Источник неприятностей – 2
Шрифт:
Ей внезапно почудилось, что душа вылетала из предавшего тела, как пробка из бутылки, и улетела на другой конец вселенной, с которой отсутствующий голос Леопольда вещал:
– И чем же ты его таким интересным приложила? Вполне узнаваемое демоническое проклятье вместе с защитным заклятьем тёмной направленности. Очень интересно. Защитным заклинаниям – светлым, между прочим, я учил тебя сам. Нападению – никогда. А уж премудростям нашей рогатой и хвостатой братии – тем более. Сознавайся, грешница, где ты эти знания получила?
Придя в себя и вновь ощутив собственное тело,
– Что, тайком от меня самоучитель демонической магии купила? Развлекаешься тайком от дяди Леопольда, да?
– Да, так и есть, – ответила Алла, отводя взгляд. Сердце будто сжала ледяная рука, а ноги никак не хотели удерживать тело, будто она разом поправилась килограмм на тридцать.
Ей было стыдно и страшно смотреть на Леопольда.
"Повеситься или утопиться?" – мысль прозвучала в голове светским тоном потомственной аристократки.
Алла осознала, что на месте убийцы мог оказаться кто угодно: женщина, мужчина, влюблённая пара, ребёнок.
– И не купила, а в нашей библиотеке нашла. Ты же знаешь, что там можно отыскать всё, что угодно, даже ненаписанные книги. Особенно, если водишь дружбу с директором библиотеки. И Алла принялась сыпать выдуманными названиями книг несуществующих авторов, словно бы Леопольд был экзаменатором в Киевской магической академии.
Она врала, даже не задумываясь над правдоподобностью собственных слов, сквозь серую пелену перед глазами видя, как Леопольд солидно кивает, будто и правда принимает весь этот бред за чистую монету. И вовсю делает вид, будто она – талантливая ученица, которая всё свободное время последние месяцы изучала чёрную магию в угоду любимому учителю.
– Ну, ты же знаешь, что из книг я читаю только учебники, – неестественно заулыбалась Алла, складывая руки перед собой защитным жестом.
– Хм, что-то у меня никак пазл не складывается. Стар я уже, что ли, становлюсь? Надо хотя бы основной курс магической академии перечитать. Заодно и тебя уму-разуму подучить, а то у тебя такой разброд сил вышел, что…
"Точно что-то с собой сделаю!"
– Лео, я человека убила! – в конце концов сорвалась Алла.
Мирно летящая Сова с кучей писем, выглядывающих из почтовой сумки, аж подпрыгнула вместе с метлой. Один из конвертов вылетел из сумки от такого жуткого вопля. И впечатался в стенку. Обои с узором в виде густого леса тот час же пошли рябью, деревья ожили и зашевелившимися ветвями мгновенно разорвали конверт на куски. А затем деревья снова застыли, притворяясь обычным пейзажем.
– Ну, вы даёте! – с округлившимися глазами покачала головой рыжеволосая девушка. И ускорилась, чтобы не пострадать самой.
– Да что это происходит?! – возопила Алла, сжимая кулаки и ощущая, как сердце колотился всё быстрее от страха и ярости. – Ведь никто уже и не колдует, а негатив шпарит и шпарит! И почему стены так странно себя ведут? Если это сработала защита, то где она была раньше?!
Девушка раздражённо поправила выбившуюся из хвоста прядь волос, попавшую в глаза и обняла себя руками.
– Лео, я только сейчас поняла, это ведь был самый обычный человек! Только заколдованный! Ты же видишь, что у него нет собственного магического дара, лишь заговорённые амулеты и зачарованное оружие. Он или фанатик, ненавидящий волшебство, или ему просто промыли мозги. Заколдовали, превратили в марионетку. А если он действительно ни в чём не виноват?! Поэтому наша защита и пропустила его: охранные чары его просто не заметили! Или тут что-то ещё… Милый, меня сейчас стошнит.
Алла только успела отойти в уголок, как её начало выворачивать наизнанку. Даже в эти ужасные мгновенья ей пришло в голову, что сие до крайности неприглядное действо напоминает гоблинский обряд. Только зеленокожие человечки для достижения более длительного эффекта употребляли пиво с мясом в непереварибельных количествах.
Мужчина стоял рядом и удерживал её сзади, чтобы девушка не упала в это.
Ощутив его руки у себя на плечах, Алла внезапно подумала, что со стороны могло показаться, что они совершали два гоблинских обряда одновременно.
После этого Алла, шатаясь, отошла от получившийся лужи, мгновенно исчезнувшей с пола, и от обуглившегося трупа и создала половину стула. На большее сил у неё уже не было.
И пока она садилась, деревья с обоев услужливо придерживали половину стула с двумя ножками. А потом отпустили.
Но тут спохватился директор, создав под ними роскошный кожаный диван матового чёрного цвета, на котором можно было и посидеть, и полежать даже вчетвером.
– Всё, отсюда я уйду только после окончательного решения суда. И лишь с этим диваном, – простонала Алла, принимая от Леопольда пластиковую бутылку с минеральной водой, которой вымыла лицо и рот.
– Пожалуйста, утешь меня. Скажи что-нибудь, что меня отвлечёт. Я ведь тебе жизнь спасла. А если плохо утешишь, то лишишься талантливого сотрудника. Меня, то есть, – словарный запас иссяк, и Алла закрыла глаза.
– А что я должен тебе сказать? – холодно спросил Леопольд. Даже за руку не взял. – Сейчас ты в шоке. И у тебя началась истерика. И если ты думаешь, что я начну тебя жалеть – ошибаешься. Ты спасла мне жизнь, самым идиотским из всех возможных способов, но – спасла. Хотя я прекрасно мог постоять и за тебя, и за себя. Но ты подвергла свою жизнь опасности из-за дурацкого желания покрасоваться передо мной своей силой и новыми знаниями. А я ведь верил, что рядом со мной тебе ничего не грозит, что я всегда смогу тебя защитить… Даже от себя самой.
Его голос постепенно становился низким и страшным, переходя в рык. Алла боялась открыть глаза, повернуть голову и посмотреть на него, так как была уверена, что у Леопольда совершенно бешеный взгляд. И она боялась даже больше недавнего нападения увидеть в его взгляде разочарование. И океан боли от одной только мысли, что она могла пострадать, находясь рядом с ним. Будучи под его защитой.
– Из-за твоего неуместного героизма я мог расплатиться самым ценным, что у меня есть – тобой. И не факт, кстати, что я мог бы тебя оживить после удара этим жутеньким ножичком, – он покосился на всё ещё валяющийся на полу кинжал с оторванным в ходе борьбы кончиком.