Истории Плюшевого посёлка

Игушкина Анастасия

Допси посмотрела на аппетитный бутерброд, который так и манил румяными боками и яркой верхушкой, и подумала, что дедушка прав.

– Ну, хорошо, – сказала она и разломила бутерброд пополам.

Когда они уже начали с наслаждением жевать, вернулась Нопси с деревянной кружкой, полной воды.

– Вот, попей, дедушка, – протянула она ему чашку.

– Спасибо, – снова поблагодарил зайку мастер и, взяв кружку, принялся вертеть её в лапках, внимательно разглядывая. – Помнится, эту чашечку я вырезал из осины много лет назад…

– Нопси! – вдруг перебила его младшая зайка. От волнения она позабыла про вежливость. – Дедушка не взял целый бутерброд, он взял только половину, а ведь он голодный и так устал!..

Старшая сестра бросила быстрый оценивающий взгляд на половинки кусочков хлеба с маслом и овощами у Допси и мастера, тут же взвесила обстановку; не говоря ни слова, отломила половину собственного бутерброда и буквально впихнула её в лапы дедушке.

Так и получилось, что у ёжика в результате оказался полновесный бутерброд, но и у заек осталось по половине.

Мастер был до того растроган, что ещё несколько раз сказал спасибо Нопси и Допси и повторил, какие они добрые девочки. Разговоры сменились похрустыванием овощей от работы трёх пар челюстей.

Солнце успело подняться высоко и начало припекать. Ветерок гонял по пустынному перекрёстку дорожную пыль. Скучно было смотреть на безжизненную улицу, где ничего не происходило.

Но вдруг кто-то будто щедро плеснул красной краски, ярким пятном нарушив однообразный пейзаж. Это из-за угла показалась зайка Люси – подруга Нопси и Допси, их ближайшая соседка. На ней было надето лёгкое алое платьице, которое потрясающе контрастировало с её белой шёрсткой. Оно-то и бросилось первым в глаза сёстрам на лавочке и в тот же миг покорило их сердца.

Люси поймала на себе взгляды подруг и поспешила поздороваться с ними.

– Привет! – бросила она ещё на полпути. – Здравствуй, дедушка!

Когда она приблизилась, зайки смогли рассмотреть, что на ней было не только красивейшее платье, но ещё и удивительно подходившие к нему маленькие красные бантики на каждом ушке. Нопси и Допси в который раз невольно отметили про себя, что их подруга обладала завидным умением выглядеть прелестно, пользуясь простыми средствами. Вот и сейчас её платье было сшито из самого обычного ситца, банты на ушках сделаны из коротких обрезков тоненькой ленточки… Но было во всем ярком образе зайки что-то непередаваемое, из-за чего на ней хотелось задержать взгляд.

Может быть, дело было в искрящейся шёрстке? Или в загадке, которая пряталась в глубине карих глаз? А, может, в привычке вести себя с достоинством? Это всегда ускользало от Нопси и Допси когда казалось, что они вот-вот узнают секрет Люси.

Вслух же они сказали только:

– Привет-привет!

– Куда ты идёшь? – тут же спросила Допси со свойственной ей прямолинейностью.

– К Тафти. Она хочет показать новую книжку, – ответила Люси.

– С каких это пор ты так полюбила книжки, чтобы бежать их смотреть с утра пораньше? – удивилась Нопси.

– Это не просто книга, – пояснила подруга. – Тафти говорит, что в ней сами собой вырастают домики, и деревья, и зайки, и даже жар-птицы, когда переворачиваешь страницы.

– Вот здорово! – восхитились сёстры.

– А ёжики там, случайно, не вырастают? – поинтересовался дедушка, который внимательно следил за разговором, неторопливо пожевывая свой бутерброд.

– Нет, про ёжиков она ничего не говорила, – неуверенно протянула Люси.

– Я тоже хочу увидеть книжку! – заявила Допси.

– А пойдёмте со мной, – предложила Люси. – Я думаю, Тафти будет очень рада.

– Нопси! Давай сходим! Ну, пожалуйста, – принялась канючить младшая сестрёнка. – Мне так хочется посмотреть!

Нопси ненадолго задумалась, но потом решительно помотала головой:

– Нет, сходим в другой раз.

– Почему?!

– Сегодня же ярмарка, я не хочу пропустить, как мама и папа будут уезжать с цветами.

Когда родители отправлялись продавать букеты, их маленький грузовик всякий раз представлял незабываемое зрелище. Цветы теснились в разномастных корзинках, заполненных влажной губкой; глаз радовали ярчайшие краски в самых приятных сочетаниях, а нос – тонкое благоухание, свежее и чуть сладковатое.

Допси вздохнула:

– Ну, ладно, давай подождём.

– Не пойдёте? – уточнила Люси.

– Нет, иди одна, – твёрдо ответила Нопси.

– Что ж, тогда я поскакала!

Она помахала им напоследок и направилась дальше. Ленточки на её ушках развевались в такт прыжкам, а шёрстка сверкала в лучах утреннего солнышка. Казалось, что это бутон мака, подхваченный ветром, улетает прочь, подрагивая на лету алыми лепестками.

– Какая она красивая… – задумчиво протянула Допси, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Ага… – согласилась старшая сестра.

– Не девочка, конфетка, – усмехнулся дедушка-ёжик.

– Нопси, а почему мы никогда не носим бантики? – опомнилась от наваждения младшая зайка.

– Потому что все хорошие ленты уходят на букеты, – не задумываясь, ответила её сестра.

– Но у Люси не такие уж и длинные ленточки, – продолжала настаивать Допси. – А у нас всегда остаётся много обрезков. Почему мы их не используем?

Зайка не могла найти ответа на этот вопрос, но, чтобы не терять авторитета старшей сестры, сказала:

– Если хочешь, сходи в дом, попроси у мамы обрезков и повяжи себе бант, раз он тебе так нужен.

Теперь настала очередь Допси задуматься. После короткой паузы она выдала:

– Ну нет уж. Я туда носа не покажу, пока они там носятся. Охота соваться в центр урагана!

Родители очень нервничали всякий раз, когда собирались на ярмарку. Нопси знала об этом не хуже сестры, поэтому не стала с ней спорить. Но ей и самой захотелось побыть такой же красивой, как Люси. Она наморщила лобик, размышляя, как бы это устроить, не заходя в дом. Зайка обвела взглядом вокруг себя, и вдруг ей в голову пришла замечательная идея.