Истоки славянской письменности
Шрифт:
Итак, перед нами три даты Карпатского исхода, которые вытекают из текстов «Книги Велеса» (а точнее, по этим текстам вычисляются) — V век до н. э., IV век до н. э., II век до н. э. Но именно от данного исхода в памятнике производится датировка многих событий. Как же их прикажете датировать? От какого века отталкиваться?
Может ли подобная хронология «Книги Велеса» вызывать сомнения в подлинности этого памятника? Думается, что нет. Хронологические противоречия вполне возможны в подлинном источнике, особенно сложном по составу, многослойном, соединившем в себе труд нескольких авторов, живших в разные эпохи, и сведения нескольких источников. Кроме того, древним людям вообще было чуждо наше современное, «линейное» понимание времени. Наверное, мы не ошибёмся, если скажем, что последнее стало утверждаться лишь в эпоху христианства. Древние цивилизации имели хронологию: по династиям фараонов (Древний Египет), от первой Олимпиады (Древняя Греция), от основания Города (Древний Рим) и т. д. Но по большому счёту конкретная датировка событий прошлого представителей этих цивилизаций интересовала мало. «Прошлое и есть прошлое. Это то, что было до нас. А уж когда до нас — не
Но критика «Велесовой книги», подвергающая сомнению её подлинность, может использовать и противоположные аргументы, т. е утверждать, что хронология дощечек, наоборот, слишком уж точна. Поясним эту мысль. Принято считать, что народы, находящиеся на стадии «дикости» и «варварства» (если пользоваться периодизацией и терминологией Фергюссона — Моргана), не имеют никакой хронологии вообще (под таковой в данном случае понимается счёт лет от конкретной даты, события, точки отсчёта). Летосчисление в нашем понимании им чуждо. «Дикари» помнят конкретные события из жизни двух-трёх последних поколений. Дальше начинается уже мифологическая эпоха первопредков (II, 28; 236). «Варвары» слагают и запоминают длинные эпические сказания и родословные вождей и героев (II, 28; 236). Но точных дат, вообще счёта лет в них нет. Разве что «эпические» числа вроде «девяносто лет», «тридцать лет и три года» и т. п. (II, 28; 236). Более или менее точная датировка возникает уже в эпоху «цивилизации» (по годам правления, от определённого события). Да и то, как уже отмечалось, «линейного» восприятия времени у людей Древнего мира не было.
И здесь мы вплотную подходим к вопросу о стадии развития славянских племён. Если считать, что славяне чуть ли не до IX века сидели «в лесах и болотах», и только «цивилизаторская миссия» варягов позволила им из этих «лесов и болот» вылезти, если начинать историю славян с V–VI веков нашей эры, полагая, что до этого момента ничего примечательного в их истории, кроме тех же «лесов и болот» по реке Висле, не было, то тогда, да — хронология «Книги Велеса» очень уж точна, наличие её у варваров-славян выглядит подозрительно (как и само существование такого письменного памятника, как «Книга Велеса»). Но если предположить, что славянская история к V–VI векам н. э. (и уж тем более к IX веку) насчитывала не одну тысячу лет, если допустить, что славяне не единожды создавали свои государства, воздвигали города, входили в непосредственное соприкосновение со многими древними народами (смутные отголоски подобной информации мы находим и в летописях, и у средневековых авторов, и авторов начала нового времени, и именно об этом говорит нам «Велесова книга»), то хронология памятника излишне детальной нам не покажется.
Итак, о каких временах повествует «Книга Велеса»?
Есть основания полагать, что сказание о «двух тьмах» «Книги» — это смутная память об эпохе максимум последнего (валдайского) оледенения.
В дощечках говорится о переселении славян-русов из некоей Арийской земли (очевидно, Семиречье) в край Иньский (скорее всего, Индия) (дощечка 31), а затем об исходе из Иньского края и некоего Пятиречья и Семиречья (вероятно, речь идёт о Пенджабе) из-за стихийных бедствий и натиска дасов (дощечки 36А и 38А). А. И. Асов локализует данное событие в IV тыс. до н. э., что более согласуется с имеющимися научными данными о переселении индоевропейцев на Индостан (II, 10; 304). Д. М. Дудко, отталкиваясь от противоречивых хронологических указаний самой «Велесовой книги», датирует означенные события первой половиной I тыс. до н. э. (II, 28; 161–162).
Видимо, исход из края Иньского привёл предков славян снова в Семиречье. И уже в результате нового переселения из Семиречья они оказались в Сирии и Месопотамии (дощечки 15А, 6В и 6Г). Практически безошибочно можно определить, что случилось это в VIII–VII веках до н. э., ибо дощечки 6В и 6Г упоминают в связи с этими событиями царя Набсура. В Набсуре легко узнать либо вавилонского царя Набупаласара (627–605 гг. до н. э.), либо его преемника Навуходоносора (605–562 гг. до н. э.). Вполне вероятно также, что в образе Набсура слились оба этих вавилонских царя. При переселении в Сирию и Междуречье славяне сражались с персами, затем воевали с Ассирией и Египтом и даже попали в неволю к Набсуру (дощечки 6В и 6Г).
Все эти описания «Велесовой книги» соотносятся с зафиксированными множеством других источников нашествиями на Переднюю Азию киммерийцев и скифов в VIII–VII веках до н. э. Также можно соотнести с возвращением скифов из Передней Азии в Северное Причерноморье и свидетельство дощечки 15А: «И позже шли (из Сирии. — И.Д.) горами великими, и снегами, и льдами, и пришли в степи, и там были со стадами своими, и скифами были».
Далее следует целый ряд событий в жизни славян-русов, о которых обычная трактовка их истории, естественно, ничего не знает. В конце VI века Дарий I напал на русов и победил их из-за разделений и усобиц в их среде (дощечка 8). Эти события могли произойти только во время похода Дария в Северное Причерноморье в 514–513 гг. до н. э.
Русы вступают в столкновение с греками, колонизующими северное побережье Чёрного моря. Поскольку дощечка 6В говорит о возведении греками Хорсуня (т. е. Херсонеса по-гречески), то начало этих столкновений можно определить V веком до н. э., ибо именно в это время греки основали в Крыму этот город. Так и делают Д. М. Дудко и А. И. Асов (II, 28; 164), (II, 10; 329).
Примерно в VII–V веках до н. э. часть славянских племён переселяется на север. К такой дате переселения на север подводит дощечка 17А, которая вместе с повествованием об этом переселении говорит
Пятьсот лет жизни в Причерноморье были прерваны нашествием неких «гуннов» (дощечка 17А). Но данные «гунны» могут и не быть настоящими гуннами. Эти последние появились в Восточной Европе только во второй половине II века н. э., были, видимо, отброшены и снова вторглись туда лишь во второй половине IV века н. э. Кто же тогда «гунны» дощечки 17А? Исходя из хронологии «Книги Велеса», их нашествие вполне можно отнести к рубежу III–II веков до н. э. А тогда под именем гуннов могут скрываться сарматы. Именно в III веке до н. э. сарматы разгромили и изгнали скифов из степей, расположенных севернее Чёрного моря. То, что сарматы названы в «Велесовой книге» гуннами, в принципе возможно. В письменных источниках более поздние враги могут быть названы именем более ранних и, наоборот, более ранние противники могут ассоциироваться с более поздними. Но тем не менее сомнения в таком выводе всё же остаются. Запутанная и противоречивая хронология «Велесовой книги» даёт основания предполагать вышеописанное появление загадочных «гуннов» и в первой половине II века н. э. Тем более что рассказ о столкновении славян с «гуннами» в дощечке 17А очень напоминает первое появление настоящих гуннов в Восточной Европе: «…И так пришли враги на отцов наших с юга, и утратили они Скифскую землю на побережье морском и степи, и ушли на север, и встретились с фракийцами. Те дали помощь на врагов. И скифы вернулись, и сразились с вражеской силой, и побили её. И то были гунны, впервые ступившие на Русь, и в тот раз отогнаны были (выделено нами. — И.Д.)».
За то, что речь в данном случае идёт о подлинных гуннах II века н. э., а не о гуннах мнимых III–II века до н. э., под именем которых скрываются сарматы, говорят и следующие соображения: в «Книге Велеса» из сарматских племён славянам противопоставляются лишь языги (дощечка 15Б). Но названы они своим собственным именем, а не гуннами. Кроме указанного места в дощечке 15Б, о столкновениях с сарматами более не говорится. Гунны, согласно текстам дощечек, — это лютый враг. Отношение к скифам двойственное. Так, дощечка 17А говорит о некоем русском князе Скифе (наряду с князьями Словеном, Ильмером, Бастарном и Венедом). Этот Скиф возглавил ту часть русов, которая осела в Причерноморских степях. Племя получило имя по имени своего предводителя. Точно так же имена других князей, упомянутых в дощечке 17А, послужили для наименования племён: ильмеров, словен (славян), бастарнов, венедов. Скорее всего, здесь мы имеем дело с легендой, возникшей для объяснения происхождения имени племени. Но легенда эта очень и очень показательна: Скиф — русское имя, а скифы — всего лишь ветвь русов. Дощечка 15А тоже именует степную часть русов скифами: «И позже шли горами великими, и снегами, и льдами, и пришли в степи, и там были со стадами своими, и скифами были (выделено нами. — И.Д.)». Заметьте, «скифами были», а не «со скифами были», не «под скифами были». То есть никакого разделения славян со скифами нет. И тем с большим удивлением воспринимается текст дощечки 6В: «…И долгая вражда между родами разрывала борусов на части (борусы — ветвь русов. — И.Д.). Так, борусы не могли противостоять наступлению греков и скифов. Те были жёлтые, а русы — русые и голубоглазые, сильные и неутомимые (выделено нами. — И.Д.)». Противопоставление славян и скифов идёт даже на уровне антропологических признаков. Как считает Д. М. Дудко, «такое двойственное отношение к скифам вполне объяснимо своеобразным положением праславян в составе Великой Скифии», хоть и союзников, но всё же подчинённых, младших (II, 28; 248–249). Вполне возможное объяснение. Но о взаимоотношениях славян и скифов мы ещё поговорим ниже.
Сейчас же вернёмся к сарматам. Заметим, что название «сарматы» в «Велесовой книге» не фигурирует вообще. Данный факт может свидетельствовать о двух обстоятельствах: во-первых, о подлинности памятника; во-вторых, допуская, что «Книга» — подделка, о великолепном знании фальсификатором античных авторов. Остановимся на втором. Слово «сарматы» античного происхождения. Сами племена, входившие в эту группу, так себя не называли. У Геродота фигурировало племённое имя «савроматы» (II, 37; 9). Было ли это наименование одного конкретного племени или нескольких племён — неясно. Но вот у римлян это название, изменившись и зазвучав как «сарматы», приобрело обобщающее значение. Во II веке н. э. географом Птолемеем была составлена карта Великой Сарматии, дошедшая до нашего времени (II, 37; 9). Теперь перейдём к первому: отсутствие античной «клички» в текстах «Книги Велеса» говорит об аутентичности источника (косвенное доказательство). В самом деле, вряд ли славянский жрец стал бы употреблять римское или греческое наименование своего племени. В общем, такие вещи народам не свойственны (хотя в отношении славян учёные почему-то держатся другого мнения). Дойче не называют себя алеманами или немцами, несмотря на то, что так их именуют французы и русские соответственно, а суоми упорно не хотят называть себя финнами, и употребление имени «финны» всем миром им не указ. И не надо думать, что в древности было иначе: своё племя чётко отделяли от других (даже родственных) и берегли своё племенное наименование.