Исток Миллиона Путей 1-7 [СИ]

Головин Алексей Геннадьевич

– Пусть отходят!
– бросил правитель воину, поддерживавшему связь с тем, чьими очами они наблюдали за битвой.

Приказ Великого Направляющего пересёк огромное пространство до места сражения и был услышан.

Олирд сразил очередного противника, перевёл дух и взглянул вниз на южный склон. Там воины Охид-хо, полностью вырезав отряд вражеских лучников, перестроились в мощный клин и ударили в плотный строй врага. Жители Хьёлли повернули им навстречу, поняв, что зажаты с двух сторон. Клин ойхо уверенно прошёл сквозь их ряды, но затем увяз. Птицеголовые

принялись испытывать на прочность стороны этого клина. В строю ойхо показались прорехи - каменные гиганты падали под уверенными и яростными ударами воинов Хьёлли. Бой закипел с новой силой.

Воспользовавшись краткой передышкой, Олирд сумел зачерпнуть новую порцию свежих сил из ИМПа, преодолев противодействие Хьёлли. Вновь ощутив бурлящие энергии средоточия миров, верд воспарил над вершиной скалы и окинул взглядом всю панораму битвы.

Ойхо сражались бесподобно. Плечом к плечу, единой стеной. С неимоверной быстротой и смертоносным изяществом мелькали их руки, плетя клинками паутину смерти. Но противник попался неслабый. И разумный. Первые ряды птицеголовых, сообразив, что платят пятью убитыми за одного ойхо, откатились назад. Из-за их спин выступили вперёд воины с большим запасом метательных 'полумесяцев'. Они с ходу продемонстрировали свою меткость, умудряясь точно поражать ойхо в глаза, горло, сносить им каменные пальцы, заставляя выронить кинжалы.

Охид-хо, осознав опасность, рявкнул приказ, и обсидиановые воители ринулись вперёд, стремясь сократить дистанцию и вновь навязать плотный бой. При этом клин рассыпался. Между расходящимися в разные стороны рядами ойхо образовалось пустое пространство, в которое не преминули переместиться многие из воинов Хьёлли. Теперь они ударили в спины ойхо. Битва превратилась в свалку, где ни о каких чётких построениях уже речи быть не может.

Однако каменные воины в полной мере продемонстрировали своё мастерство в индивидуальных поединках. Каждый отбивался от двух-трёх птицеголовых. И враги падали! Да, они падали замертво.

Но ни на секунду напор воинов Хьёлли не ослабевал. Все они обладали тем, что делает воина наиболее опасным в бою, - хладнокровной готовностью умереть. Такого бойца страх не толкает назад, когда надо идти вперёд. Паника не овладеет им и не заставит допустить ошибку.

Олирд понял, что надо решать вопрос кардинально, пока эти многорогие не покосили половину его личного состава. Он вновь обратил своё внимание на северный и западный склоны, по которым вверх катила новая волна нападающих. И грянул по ним древним заклинанием 'Крылья Марутов', не раз испытанным Стрием в бою.

Несколько рядов мощных ветвистых молний разом ударили в скопище птицеголовых. Чудовищные раскаты грома заглушили их крики. Олирд удовлетворённо хмыкнул, узрев, что одним махом истребил десятка три воинов противника. Не мешкая, он вызвал сильное землетрясение, зашатавшее всю скалу до основания. Остальные верды спешно воспарили, подобно ему, в воздух. Ойхо, которых дрожью гор было не удивить, крепко упёрлись каменными ногами в землю и сохранили равновесие. Птицеголовые же от неожиданности попадали. Некоторые не смогли увернуться от покатившихся по склонам тяжёлых камней.

'Продержать' землетрясение Олирд смог от силы секунд пятнадцать. Затем резерв сил, выхваченных из Истока, иссяк, и верд чуть не рухнул вниз. Опустившись обратно на вершину, Олирд с удивлением прислушался к себе. Такого с ним ещё не бывало.

Похоже, Хьёлль оказалась ещё коварнее, чем он предполагал. Выходило, что чем сильнее применяемые на её земле заклинания, тем больше она опустошает верда.

Олирд выругался в адрес этого негостеприимного мира очень нецензурно. На душе от этого полегчало, но не намного.

– Бать, смотри!
– воскликнул вдруг Свид, бледный и очень тяжело дышащий, но не потерявший, судя по всему, своего обычного весёло-ироничного настроя.
– Гитлер капут, кажется!

Олирд глянул вниз и увидел, что птицеголовые начали поспешное отступление. Сил у них оставалось ещё примерно вдвое больше, чем у ойхо, и Олирд сомневался, что столь бесстрашных воинов испугало его землетрясение. Возможно, их отозвали.

Олирд 'включил дальний слух' и попытался уловить команды, отдаваемые оставшимися предводителями птицеголовых. В язык он уже немного вник. Из того, что удалось разобрать, верд понял, что воинам приказали немедленно отступать. Приглядевшись, он убедился, что бегством их отход назвать нельзя, больно уж слаженно и грамотно они стягивали свои силы со склонов к подножью. За всем этим явно стоял опытный полководец.

– Останови Охид-хо!
– бросил Олирд Свелану.

Тот, мгновенно сообразив, переместился к предводителю каменных воинов, который начал формировать атакующий строй, явно вознамерившись преследовать врага. Спустя пару секунд ойхо застыли на своих местах, лишь взглядами провожая остатки вражеских отрядов.

– Добро!
– провозгласил Видень, вытирая свой меч от крови о лоскут ткани, оторванный от скудного одеяния одного из мёртвых противников.
– Славно побранились с чучелами этими. Сотни две с половиной, пожалуй, мы их положили.

– Да, и десятка четыре ойхо потеряли, - мрачно откликнулся Олирд, прилаживая булаву обратно к поясу.
– Где ж мы эти потери восполним?

Говоря это, он вдруг натолкнулся на одну любопытную мысль. А что, если?.. Это стоит проверить сразу же по возвращении с альпаргом. Только его ещё надо добыть...

– Да, жалко истуканов!
– подал голос Свид.
– Но они себя во всей красе показали!

Олирд обернулся к сыну и увидел, что у того всё лицо залито кровью. Кровоточила и рана на бедре и ещё несколько порезов. Боли молодой верд явно пока не чувствовал, ибо не схлынул ещё пьянящий боевой кураж. Глаза Свида сияли теми бурными эмоциями, которые невольно клокочут в человеке, только что вышедшем победителем из смертельной схватки.

Кридирт, не менее помятый, стоял позади него и, понуро опустив голову, чертил какие-то вензеля на земле остриём меча. Олирд в который раз поразился столь явно бросающейся в глаза разнице между его сыновьями. Они были братьями и любили друг друга, но сколь же непохожи они. Глянув сквозь память Стрия, Олирд осознал, насколько Свид напоминает юных Стира и Виденя, и как Кридирт в угрюмой замкнутости своей подобен Вьюженю в его молодые годы. Какое-то мрачное тревожное предчувствие кольнуло сердце Олирда. Но не время сейчас было поддаваться смутным чувствам.