Источник восхитительной неги
Шрифт:
В Нью-Йорке он скучал по Марни и, надо признать, не только в постели. Это несколько тревожило его, потому что становилось ясно, что отношения с ней перестают быть необременительной интрижкой – раньше подружки не задерживались рядом дольше, чем на полгода.
Перестав беспокоиться о Генри, он мог наконец расслабиться и спокойно подумать. При мысли о сексе он ощутил ноющую боль между ног, а воспоминания о вечеринке будили совесть. Он явно обидел Марни тем вечером. Может быть, сделать ей какой-нибудь сюрприз, чтобы показать, что ему приятно быть с ней рядом? Но что подарить? Леандро нахмурился. Украшения – слишком интимный подарок, и ему не хотелось обольщать девушку. Цветы – напротив, слишком безлично. Да к тому же цветы он дарил девушкам при расставании. Было бы неплохо знать, есть ли у Марни какое-нибудь хобби, но Леандро не представлял, чем она занимает свой досуг.
Ему вспомнилась та неделя, что они провели летом на Лазурном Берегу, катаясь на яхте. Однажды вечером, после занятий любовью на палубе, Марни призналась, что любит смотреть на звезды. Что ж, проблема решена – он подарит ей книгу про звезды.
Леандро, успокоившись, снова включился в беседу с бывшей женой. Несмотря на то что его утомлял этот разговор, у него не было выбора, кроме как быть вежливым. Прошло еще несколько минут, прежде чем он смог вернуться к Генри.
Глава 3
– Как жаль, что Леандро не смог прийти на свадьбу. Твой дядя и я так надеялись познакомиться с ним, – произнесла Сьюзен, мамина сестра, улыбаясь племяннице через стол, сервированный различными закусками. – Говоришь, ему пришлось срочно вылететь в Париж?
– Да, его друг пострадал в аварии, но я толком ничего не знаю, – тихо ответила Марни.
– Может, вы с Леандро зайдете к нам, когда у вас будет время? – предложила тетя. – Я действительно очень хочу с ним познакомиться. Ты дочь моей сестры, и ради ее памяти я просто обязана быть уверенной в том, что ты рядом с надежным мужчиной.
– Мне никто не нужен, я привыкла заботиться о себе сама с тех пор, как папа ушел, а мама… – Марни состроила гримаску. – Ну, ты понимаешь. Иногда приступы депрессии не позволяли ей вставать с постели несколько дней подряд.
Тетя вздохнула:
– Жаль, что я ничего не знала о болезни сестры. Должно быть, она была потрясена, узнав об интрижке вашего отца.
– Мама предупредила братьев и меня, что органы социальной опеки непременно заберут нас, если узнают о ее депрессии.
– Бедная Шина, после несчастного случая, наверное, все лишь усугубилось. Несчастный Люк… Какое горе – погибнуть в двадцать лет, – пробормотала тетя. – А что слышно от Джейка?
Марни покачала головой:
– Последний раз я видела его около пяти лет назад. Он признался, что принимает наркотики, потому что не может забыть о смерти Люка. Попросил у меня денег, но я не смогла ничего ему дать. Мы и так с трудом перебивались на мамино пособие и те копейки, что я получала с подработки, пока училась и готовилась к сдаче выпускных экзаменов в школе.
При упоминании братьев слезы навернулись на глаза Марни. Она обожала близнецов, которые были старше ее на два года. У них была счастливая семья – особенно здорово было, когда отец-дальнобойщик приезжал домой после долгих отлучек. Но ему не хватило терпения больше выносить депрессивное расстройство жены, и, когда Марни исполнилось одиннадцать, отец покинул семью и перестал выплачивать ипотеку на дом.
Мать не могла работать из-за болезни, поэтому пришлось переехать в район муниципальной застройки, и близнецы как-то незаметно вошли в уличную банду, в которой и вращались до тех пор, пока Люк не погиб, упав с мотоцикла, который вел Джейк.
Официант с подносом, на котором стояло шампанское, пробудил девушку от грустных мыслей.
– Не хочешь выпить? – спросил дядя Брайан, заметив, что племянница выбрала сок.
– Сок в такую жару как-то лучше переносится. Мне пока совсем не хочется пить.
– Зато к сыру ты, я смотрю, пристрастилась, – заметил дядя, глядя на сыр с крекерами. – Ты не беременна, случайно? – поддразнил он Марни. – Помню, Сьюзен, ожидая Джемму, ела чеддер килограммами.
– Брайан! – воскликнула тетя, глядя на мужа.
Марни задумчиво сунула в рот сырную палочку. К счастью, ей можно не беспокоиться о незапланированной беременности. В свое время она ужасно страдала от головных болей, что сопутствовали менструации, и врач прописал ей контрацептивы, с приемом которых прекратились ежемесячные мучения.
Свадебный прием завершился дискотекой, а потом Джемма с молодым мужем уехали в медовый месяц, гремя консервными банками, привязанными кем-то из гостей к выхлопной трубе. Сидя в поезде, который уносил ее в Лондон, Марни вспоминала праздник – счастливое семейное сборище, именно такую свадьбу она бы хотела для себя.
Леандро никогда не заговаривал об их совместном будущем. Но разве это так уж ужасно – хотеть знать, имеют ли их отношения перспективу? Марни отложила журнал, что купила специально, чтобы скоротать время в поезде, и уже успела прочитать, и взяла газету, лежащую на соседнем сиденье. Листая странички и просматривая звездные сплетни, девушка зацепилась взглядом за снимок, и сердце ее сжалось – на фотографии был изображен Леандро с роскошной брюнеткой. Марни узнала ее – то была Стефани Седоен, знаменитая модель из Франции, в данный момент представлявшая известный бренд духов. Папарацци не давали ей проходу, должно быть, потому они с Леандро не казались особенно радостными на снимке, где их запечатлели выходящими из ресторана.
Неужели это та самая Стефани, что оставила сообщение Леандро перед его вылетом в Париж, якобы чтобы навестить друга? Марни закусила губу. Может, вся эта трагическая история – просто прикрытие для свидания с красоткой?
Марни вгляделась в фотографию. Леандро непринужденно обнимал свою спутницу за плечи, и что-то в их облике намекало, что им легко и комфортно друг с другом, так, как будто они близкие родственники. Или любовники.
Марни приказала себе не делать преждевременных выводов, не слушать голос, который нашептывал ей гадости о том, что Леандро наверняка счел красавицу модель более интересной, нежели ничем не примечательную толстеющую официантку. Быть может, Леандро регулярно наведывался в Париж исключительно ради Стефани Седоен?
Она закрыла глаза, и перед глазами встала другая картинка из детства: мать кричит на отца: «Кто эта проститутка, Рэй? Не держи меня за дурочку. Я следила за тобой, когда ты сказал, что собираешься в паб вечером в пятницу, и увидела тебя и эту крашеную кошку, вы шли в отель».
Так что не могло быть и речи о том, чтобы спросить Леандро, почему его снимок появился в газетах и кто его спутница – слишком уж унизительной казалась даже сама мысль об этом. Быстро сложив газету, девушка положила ее на пустое сиденье рядом. Но до самого Лондона ее не покидали мысли о фотографии в газете, и, идя со станции по направлению к Итон-сквер, она была погружена в свои мысли. Внезапно ее окликнули: