Исторические портреты. 1762-1917. Екатерина II — Николай II
Шрифт:
В начале 1906 г. была подготовлена новая редакция «Основных законов Российской империи», утвержденная монархом 23 апреля. Они подтверждали незыблемость самодержавия. «Императору всероссийскому, — гласила статья 4, — принадлежит верховная самодержавная власть». Последующие статьи определяли священность и неприкосновенность особы царя, его право издавать законы, руководить внешней политикой, армией, флотом, назначением высших чиновников. Но в Основных законах появился и новый момент, которого не было раньше. В статье 86 говорилось: «Никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственного совета и Государственной Думы и воспринять силу закона без утверждения Государя Императора». Следующая, 87 статья позволяла монарху между сессиями законодательных палат издавать законы в форме «чрезвычайных указов». Дума имела право делать запрос различным должностным лицам, выступать с законодательной
Государственный совет реформировался и принимал форму высшей законодательной палаты, половина членов которой избиралась от различных групп населения, а половина назначалась царем. Государственный совет и Государственная Дума были наделены правом законодательной инициативы. Законопроекты, не принятые обеими палатами, считались отклоненными. Законопроекты, отклоненные одной из палат, могли снова выноситься на рассмотрение только с разрешения императора.
Даже не вдаваясь в нюансы правового обеспечения законотворческого процесса, вполне очевидно, что возникшая система мало походила на сколь-нибудь развитый парламентский строй, который существовал к тому времени в целом ряде европейских государств. Были существенно ограничены избирательные права населения, а представительный орган получал весьма скромные возможности воздействия на власть. Все это так. Об этом писали бессчетное количество раз, и вряд ли кто рискнет с этим спорить. Но очень часто при этом игнорировалось и игнорируется одно очень важное обстоятельство: реальные условия и возможности не столько самой власти, сколько того, что было принято в марксистской историографии называть «народными массами». Готовы ли были они к восприятию широкой демократии западноевропейского образца в тот период? Любой ответ здесь в большей или меньшей степени будет носить гипотетический характер.
С учетом последующих событий отрицательный ответ кажется более обоснованным, так как и через двенадцать лет, когда состоялись в 1917 г. в нескольких десятках губерний выборы в Учредительное собрание, основная часть избирателей отдала предпочтение не «свободе», «демократии» и поддерживавшим их силам, воспитанникам европейской политической культуры, а течениям и группам, являвшимся носителем и пропагандистом социального мифа о равенстве. Господам либералам с их шампанским, севрюгой и хартиями прав и свобод удалось получить лишь какие-то считанные проценты. Нет никаких оснований сомневаться, что свободные, равные и тайные выборы в высший законодательный орган России тогда, в 1905 г., привели бы не просто к социальным потрясениям, а к крушению всего миропорядка. И в этом отношении то, что предложила власть, можно считать почти пределом, отражавшим реальные условия страны и времени. Далее начиналась не переделка государственного здания, а его слом.
Очень скоро враги трона и династии получили в своей борьбе с властью такое идеологическое оружие, о котором они только могли мечтать. Речь идет о Распутине. Об этом человеке написано невероятно много; его имя бессчетное количество раз встречается на страницах мемуаров, дневников, романов, пьес, специальных исследовательских работ. Большой интерес к нему проявлялся всегда в зарубежных странах: образ загадочного, темного и распутною мужика, как утверждалось, околдовавшего властителя огромной империи, вызывал (и вызывает) стойкое любопытство. Все в этом сюжете западному обывателю казалось диким, невероятным, безумным, не имевшим прецедента. Да и в нашей стране вышло немало сочинений, наполненных баснословными сказаниями на распутинскую тему. Кто умышленно лгал, кто искренне заблуждался, но почти никто не стремился спокойно, без ажиотажа и скабрезной скандальности разобраться в истории Распутина, озарившей каким-то магически-демоническим светом заключительную главу существования монархии в России. В последние годы стали появляться и исследовательские работы, посвященные жизни Распутина, истории его взлета к вершинам власти и известности.
Что же действительно известно о Распутине и каковы были истинные масштабы его влияния? Бытующие оценки и суждения в большинстве случаев не подтверждены документальными свидетельствами. В этой теме факты сплошь и рядом заменены расхожими представлениями, формировавшимися в обществе, находившемся в истерически-апокалипсическом состоянии. Трудно найти в отечественной истории другой период, когда так часто и с такой неумолимой категоричностью случайная, а часто откровенно тенденциозная информация становилась аргументом и «бесспорным
«Крестными отцами» пресловутого «Гришки-чародея» были не столько радикальные и либеральные деятели, смотревшие на происходившие события со стороны и воспринимавшие все через призму своих политических интересов и амбиций. Раздуванию антираспутинской истерики способствовали и близкие к трону лица, те, кто искренне стремился сохранить монархический режим, но под воздействием всеобщей напряженности перестал адекватно оценивать происходившее. Коллапс власти многие представители аристократически-сановного мира не выводили из кризиса системы; они были убеждены, что дела идут не так, как хотелось, оттого, что «царь слаб», а основную причину всех неурядиц видели в самовластье «не тех людей», в засилье «темных сил» с Распутиным во главе.
Вместе с тем бесспорно, что в последние годы монархии роль этого человека была достаточно необычна: он являлся интимным другом царской семьи, с которым венценосцы общались в узком кругу часто и с радостью. Такие встречи доставляли и Николаю II и императрице Александре Федоровне душевный покой, то состояние, которое иными путями и другими общениями они получить не могли. Любая авторитарная система неизбежно порождает временщиков. В истории России достаточно подобных примеров. В самом факте появления Распутина у подножия трона не было ничего уникального. Однако фигура эта была столь необычна, что затмила всех прочих.
Как же случилось, что простой сибирский крестьянин стал желанным гостем тех, кто символизировал высшую власть в стране, охватывавшей шестую часть суши? Тому было несколько причин. Последний царь и царица являлись глубоко верующими людьми, стремившимися в своей жизни и делах поступать в соответствии с заветами Всевышнего. Но как узнать Его волю, у кого получить ответы на постоянно возникавшие вопросы? Поводырями в сложных житейских лабиринтах исстари в России служили «Божьи люди»: странники, юродивые, старцы. Их советы, толкования, предсказания очень много значили для каждого истинного христианина. Особо на Руси всегда почитались старцы, опытом своей жизни постигшие бесценные христианские добродетели. (О сути старчества прекрасно написал Ф. М. Достоевский в «Братьях Карамазовых»). Старец не был ни монахом, ни священником. Это — истинный праведник, благочестивый христианин, строго соблюдавший все канонические принципы веры. Понять удивительный феномен Распутина невозможно, если рассматривать его (что в большинстве случаев и делается) вне контекста распространенных в народе представлений о праведной жизни.
Ко времени знакомства с царской четой (в 1905 году) проповедник из Сибири, еще с конца 90-х гг. XIX в. утверждавшийся в благочестивом подвижничестве, успел очаровать и вызвать симпатию к себе некоторых видных церковных деятелей (например, проповедника Иоанна Кронштадтского), имевших и глубокую веру, и кругозор, и разносторонние занятия. Это подчеркивает достаточную неординарность личности Распутина, который сам никуда «не лез». Ему помогали ценители его, как казалось, удивительных провидческих способностей. Покровители выводили его в свет, давали наилучшие рекомендации. Ум, сила воли, крестьянская сметка и уникальная природная интуиция делали из Распутина образ сильный, яркий, производивший глубокое впечатление на многих. Он хорошо знал Священное Писание и на своем веку много странствовал, бывал в крупнейших православных центрах России, посещал Афон и Иерусалим. В нем постоянно происходила борьба, о которой он неоднократно рассказывал, между божественным и «бесовским», но с годами темные стороны натуры начинали преобладать.
Первые свидания между сибирским старцем и императорской четой не привели ни к каким последствиям. Он говорил им о любви, о смирении, о грехе и покаянии, то есть о том, что являлось важнейшими сущностными категориями христианства. В принципе такие встречи не были сами по себе из ряда вон выходящими. В русских благочестивых семьях духовно-нравственная беседа издавна была важнейшим и обязательным элементом жизни. Не составляли исключения и цари, любившие разговоры на темы Священного Писания с известными теологами, священниками и просто Божьими людьми. Однако Распутин, появившись в числе многих, стал единственным не по этим хотя важным, но не определяющим причинам. Знатоков священных текстов было много; хватало и предсказателей. Роковой цепью общей судьбы, связавшей венценосцев и крестьянина Григория Ефимовича Распутина, стала страшная болезнь (гемофилия) наследника Алексея, родившегося в 1904 г.