Исторический материализм
Шрифт:
Английский социолог Бокль в своей книге «История цивилизации в Англии» предпринял попытку дать более развернутое объяснение хода всемирной истории свойствами географической среды. В отличие от Монтескье Бокль считал, что не только климат, но и особенности почвы, пищи, а также общий вид окружающей природы (ландшафт) оказывают определяющее влияние на характер народов, на их психологию, на склад их мышления и на общественный и политический строй.
Грозная, величественная природа тропических стран с частыми землетрясениями, извержениями вулканов, бурями, грозами, ливнями, пишет Бокль действует на воображение людей и порождает страх суеверие и обусловливает большое влияние «суеверного сословия» (духовенства) в жизни общества. Природа же таких стран, как Греция, Англия, наоборот, способствует, по Боклю, развитию логического мышления,
Но ведь в условиях той же природы на территории Италии жил в древности материалист Лукреций, в эпоху Возрождения — Леонардо да Винчи, насмешливый антиклерикал автор «Декамерона» Боккачио, мужественный борец за науку против католического мракобесия Джордано Бруно. Чем же объяснить различие в мировоззрении людей, живущих в одних и тех же географических условиях? На этот вопрос нельзя дать ответа, исходя из позиций Бокля, из позиций географического направления в социологии.
Бокль пытался особенностями климата и сезонностью земледельческих работ объяснить психологию и особенности характера народа, якобы определяющие общественный строй. Так, сравнивая Норвегию и Швецию с Испанией и Португалией, Бокль говорит, что трудно найти большее различие, чем то, какое существует в законах, обычаях и религии этих народов. Но в условиях жизни этих народов он отмечает и нечто общее: как на севере, так и на юге из-за особенностей климата невозможна непрерывная земледельческая деятельность. На юге непрерывности земледельческих занятий мешает летняя жара и сухость погоды, а на севере — суровость зимы, непродолжительность дня, а в некоторое время года и отсутствие света. Вот почему, пишет Бокль, эти четыре нации, при всем несходстве их в других отношениях, одинаково отличаются слабостью и непостоянством характера.
Как видим, о характере северных народов Бокль высказывает мнение, противоположное мнению Монтескье. Это показывает, что выводы сторонников географического направления в социологии крайне произвольны.
С позиций Бокля и других сторонников реакционного географического направления в социологии невозможно объяснить, почему в одной и той же стране, в одно и то же время существуют противоположные классы с различной психологией, с противоположными идеалами. Политический смысл насквозь антинаучной теории Бокля состоит в том, чтобы оправдать колониальное господство английской буржуазии, подвести идеологическую базу под это господство. В наше время реакционные взгляды представителей географической школы в социологии служат затушевыванию действительных причин, вызывающих разделение общества на классы, оправданию колониального гнета и империалистического порабощения народов. Географические воззрения Бокля смыкаются с изуверской расовой теорией, которая наделяет колониальные народы якобы «извечными» свойствами, обрекающими их на рабское положение, а англо-саксов (английскую и американскую буржуазию, конечно, прежде всего) — «естественными» свойствами повелевать, господствовать.
Географическое направление в социологии имело своих представителей и в России. Сюда относятся известный историк С. М. Соловьев (автор многотомной «Истории России»), Лев Мечников (автор книги «Цивилизация и великие исторические реки»), отчасти историк В. О. Ключевскии.
Историк С. М. Соловьев пытался объяснить своеобразие развития России, её государственный строй, характер и склад ума русского народа условиями географической среды Восточно-Европейской равнины. Противопоставляя Западную и Восточную Европу, он писал:
«Камень, так называли у нас в старину горы, камень разбил Западную Европу на многие государства, разграничил многие народности, в камне свили свои гнезда западные мужи, и оттуда владели мужиками; камень давал им независимость; но скоро и мужики огораживаются камнем и приобретают свободу, самостоятельность; все прочно, все определенно, благодаря камню».
Иначе, по Соловьеву, обстоит дело на великой восточной равнине Европы, в России. Здесь «... нет камня: все ровно,— пишет он,— нет разнообразия народностей,— и потому одно небывалое по своей величине государство. Здесь мужам негде вить себе каменных гнезд, не живут они особо и самостоятельно, живут дружинами около князя и вечно движутся по широкому беспредельному пространству... При отсутствии разнообразия, резкого разграничения местностей, нет таких особенностей, которые бы действовали сильно на образование характера местного народонаселения, делали для него тяжким оставление родины, переселение. Нет прочных жилищ, с которыми тяжело было бы расставаться... города состоят из кучи деревянных изб, первая искра — и вместо них куча пепла. Беда впрочем невелика... новый дом ничего не стоит по дешевизне материала,— отсюда с такою легкостью старинный русский человек покидал свой дом, свой родной город или село... Отсюда привычка к расходке в народонаселении и отсюда стремление правительства ловить, усаживать и прикреплять».
Так из особенностей географических условий Восточной Европы Соловьев выводит крепостной строй и характер государства в России. Но такое объяснение и противопоставление России Западу совершенно несостоятельны. В действительности и страны Восточной и страны Западной Европы, несмотря на своеобразие их природных условий, прошли через феодально-крепостнический строй, через господство абсолютизма. А это значит, что социальный и политический строй общества складывается независимо от естественных условий и его невозможно вывести из особенностей географической среды.
Неверны также и рассуждения Соловьева о роли камня в Западной Европе и дерева в Восточной Европе. До XI—XIX вв. не только в России, но и во Франции, Германии, Англии и Фландрии в деревнях и в городах постройки были по преимуществу деревянные. Даже Лондон в начале XIII в. был деревянным городом.
Один из видных представителей географического направления в социологии, Лев Мечников пытался объяснить развитие общества ролью воды, влиянием рек и морей. В книге «Цивилизация и великие исторические реки» Л. Мечников писал: «Вода оказывается оживляющим элементом не только в природе, но и истинной двигательной силой в истории... Не только в геологическом мире и в области ботаники, но и в истории животных и человека вода является силой, побуждающей культуры к развитию, к переходу из среды речных систем на берега внутренних морей, а оттуда к океану».
Взгляды Мечникова, его деление истории человечества на речные, средиземноморские и океанические цивилизации являются ненаучными.
Г. В. Плеханов допустил грубейшую теоретическую и политическую ошибку, когда пытался сблизить взгляды Мечникова со взглядами Маркса и Энгельса. Между историческим материализмом и географическим направлением в социологии нет ничего общего. Больше того: они враждебны друг другу. Географическое направление, как одна из разновидностей реакционных буржуазных социологических учений, в корне противоречит марксизму
В эпоху империализма географическое направление, подхваченное идеологами реакционной буржуазии, было использовано и используется для оправдания агрессивной политики империалистов США, Англии, Германии и Японии. В фашистской Германии это направление выступало под названием «геополитики». Гитлеровцы возвели «геополитику» в ранг государственной «науки». Эта лженаука представляет собой своеобразную помесь расистской «теории» с географическим направлением в буржуазной социологии и выражает собой крайнюю степень тупоумия и интеллектуального вырождения современной реакционной буржуазии. Сторонники этой бредовой «геополитической» псевдонауки (Гаусгофер и др.) утверждают, что политика каждого государства определяется его географическим положением. Открыто защищая разбойничью, захватническую политику империализма, они пытались «обосновать» сумасбродные претензии германского фашизма на мировое господство. Основное в этой «геополитической» мешанине — требование так называемого «жизненного пространства для немецкой нации» — означало требование колоний, стремление к порабощению других народов и прежде всего народов страны социализма — СССР. В этом—главное политическое существо фашистской «геополитики».
Сторонники этой реакционной теории стараются завуалировать реальные внутренние и внешние противоречия общественной жизни капиталистических стран, порождаемые вовсе не «отсутствием жизненного пространства», а империализмом. Безземелье и малоземелье миллионов крестьян и батраков в капиталистических странах является результатом сосредоточения большей части и лучшей земли у кучки земельных магнатов, крупных землевладельцев. Это — результат не «географической обездоленности наций», а следствие экономического развития капитализма, а также пережитков феодализма.