Истинная со скидкой для дракона
Шрифт:
— Артефакты дают доступ ко всем локациям.
А вот госпожа Феронски звучит жалко и растерянно, хоть и пытается натягивать маску деловой дамы.
Добанеско щелкает пальцами.
— Получается, что в комнату к нашему всеми любимому ректору мог попасть кто угодно из слуг? — фраза «любимый ректор» из уст Эфрона пропитана нескрываемой иронией и глаза Аргалона зловеще сужаются.
— Такого не должно быть, ведь расписание…
— Но это теоретически, а на практике возможно. Я все правильно
Феронски безмолвно шевелит губами. На бледной, покрытой белой пудрой коже проступают розовые пятна. Слуги снова шепчутся. Я смотрю на Эфрона как на неведомого зверя. А это точно Эфрон? Вдруг я сегодня приду к себе в комнату, а он мне еще пирожков напечет.
А вот ректор сосредоточен как никогда. Сдержанный, но злой. По глазам вижу — гнев в нем буквально полыхает и того гляди испепелит и Добанеско и меня за компанию. Правда внешне ни одна мышца не дернулась.
— Полезный вывод, — произносит он спокойно, — как вовремя вы вмешались, внеся корректировки в наше расследование.
— Ну вы же говорили, что хотите разобраться малой кровью. Если я правильно расслышал и понял, — с легким сарказмом подмечает Эфрон. — А наказать невиновного человека, значит упустить настоящего преступника.
Чертов гений. От меня ему личный плюс и печенье за умение клепать аргументы.
Ректор согласно наклоняет голову на бок и теперь смотрит на меня. Не отводя взгляда заявляет:
— У виновника должен быть мотив. Виолетта, как вы думаете, у вас есть мотив?
Да он издевается.
Медленно выдыхаю. Отрицательно мотаю головой.
— Многоуважаемый вейн Аргалон, — Добанеско фактически вырастает стеной между мной и ректором, — я рискну предположить, что главным мотивом, как минимум в использовании приворотной ворожбы, вы видите — желание служанки заполучить вашу любовь. Не отрицаю, среди юных дев встречаются коварные особы, а вы на данный момент самый желанный холостяк страны…гм, но боюсь, что Виолетта вчера была сильно занята.
Опачки…и почему последние слова Добанеско прозвучали так, что у меня щеки закололо.
Мне показалось или…а нет, не показалось. Вижу по реакции всех присутствующих.
— И вы знаете, чем была занята наша подозреваемая? — холодно интересуется Аргалон.
— Конечно, — губы Эфрона расплываются в улыбке, — она развлекала меня.
Что?
Взоры всех присутствующих впиваются в меня раскаленными иглами. Мое лицо не просто пылает. Оно горит. Мне вообще начинает казаться, что под мои стопы накидали дров с хворостом и разожгли костер.
Добанеско решил усилить эффект. Вкрадчиво и достаточно громко, ну что бы точно все слышали, добавляет:
— Мы вчера встретились с Виолеттой во время ее великолепной уборки общей гостиной факультета…ммм…и подружились, поэтому Виолетта
Добанеско ухмыляется, демонстрируя белый оскал ректору, а затем подмигивает кучке молодых служанок. Моей персоне тоже перепадает порция его обаяния в виде улыбки.
Игнорирую. Мне в этот момент хочется заорать.
Отлично, теперь меня девицей легкого поведения считать будут все коллеги. И Аргалон в том числе. Не то чтобы меня интересует его мнение, но все же.
Ректор-дракон неотрывно смотрит на меня. Совершенно нечитаемый взгляд, но пронизывающий до жути. В нем ощущается нечто гнетущее и пугающее. Почему-то в это мгновение мне хочется исчезнуть и кажется, что сейчас произойдет непоправимое и страшное.
Возможно действительно кажется.
Я гоню эти мысли, но замечаю, как ладонь Аргалона сжимается в кулак. Ресницы опускаются завесой, разорвав наш зрительный контакт. В следующую секунду он переключается:
— В таком случае, Виолетта, вы свободны, — разворачивается к госпоже Феронски, бросает ей сухо, — ищите дальше.
— Как скажете, — она учтиво опускает голову. Поглядывает на меня, — Виолетта, позже мы поговорим с вами о качестве вашей работы. Думаю, вы понимаете, что недопустимо позволять себе в рабочее время заниматься…гм…не рабочими моментами. Сейчас вы можете идти.
— Благодарю, — приседаю, растянув подол платья.
Дракон к этому моменту покинул место сбора. Феронски последовала за ним. Остальные потоптавшись немного, стали разбредаться кто куда. Не забывая по дороге посплетничать. Отрывки обсуждения ситуации и моих «близких» отношений с Добанеско ядовитыми змеями заползают в сознание.
Проходящая мимо Эрин под ручку с подругой Ритой, останавливается.
— Удивительно, а казалась такой скромницей, — с ее губ срывается смешок.
— Когда кажется, лучше обратиться к лекарю. Говорят, это первый признак душевных расстройств.
— Еще и грубит, — фыркает Эрин в ответ, — неудивительно. Падшие девушки всегда такие вульгарные.
Я едва сдерживаю смех. Хотелось бы напомнить этой милашке, что именно я вчера была свидетелем ее свидания с Табальтом. Но пока решила воздержаться, едко намекнув:
— Зато ты такая приличная и благовоспитанная и уж точно никогда не позволишь себе тайком обжиматься с адептами мужского факультета. А если и позволишь, то во время убежишь от посторонних свидетелей. Правда?
Она вздрагивает, заливается краской. Снова что-то недовольно шипит, но не мне, а Рите и ускоряет шаг.