Источник
Шрифт:
Вначале двигались по ровному гладкому асфальту, должно быть взлетной полосе. Слышалось, как выруливали в разных направлениях два самолета. Один издавал странный звук, похожий на гудение большой радиолампы, – Адамс таких движков не знал. По аэродрому ехал невдалеке джип, наверняка военный. Подальше раздавался рокот тяжелого грузовика, а в нескольких футах проехал еще один, заглушив мощным ревом дизеля все прочие звуки.
Оказались в помещении, и некоторое время Мэтт улавливал лишь монотонное, нудное шуршание колес и резкие удары тяжелых подошв о пол.
Затем свернули направо, и на голову обрушилась лавина дикого шума, будто в заводском цеху случился аврал: электрические пилы прогрызали листовой металл, ацетиленовые горелки плавили и сваривали, скрежетала массивная техника, слышалось множество голосов, профессионально спокойных и деловитых.
Четырьмя поворотами позже внезапно остановились, выждали двадцать секунд и затем продвинулись вперед ровно на шесть футов. Адамс услышал закрывшиеся за спиной двери и ощутил себя в очень тесном замкнутом пространстве. Скорее всего, кабина лифта. Спустя секунды догадка подтвердилась ощущением тошноты и стеснения внутренностей, выраженным куда отчетливее, чем в самолете. Лифт опускался очень быстро. Адамс подумал, что не справится с тошнотой, из-за кляпа захлебнется собственной рвотой. Но до этого не дошло.
Мэтт поразился тому, насколько долго спускается лифт: пять секунд, десять, пятнадцать, двадцать… И при этом с огромной скоростью! Адамс знал, что от фойе до восьмидесятого этажа Эмпайр-стейт-билдинг поднимаешься сорок пять секунд, и вздрогнул, подумав о подземной громаде, спрятанной в «Зоне 51».
Его размышления прервались, когда лифт остановился и кресло выкатили в коридор – снова длинный, пустой, бетонный. Открылась металлическая дверь, за ней по звуку колес стало понятно, что пол тоже металлический.
Ладони, сжимавшие ручки кресла, разжались, звук шагов отдалился – те, кто их привез, вышли в коридор. Дверь закрылась, закупорив Мэтта и Линн в таинственной, судя по звукам, металлической комнате в сотнях футов под землей.
Адамс ощущал присутствие Линн. Хоть и боялся за нее, все же был доволен, что она рядом. Трудно представить, как бы он чувствовал себя, если бы ее увезли прочь, в далекий закоулок огромного подземного комплекса.
Их оставили надолго. Очевидно, что это способ давления, попытка лишить их всякой ориентации в пространстве и времени. Мэтт мысленно прослеживал путь до комнаты, отсчитывал секунды ожидания. Это помогло сохранить душевное равновесие. Оставалось лишь надеяться, что Линн делает то же самое.
Прошло чуть больше четырех часов, когда дверь открылась.
В комнату зашли двое: один – в ботинках, второй – в туфлях на кожаной подошве. Когда Адамс ощутил тепло и понял, что включили свет, то сразу догадался, что последует дальше.
Через мгновение сильная рука сорвала повязку с глаз. Было очевидно, что их захотят временно ослепить и тем ослабить еще больше, а потому он зажмурился, когда рука только потянулась к повязке. И хотя свет от мощных галогенных ламп жег и сквозь веки, по крайней мере сетчатка оказалась хоть как-то защищена.
Мэтт осторожно приоткрыл глаза. Его приветствовал ухмыляющийся Элдридж.
– Надеюсь, у вас было хорошее путешествие! – сострил коммандер.
Адамс не обратил на него внимания, посмотрел на Линн и с удовольствием отметил, что она тоже закрыла глаза, до того как сдернули повязку. Когда Линн открыла их, Мэтт улыбнулся, стараясь приободрить и успокоить.
Посмотрел снова на Элдриджа, увидел за его спиной элегантного пожилого мужчину в костюме и узнал Стивена Джейкобса. Надо же, сам главный начальник явился на допрос.
Тот неторопливо приблизился, оценивающе осматривая пленников, словно биолог – только что открытую форму жизни.
– Друзья мои, наконец вы здесь, – выговорил Джейкобс хорошо поставленным ровным голосом. – Уверен, вы понимаете: живыми отсюда уже не выйти. Не питайте надежд, смерть неизбежна. – Он улыбнулся. – Но вот ее характер сильно зависит от вас.
Указал Элдриджу, и тот вынул кляп сперва у Линн, затем у Адамса. Как только рот Линн оказался свободен, она, дрожа от ненависти, плюнула коммандеру в лицо.
– Доктор Эдвардс, право же, не стоит, – посоветовал благодушно Джейкобс. – Он не виноват. По сути, он лишь послушно следовал приказам.
– Твоим? – крикнула Линн яростно.
– Волею судьбы, моим. И теперь я приказал нашим экспертам допросить вас, используя все возможные доступные средства, и не останавливаться до тех пор, пока мы не установим в точности, что вам известно и с кем вы успели поделиться этим знанием.
– Баранелли мы уже нашли, – сообщил Элдридж, не скрывая удовольствия. – Я и сделать-то почти ничего не успел, а он завизжал как свинья. К счастью, у него времени не хватило кому-нибудь еще рассказать. Само собой, он уже труп.
Линн и Мэтт рванулись, желая кинуться на коммандера. Они хотели задушить его голыми руками, но путы были тесны, держали прочно, и яростный рывок не шевельнул даже их кресел.
– Хотя, думаю, это уже не так важно, – сообщил Джейкобс, не обращая внимания на попытки вырваться. – Наш проект продвинулся так далеко, что беспокоиться о возможной утечке информации, право же, нелепо. Но оставлять что-то незавершенным не в моих правилах. Вы оба – дело, которое необходимо закончить. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы допустить ошибку сейчас.
– Если нам все равно умирать, отчего бы не рассказать, почему мы умираем? – попросил Адамс, и в самом деле желавший узнать, за что гибнет.
Джейкобс посмотрел на Элдриджа. Тот покачал головой. Затем Джейкобс перевел взгляд на Мэтта и Линн и улыбнулся:
– Думаю, это и правда не повредит, если я вас немного развлеку перед смертью.
Не обращая внимания на сердитый взгляд Элдриджа, он пододвинул пластиковый стул и посмотрел на жертв, явно довольный собой, жизнью и результатом охоты. Если уж в такие моменты не поглумиться над несчастными, то ради чего вообще возиться?