Исторические портреты
Шрифт:
Согласно медицинскому донесению, князь П.И. Багратион «получил рану на середине берцовой кости левой ноги, причиненную черепком чиненого ядра». Рана «…с первого взгляда казалась неважною, поелику наружное малое отверстие оной скрывало раздробление берцовой кости и повреждение кровеносных сосудов и нервов».
Первая перевязка на боле боя была «простой». При повторной перевязке главный медицинский инспектор Яков Виллие «рану несколько расширил и вынул из оной малый отломок кости». Тяжелые условия эвакуации привели к тому, что неполный перелом перешел в полный. Гипсовые повязки тогда еще не вошли в широкую врачебную практику.
…Генерал
«Главнокомандующий князь Багратион, одушевляя войска, идущие вперед, своим присутствием, чувствует себя пораженным и, избегая вредного действия на дух боготворящих его войск, скрывает терзающую его боль, но, ослабевая от истекающей крови, в глазах их едва не упадает с лошади.
В мгновение пронесся слух о его смерти, и войска невозможно удержать от замешательства. Никто не внемлет грозящей опасности, никто не брежет (не беспокоится) о собственной защите: одно общее чувство – отчаяние!
Около полудня 2-я армия была в таком состоянии, что перемени некоторые части ее не иначе, как отдаляя на выстрел, возможно было привести в порядок…»
Думается, что даже сам полководец Голенищев-Кутузов не представлял себе в разгар сражения цену потери Багратиона. Узнав о ранении князя, он послал на левый фланг генерала от кавалерии герцога Александра Вюртембергского. Это был родственник императрицы, немецкой принцессы, который с началом войны состоял сперва при штабе 1-й Западной армии, затем – при штабе Главной армии. Герцогу Голенищевым-Кутузовым было сказано, «чтобы он осмотрел, что там происходило, и донес бы ему об оном».
Александр Вюртембергский по прибытии на позицию 2-й Западной армии был «сражен» увиденным у деревни Семеновское. Не имея на то права, он «приказал войскам отступать». Можно только представить состояние тех командиров корпусов, дивизий и полков, многие из которых были переранены или замещали выбывших из строя старших начальников, когда они услышали из уст герцога такой приказ. Заменить Багратиона уже спешил Коновницын.
Когда М.И. Голенищев-Кутузов узнал об этом, он послал за герцогом нескольких адъютантов, «начал громко и при всех поносить его самыми бранными словами». Когда же Вюртембергский возвратился в Главную штаб-квартиру, то услышал «в самых учтивых выражениях» просьбы главнокомандующего, «чтобы он от него во время сражения не отъезжал, потому что советы его высочества были для него необходимы».
Говоря иными словами, будь герцог назначенным на место П.И. Багратиона, то тяжелое ранение Багратиона могло бы весьма плачевно обернуться для всей русской армии. Оставление в разгар боя позиции по приказу Александра Вюртембергского хотя бы частью 2-й армии могло привести, скорее всего, к непоправимым последствиям.
…С Бородинского поля тяжело раненного полководца увезли в Москву, а оттуда, по его желанию, в имение Симы Владимирской губернии. Имение принадлежало его другу князю Б.А. Голицыну, у которого Багратион в гостях бывал не раз. Император Александр I пожаловал генералу 50 тысяч рублей (то были по тому времени большие деньги) на излечение.
На 13-е сутки после ранения была произведена операция, на проведение которой в Москве Петр Иванович своего согласия лечащим врачам не дал. В ходе ее выяснилось, что имеет место «совершенный перелом и раздробление берцовой кости…
Гнойной и вонючей материи с примесью некоторых инородных тел, волокон сукна и холстины вышло из раны чрезвычайное количество, и рана представлялась на взгляд весьма глубокою, с повреждением важных кровеносных сосудов и чувствительных нервов».
На 15-е сутки встал вопрос об ампутации пораженной конечности. Багратион категорически отказался от нее. Когда же он согласился на спасительную для него операцию, оперировать было уже слишком поздно.
Здесь, в Симе, полководец вскоре ушел из жизни: причиной смерти стала гангрена. (Сегодня специалисты-медики утвердительно говорят о том, что тяжело раненного можно было спасти.) Вне всякого сомнения, это стало большой утратой для Русской армии.
…Генерал от инфантерии князь Петр Иванович Багратион был награжден: орденами Святого Андрея Первозванного, Святого Георгия 2-й степени, Святого Владимира 1-й, 2-й и 4-й (с бантом) степеней, Святого Александра Невского с алмазными знаками, Святой Анны 1-й степени, Святого Иоанна Иерусалимского с алмазными знаками, золотым Очаковским крестом, золотой шпагой «За храбрость» с алмазами.
Из иностранных орденских наград полководец был пожалован австрийским Марии Терезии 2-й степени, сардинским Святых Маврикия и Лазаря, прусскими Черного Орла и Красного Орла. Первых двух орденов он удостоился за кампанию 1799 года, два других – за кампанию 1807 года.
Князь П.И. Багратион был женат на графине Екатерине Павловне Скавронской, породнившись таким образом по линии императрицы Екатерины I с династией Романовых. От этого брака детей не было.
Император Александр III, чтивший память героев Отечественной войны 1812 года, дал имя генерала от инфантерии князя П.И. Багратиона 104-му пехотному Устюжскому полку.
…Петру Ивановичу Багратиону через 27 лет после смерти суждено было вернуться на Бородинское поле. По инициативе одного из популярнейших героев Отечественной войны 1812 года гусарского поэта-партизана, генерала Д.В. Давыдова прах Багратиона был торжественно перенесен из церкви села Симы на поле битвы, где он был захоронен на Курганной высоте (на батарее Раевского) у подножия памятника (Главного монумента) героям Бородина.
В советское время, в 1932 году, могилу «царского» генерала взорвали. Вместе с ней был уничтожен и Главный монумент Бородинской битвы, украшавший собой одно из самых славных в отечественной истории для русского оружия поле битвы. Восстановлены же были Главный монумент и багратионовская могила у его подножия в прежнем виде в 1987 году.
О русском полководце, герое Бородина, вновь вспомнили (и не только о нем) после 1917 года и стали его прославлять только во время Великой Отечественной войны 1941–1945 годов. Была даже идея учредить орден Багратиона и изготовлены его эскизы, но Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин, подумав, не согласился с таким предложением.
Но тот же Сталин в ходе войны с гитлеровской Германией и ее сателлитами предложил назвать операцию по освобождению Белоруссии «Багратион».
В тяжелую для советского народа годину имя П.И. Багратиона снова стало «на слуху». В ходе Великой Отечественной войны о полководце-суворовце писались такие знаменательные строки: