрочить неизбежный провал или ринуться в гущу событий с головой и потерять её.

Мысли вернулись в привычное русло, и сердце сдавила тоска. Какая бесславная глупая кончина меня ждёт. Как я могла так нелепо опростоволоситься?

Как бы я ни сохраняла внешнее спокойствие, тяжёлые думы не давали спать. Как бы ни держала лицо, профессиональная выдержка шла трещинами. Настолько крупно я вляпалась впервые! С досады топнула ногой и закусила губу.

В дверь постучали.

Попыталась магически прощупать, кто стоит за дверью, но не смогла. И это тоже проблема, хотя и не главная. Как долго ещё я смогу пользоваться магией? Как быстро она угасает после того, как человек теряет связь со своим зверем?

Нацепив благодушную улыбку, распахнула дверь настежь. А чего мне бояться? Я добропорядочная богатая леди.

На пороге стоял молодой парень с чёрными, как смоль чуть вьющимися волосами. Одетый, как простолюдин, спину и голову держал на одной линии, словно вышколенный придворный. Чёрная обтягивающая футболка вызывающе обтягивала рельефные мышцы, узкие штаны были слегка коротки. Между ними и разноцветными штиблетами показывались голые худые щиколотки.

Высокомерно оглядев его с ног до головы, задержалась взглядом на руках. На обнажённых предплечьях красовались набитые замысловатые узоры. Только намётанный глаз мог с ходу различить в чёрно-белом рисунке вкрапления защитных рун. Хмыкнула понимающе и отошла в сторону, давая ему возможность зайти.

Парень юркнул в комнату и тут же захлопнул за собой дверь.

По-хозяйски огляделся и, задержав взгляд на манекене с платьем, заинтересованно посмотрел мне в глаза:

– Сумеречный шёлк? – проговорил он удивлённо. – Дорогое удовольствие.

– Ты пришёл проверить мой счёт? – недовольно цыкнув и закатив глаза, я отошла к письменному столу и присела на его край.

– Я пришёл узнать, что случилось, – не спуская с меня глаз и явно подмечая любые изменения на лице, твёрдо проговорил незваный гость.

Я с удивлением уставилась на него.

– А ты не знаешь? – заламывая руки и прикрыв глаза произнесла с пафосом, подражая трагическим актрисам королевского театра.

– Лилу, – услышала укоризненный голос парня.

Открыла глаза и в показной мольбе протянула к нему руки:

– Двадцать восемь зим назад в столице благословенного королевства Шай-Ханат супруга мужественного генерала Белокрицкого разрешилась от бремени маленьким кричащим комочком, – произнесла нараспев выстраданным голосом. – Ребёночек оказался девочкой и её нарекли Элеонор.

– Лилу, я серьёзно, – нахмурился парень и скрестил на груди руки.

Он так и продолжал стоять посреди комнаты, хотя мог выбрать любой удобный стул или даже кресло. Комната, которую я сняла, приехав вместе с львиным прайдом в городок, где располагалась Академия генерала Выскочки, была большая.

– Через три года, – не слушая его и продолжая заламывать руки, завывала я на все лады, – супруги повторили сей подвиг и на свет появился настырный и наглый мальчик. – Прекратив паясничать, проговорила спокойным голосом. – Которого я, тем не менее, очень люблю.

– Я тоже тебя люблю, – с серьёзным выражением лица проговорил он.

Подошёл к столу, на котором я сидела. Опёрся одной рукой на столешницу и нахмурился. Посмотрел на меня исподлобья.

Фыркнула и махнула рукой. Какие мы грозные, с ума сойти.

– На правах любимого, – он выделил голосом последнее слово, – брата, хочу поинтересоваться у единственной и дорогой моему сердцу сестры: что случилось?

У меня сами собой опустились плечи и чуть ссутулилась спина.

– Ничего, с чем я не могла бы справиться самостоятельно…

– Лилу! – брат стукнул кулаком по столу.

Я мгновенно выпрямилась и полыхнула в его сторону злым взглядом:

– Арчибальд Северус, – произнесла высокомерным тоном, зная, как он не любит своё полное имя, но тут же смягчилась и добавила устало: – Не будь занудой!

– Лилу! – воскликнул он и снова ударил кулаком по столешнице.

– Ричи! – не осталась в долгу я, соскочив со стола, развернулась и со всего размаха шмякнула по ещё тёплой поверхности ладонью.

Зашипела от резкой боли, как кошка, и, схватив ушибленную руку, принялась баюкать её, как младенца.

– Рассказывай! – приказной тон подействовал, как отрезвляющая пощёчина.

– Я очень крупно влипла, Ричи, – произнесла тихо, пытаясь снять заклинанием боль с отбитой ладони.

Даже эта простая манипуляция получалась у меня с трудом и слёзы готовы были брызнуть из глаз. Безысходность навалилась камнем, не вздохнуть, ни выдохнуть.