Источник тайной информации

Серова Марина Сергеевна

Мой собеседник тут же набрал номер на телефоне.

– Володя, привет! Ну да, я. Слушай, тут есть одно забавное дельце по твоей части. Надо, чтобы ты проконсультировал одну очаровательную барышню, частного детектива. Да, ты не ослышался. Ты когда будешь свободен? Через пару часов? Отлично, тогда жди гостью.

Я горячо поблагодарила психолога за участие. Он сказал, где я смогу найти Владимира Викторовича, и мы распрощались.

У меня как раз оставалось время пообедать, что я и сделала, заехав по пути в небольшое уютное кафе.

С Владимиром Викторовичем мы встретились на кафедре медицинской психологии, в Медицинской академии. Это был мужчина лет сорока, с очень живым и проницательным взглядом. Он провел меня в свой кабинет, мы присели на

кожаный диванчик, и я дала прочитать ему дневник Дины. Он читал очень внимательно, время от времени возвращаясь к уже просмотренным страницам. Потом с полминуты помолчал и начал излагать свои соображения.

– Видите ли, Татьяна Александровна, документ этот весьма любопытен. Можно сказать – небанален. Я на своем веку повидал очень многих мошенников, выдающих себя за предсказателей, целителей, магов и прочая. Я прекрасно изучил их приемы и их терминологию. Обычно все достаточно просто – порча, сглаз, родовое проклятие, отворот-приворот, венец безбрачия и прочая дребедень. Здесь же употребляются не очень распространенные символы. Вернее сказать – некоторые мне вообще неизвестны. Что за Повелители Ворот? Что за Оракул Ментального мира? Алтари какие-то... Из знакомых – только эфирный, астральный и ментальный миры. Это терминология оккультизма.

– Да, Дина увлекалась им. У нее в библиотеке я как раз нашла книги, где употребляются эти слова.

– Наверное, Лидбитер или Рудольф Штайнер. У них весьма детально описаны все эти три плана.

– Простите... три чего?

– Это очень просто. У эзотериков принято считать, что физическое тело человека проникнуто еще несколькими оболочками, каждая из которых принадлежит все более тонкому миру или плану. Эфирный план наиболее близок к физическому. Далее идет астральный, а затем еще более тонкий – ментальный. Посвящение в нем означает обретение бессмертия.

– Ага, понятно, – промямлила я с умным видом.

– Ваш мошенник обладает вышесредними способностями и эрудицией. Он умеет применяться к сфере интересов своей жертвы. Для простой домохозяйки хватило бы гадания на кофейной гуще, свечей, хрустального шара, прочей показной атрибутики. Но девушка увлекалась оккультными науками. И специально для нее мошеннику пришлось овладеть азами знаний по эзотерике и, более того, чтобы выглядеть недоступным и посвященным – подобрать или разработать целую систему каких-то собственных символов, которые Дина не могла бы вычитать в своих книгах. Да-с, прелюбопытно. Хотел бы я познакомиться с этим мошенником. Наверняка это в своем роде талантливый человек.

– Владимир Викторович, а вы знаете, когда я читала этот дневник, мне показалось, что я откуда-то знаю эти слова. Вот именно те, которые вы считаете придуманными, а не взятыми из специальной литературы.

Синицын недоуменно пожал плечами:

– Не знаю, Татьяна Александровна, не знаю. Я никогда раньше не сталкивался. Впрочем, знаете, это вполне может быть взято из художественной литературы. Да, пожалуй. Готовая система. Вы не увлекаетесь мистическими романами?

– Да нет. При моей профессии не так много времени остается на чтение, поэтому я предпочитаю не иметь дело с ширпотребом. Но ощущение, что мне все это знакомо, у меня совершенно устойчивое. Ладно, сама с этим разберусь.

– Не сочтите за труд, расскажите мне тогда, что это за странное явление.

На этом мы пока простились с Владимиром Викторовичем. Он обещал при любой необходимости консультировать меня.

Домой я, как всегда, пришла вечером. Хоть не зря сегодня день прошел. Появилась какая-то версия происшедшего. Дина попала в лапы ловкого проходимца. Причем не просто ловкого, но еще и эрудированного, умного, хитрого, мыслящего нестандартно. Мне на ум пришел «Игнат». Возможно, он – подходящая кандидатура. Это многое объяснило бы. Его болтовню о предвидениях. То, что он так умело заговаривал мне зубы, что я вываливала ему все о себе, не заботясь о том, чтобы узнать что-то о нем. Может, это одна из суггестивных техник? Надо будет поинтересоваться у Синицына.

Остаток вечера я

решила провести перед телевизором. Попробовать отключить мозги. Может, тогда из недр подсознания всплывет – откуда же я знаю те слова, которых не знает даже профессионал Владимир Викторович. Я нашла какую-то легонькую французскую комедию, взяла на кухне вазочку с бисквитными печеньями, забралась с ногами на диван и уставилась в телевизор. И надо же – метод в очередной раз сработал! Минут через сорок я поймала себя на том, что почему-то думаю о Грише Пухове. Сначала даже и не поняла, что это может иметь какое-то отношение к делу. Решила, что меня мучает чувство вины перед ним. Что это отголоски ностальгии по обворожительному Игнату, которого я предпочла милому, влюбленному, искреннему Грише. В голову сами собой полезли воспоминания о его трогательной привязанности. О наших прогулках по кафешкам, которых мы, кстати, давно не предпринимали – по моей, разумеется, вине. Потом воспоминания перекинулись на наш с Гришей непродолжительный роман. Я стала вспоминать, как бывала у него дома. Как все было славно. Как он пытался пристрастить меня к компьютерным игрушкам, которые он так любил и коллекционировал. О том, как это меня раздражало – в моей жизни хватало бегалок и стрелялок без всяких игр. О том, как он пытался убедить меня, что существуют другие, гораздо более интересные игры, где важна не скорость реакции, а умение думать и просчитывать ходы. Как же они назывались? Ах, да – игры-стратегии. Он даже пытался показать мне одну, но я невнимательно смотрела. Как он сыграл показательный уровень... Стоп! Вот оно! Она называлась «Посвящение Оракула». Речь шла о войне каких-то низших и высших миров, черт, не запомнила! Но кажется, именно там упоминались какие-то Алтари, Щиты и Повелители. Да, я как будто не ошибаюсь. Если это действительно так, то становится понятно, почему мне все эти слова показались такими знакомыми! Термины взяты не из литературы – из компьютерной игры на магическую тематику. Вот это открытие! Стало быть, наш талантливый мошенник любит играть. Ну да – стратегия, необходимость продумывать каждый шаг. Предвидеть возможную реакцию противника. Предусматривать свой ответ при любых вариантах действий этого противника. Это очень хорошо вписывается в мое представление о таинственном Н. Надо срочно звонить Грише. Наверняка он поможет мне получше разобраться в личности этого мошенника. Может, и еще что-то подскажет. Он ведь такой умница. И в мире криминала неплохо ориентируется.

Я уже потянулась к трубке, но вдруг остановилась. Конечно. Просто так от меня звонка не дождешься. Только когда Гриша понадобился по делу. Ведь обидится. Так нехорошо! Да и время уже одиннадцатый час. Ай, ладно. Попробую. Постараюсь смягчить, по ходу разговора соображу.

Гриша ответил моментально:

– Таня, привет! Вот не ожидал! Я так рад твоему звонку!

– Привет, Гриш! Ты только не обижайся, ладно? Я вообще-то по делу. Ну, то есть я, конечно, очень соскучилась. Но ты же знаешь, какой у меня бешеный ритм жизни. А сейчас я по делу...

– Ну да, конечно. Чудес не бывает...

– Ну Гриш, перестань. Помоги, а?

– Разумеется, всегда к твоим услугам... Что за дело? Подборка статей нужна? – Он изо всех сил старался изобразить энтузиазм, однако скрыть разочарования ему не удавалось.

– На этот раз немного другое. Помнишь, ты меня пытался игре одной научить? Про Оракула.

– Да, помню, конечно. А что?

– Она у тебя еще сохранилась?

– Ну разумеется! Это ж культовая игра! У меня вторая часть появилась. А зачем тебе?

– Гришенька, милый, а ты во сколько сегодня спать собирался лечь?

– Да поздно, как всегда. Я же сова, ты помнишь?

– Гришенька, милый, мне очень надо с тобой поговорить об этой игре. Можно, я к тебе сейчас приеду?

Гриша явно не ожидал такого поворота. Он даже на пару секунд замялся. И потом растерянным голосом ответил:

– Конечно, можно, Таня, о чем ты говоришь. Я буду безумно рад.

Однако радости в его голосе почему-то не слышалось. Ладно, на месте разберемся.