Истинный дАртаньян
Шрифт:
В тот же день мушкетеры вступили на испанскую территорию у Рошфора-на-Неноне, везя с собой бревна, чтобы восстановить недавно разрушенный мост. Выполнив свою задачу, они разбили лагерь в Шатене, в четверти лье от Рошфора, где только что соединились войска Конде и его помощника герцога Люксембургского. 5 февраля принц Конде написал герцогу Рокелору: «Я послал д'Артаньяна с мушкетерами и драгунами и приказал ему перейти реку с тем, чтобы осадить Безансон. Завтра на рассвете за ним последует г-н де Гадань с полками конницы герцога Орлеанского и Дюплесси и пехотным полком д'Аркура».
Безансон мог легко выдержать осаду, поскольку число осаждавших не превышало 2 тысяч человек. Однако, впав в панику, безансонцы, видимо, решили, что их окружила куда более значительная
Город-соперник Безансона[85] сдался после символического сопротивления. В свою очередь пали крепости Жу и Сент-Аньес. 18 февраля после трехдневной осады сдался Гре, в котором находился губернатор провинции маркиз д'Иенн. 24 февраля Людовик XIV уже возвращался в Сен-Жермен после блестящей молниеносной войны, продлившейся всего три недели[86].
Глава XV. Кузены д'Артаньяна
Несмотря на свой откровенно индивидуалистический характер, наш гасконец тем не менее имел врожденное чувство связи с семьей. Д'Артаньян не посрамил репутацию своих соотечественников и подобно им брал в свою роту многочисленных кузенов, близких и дальних родственников, друзей и знакомых. Например, он получил у короля место младшего лейтенанта для своего двоюродного брата Жана-Луи Кастераса де Ларивьер.
После отъезда жены и детей он перенес всю свою привязанность на двух кузенов, Пьера и Жозефа де Монтескью д'Артаньян.
Пьер, родившийся в 1645 году в замке Байонны, был сыном дяди д'Артаньяна Анри де Монтескью и Жанны де Гассьон, то есть его двоюродным братом, однако из-за разницы в возрасте д'Артаньян часто обращался с ним как с племянником. А первый раз они, должно быть, встретились во время празднеств в честь свадьбы короля в Сен-Жан-де-Люзе. Пьер, которому было в ту пору четырнадцать лет, горел желанием носить славный плащ мушкетера. Поддерживая это желание, его отец решил дать ему образование, обеспечивающее подготовку к военной службе, единственно достойной дворянина. В октябре 1660 года Пьер стал пансионером Королевской академии Жийи, которой руководили ораторианцы[87]. Там он постиг все науки, которые следовало знать человеку благородного происхождения: латинский язык, историю, географию, основные разделы математики; научился искусству снимать план местности, фортификации и в первую очередь верховой езде, фехтованию и танцам. По выходе из Академии молодой человек стал жить в Лувре, заняв должность пажа Малой конюшни. Нося это звание, он в мае 1664 года принял участие в несравненном празднике «Забавы Волшебного острова», данном в Версале в честь прелестной Лавальер.
«Г-н д'Артаньян, – читаем мы в официальном отчете об этом зрелище, – шел во главе двух других „пажей“ в богатых одеждах огненного цвета – ливреях Его Величества, – неся его копье и щит, на котором блистало солнце из драгоценных камней со словами „Nee cesso, пес erro“[88], что подразумевало приверженность Его Величества к занятиям государственными делами и образ его действий».
Спустя некоторое время «маленький д'Артаньян», как называли Пьера при дворе, был принят в качестве кадета в полк французской гвардии и по ходатайству своего кузена-мушкетера прикомандирован к охране суперинтенданта Фуке. В декабре L664 года он сопровождал заключенного до Пиньероля и оставался там в течение нескольких месяцев, орудуя пикой и мушкетом в роте г-на де Сен-Мара. По окончании этого сурового учения он смог, наконец, встать в ряды мушкетеров. По этому случаю д'Артаньян помог ему составить себе гардероб и продал ему ради соблюдения правил многих своих лошадей. Поэтому спустя несколько лет в оставшихся после его смерти бумагах оказался еще один неоплаченный счет.
Пьер д'Артаньян в течение трех лет оставался в первой роте мушкетеров и участвовал в осаде Локена в 1666 году, в осаде Лилля, Турне и Дуэ и сражении с Марсеном в 1667 году, во взятии Безансона в 1668 году. Затем он вступил в гвардейский полк в звании знаменосца, а позже стал младшим лейтенантом. В феврале 1672 года будущий маршал де Монтескью официально объявил о своей помолвке с богатой и добродетельной горожанкой из хорошей семьи дамой Жанной Поделу, «вдовой покойного Клода Кюрье, бывшего при жизни королевским советником, старшим судебным секретарем при соляном амбаре в Пуасси», которая жила, как и он, на улице Малых полей. Свадьбу отпраздновали 1 марта того же года в церкви Св. Евстахия в Париже в присутствии брата Пьера шевалье Ремона д'Артаньяна, специально приехавшего из Гаскони, чтобы передать материнское благословение.
Дальнейшая карьера Пьера была весьма блестящей и заслуживает того, чтобы сказать о ней несколько слов. Он стал генерал-майором гвардии, затем генеральным инспектором инфантерии, после чего весьма доверявший ему Лувуа поручил ему управление административной организацией пехотных войск. Этот суровый человек, высокомерный, как испанский идальго, и педантичный, как старый нотариус, сыграл впоследствии значительную роль в проведении глубоких реформ, способствовавших улучшению порядка набора в армию, укреплению дисциплины и усовершенствованию тактики пехотных войск во второй половине правления Людовика XIV. Продолжая дело генерал-майора Мартине, он стал для этого пока еще не добывшего громкой славы и считавшегося плебейским рода войск тем, чем Вобан стал для развития инженерных войск и фортификации, г-н де Фу-риль – для кавалерии, а дю Мец – для артиллерии.
В 1693 году он получил повышение, став генерал-лейтенантом Артуа и губернатором Арраса. После жестокой битвы при Мальплаке (1709 г.)[89], когда дорого оплаченную победу пришлось уступить герцогу Мальборо и принцу Евгению, он получил в качестве высшей награды украшенный лилиями жезл маршала Франции. Именно в это время он отказался от имени д'Артаньян и взял имя Монтескью. В любопытном письме, адресованном министру Портшартре-ну, он просил отсрочить свое производство в маршалы, поскольку, писал он, «я все еще колеблюсь и не в силах решить, взять ли мне имя моего дома, которое есть Монтескью, или сохранить за собой имя д'Артаньян, которое мы стали носить только после того, как один из младших Монтескью женился на наследнице рода д'Артаньянов и взял себе это имя».
Вопреки незаслуженной критике Сен-Симона, следует признать, что Пьер де Монтескью – с этих пор он носил это имя – вместе с маршалом де Вилларом добился в 1712 году одной из наиболее неоспоримых побед французского оружия – победы под Дененом, принесшей стране спасение в исключительных обстоятельствах чужеземного нашествия[90]. В период Регентства[91] он был назначен губернатором бретонских земель, где явно не пользовался популярностью из-за своего прямолинейного и грубого характера. Затем он был послан в Лангедок в звании губернатора и скончался в августе 1725 года в своем замке Дюплесси-Пи-ке в возрасте 80 лет.
В неизданных письмах, приобретенных несколько лет назад Национальной библиотекой вместе с бумагами Робе-ра де Монтескью, содержатся интересные данные о жизни другого двоюродного брата д'Артаньяна, Жозефа, сына Ар-но де Монтескью, сделавшего не менее блистательную карьеру в конце XVII века, когда он стал капитан-лейтенантом «серых» мушкетеров, губернатором Нима, генерал-лейтенантом и кавалером королевских орденов. Начало его службы никак не предвещало столь изумительных успехов.
Однажды вечером в октябре 1666 года он приехал к д'Ар-таньяну, изможденный после тяжелого путешествия из Гаскони. Его сопровождал брат самого д'Артаньяна, ученый и набожный Арно де Кастельмор, занимавшийся воспитанием мальчика после смерти его отца, случившейся в 1652 году в замке д'Артаньян. В Париж Жозеф приехал молодым неотесанным деревенщиной в возрасте 15 лет, скованным, неловким и не проявлявшим тонкости ума. Его наставник и кузен Жан де Кандиллак д'Озон, командор Мальтийского ордена, послал его в столицу для получения достойного дворянина образования.