Источник зла
Шрифт:
Мы замерли. Охотники растерялись, но с реакцией у них полный порядок и их было пятеро против меня одного. От бедра, не целясь, я выпустил в аборигенов длинную очередь. Двоих зацепил и отпрыгнул с тропы в чащобу.
Упал! Перекатился под дерево, развернулся и увидел, как мне в лоб летит приклад карабина. Кажется, это был СКС.
Кто-то из охотников, не желая тратить боеприпасы, последовал за мной и решил взять живьем.
Удар! Приклад соприкоснулся с моей головой. Свет померк, и разум погрузился во тьму.
11.
Я пришел в себя
– А как же ты его взял, Дмитро?
– спросил один, если судить по голосу, степенный мужчина.
– Дык, просто, дядька Матвей, само так вышло. Он на нас выбегает, из автомата Леху и Саню валит, а потом прыгает в кусты и хочет спрятаться в лесу. А я даже испугаться не успел. Смотрю, кто впереди по тропе шел, упали, а этот убегает. Я через мертвого Леху перепрыгиваю, да защитит его в царстве мертвых Святой Ильич, на ходу скидываю карабин и за ним вдогонку. Вломился в зеленку, а тут он. Не успел оторваться. Вот я его прикладом по башке и приложил.
– Молодец, Дмитро, - одобрил действия молодого охотника неведомый дядька Матвей.
– Лютого бойца взял. Это, считай, он троих убил. Бывалый душегубец, сразу видно. Сначала Вешку, а потом Леху с Саней. Если бы ушел, мог еще бед натворить. Так что будет тебе от Старших награда, не сомневайся.
– Да я же не за награду...
– Это понятно, - оборвал молодого Матвей.
– Но свое слово за тебя скажу. Чего бы хотел?
– Мне бы девку какую в жены.
– С девками трудно. На всех не хватает. Однако тебя могут отметить. Недавно свежак пригнали, видел, какие крали?
– Видел. Одни бляди.
– Но красивые ведь?
– Красивые, - согласился молодой.
– Только мне наши нравятся. Они не такие распутные, здоровьем крепче и понимают, кто в доме хозяин. А еще они пахнут по-другому...
– Это верно.
– Слушай, дядька Матвей, а можно я с пленного камуфляж и обувь сниму? Ему-то уже без надобности.
– Даже не думай об этом, балбес. Плохая примета с пришлых шмотки брать. Можно лишиться расположения Старших и беду на себя накликать. Разве не знаешь об этом?
– А как же оружие?
– Автомат, пистоль или винтовка, в счет не идут. Огнестрел не для тебя лично, а на благо всей общины служит. Усек?
– Да.
Мужики замолчали. Телега продолжала раскачиваться и скрипеть. А вскоре она въехала в поселение, остановилась, и появился кто-то третий. Он заглянул в телегу, и меня обдало зловонием. Дух мертвецкий, как в морге.
Я не сдержался, вздрогнул, и услышал хриплый голос:
– Он уже пришел в себя. Когда по улицам поедете, поднимите эту падаль, чтобы люди его видели. Только смотрите, чтобы пленника не прибили и не покалечили, он нам живой нужен.
– Не изволь беспокоиться, Старший, - угодливо отозвался дядька Матвей.
– Безопасность обеспечим. А куда его определить, в общий барак или в подвал?
– В подвал.
– Понял.
Притворяться смысла не было, и я открыл глаза. С одной стороны телеги бородатый мужчина средних лет, наверное, Матвей. С другой стороны Старший, скорее всего, один из местных вожаков, худой урод, на лице которого было несколько крупных бородавок, а на лысом черепе бугристые наросты. Его пронзительный взгляд был направлен на меня и он, усмехнувшись, спросил:
– Ты кто?
– Человек прохожий, - с трудом ворочая опухшим языком, ответил я.
– Вот это откуда у тебя?
– в правой руке Старшего появился зачарованный серебряный клинок.
– В лесу нашел.
– Врешь, - он покачал головой, повернулся ко мне боком и я обратил внимание, что у него нет левой руки.
– Зря упираешься. Но это твое дело. Упирайся, пока можешь. Вскоре сам все расскажешь.
Я промолчал и Старший ушел, а охранники подняли меня, заставили сесть и привязали руками к борту телеги.
Сбежать невозможно, я это понимал и зря не дергался.
– Пошла!
– Матвей взял лошадь, серую приземистую кобылу, под уздцы и повел ее в "Черноярск".
Мой взгляд скользил по убогим хижинам на окраине секретного объекта, который стал поселением, и я старался подмечать все мелочи.
"Дорога посыпана дробленым камнем, вдоль нее нет мусора и возле домов туалеты из дерева. Хоть и одичали здесь люди, но гигиена в чести и про удобства знают. Жители одеты в принципе одинаково, у мужчин брезентовые куртки и штаны, а женщины ходят в длинных строгих платьях и закрывают лица платками. Практически все вооружены. У каждого мужика огнестрел и нож, а у слабого пола на поясах перевязанные бечевкой гирьки, очень сильно напоминающие кистень. Истощенных лиц не видно - с питанием тут полный порядок и голодных нет. Где-то вдали работает дизель-генератор. Следовательно, у кого-то имеется электричество..."
Мои размышления были прерваны жителями поселка. Десятки людей смотрели на меня, сбивались в стаю и осыпали проклятьями:
– Убийца!
– завопила пожилая дородная женщина.
– Сволочь!
– вторил ей тщедушный мужичок.
– За что ты сгубил моего сыночка?!
– к телеге подскочила симпатичная молодка с красным лицом и заплаканными глазами, перегнулась через борт и плюнула мне в лицо.
Возможно, это была мать того паренька, который меня обнаружил. Как его Матвей называл? Кажется, Векша. Его мать в своем праве. Она может плевать мне в лицо, а я буду молчать.
– Будь проклят!
– Смерть ему!
– Отдать Гоганчику!
– Пусть его абасы сожрут!
– Нет! К Федоту отправить, чтобы собачки натешились!
– Святой Ильич, заступник наш! Что же это делается?! Среди бела дня пришлые нашу молодежь убивают!
– Под нож его!
– Повесить!
– Расчленить!
Мать Векши попыталась выцарапать мне глаза, и Дмитро оттеснил ее от телеги. Но проклятья людей не стихали, а затем меня стали забрасывать грязью и гнильем.
Бум-м! В голову попал комок сухого навоза.