Истории Предгорья
Шрифт:
Тир поморщился.
– Что же, - холодно сказал он.
– Воонтэ ответит за это, и плевать на последствия. Насчет этой крысы... давай более длинный вариант. Сколько тебе понадобится времени, чтобы он стал послушным?
Ис прищурился.
– Он довольно сильный мальчик, но у меня работают хорошие специалисты. Полчаса, мой князь - это если не заботиться о его дальнейшем здоровье.
Тир глянул на Ледяного с каким-то странным выражением.
– Он напал на твою княжну, Ис, - холодно напомнил он, прижимая к себе плачущую Вету.
– Для него не существует такого понятия, как дальнейшее здоровье. Даже странно, что ты в этом сомневаешься.
И тут Ирейн не выдержала.
– Хватит, - с отчаяньем прошептала она.
– Пожалуйста, хватит!
Стало тихо, только Вета тихонечко икала, будто не могла остановиться.
– Тир, хватит, - княгиня чувствовала, как по щекам текут слёзы.
– Он - ребёнок. Я умоляю тебя... Это слишком.
В глазах дракона что-то дрогнуло. Ирейн чувствовала его ярость, обжигающую и какую-то очень беспомощную. Она его понимала.
В их мире, построенном на Предназначении, очень многое предопределено.
Высшие существа знают точно, что однажды они встретят истинную пару, и хорошо, если у них будет хоть какой-нибудь выбор. Как теперь понимала Ирейн, право выбора уже можно считать везением.
Говоря о вечности для Веты, Фло, помнится, сказала ей:
– Не сказать, чтобы идея твоего дракона так уж глупа... Но есть тут подвох. Как говорят ши, мир - игра. Дальше они добавляют своё, кто во что горазд, но я тебе скажу то, что к чему пришла сама. Да, жизнь - игра, и судьба, как ни странно, шулеров не любит и всячески наказывает. Не пойми меня только неправильно: это не значит, конечно, что надо сложить покорно руки и счастливо помереть в очередной канаве, куда тебя недоля забросила - в иных случаях цель оправдывает средства, кто бы там что ни вещал. И не говорю я о том, что все поголовно должны быть правдивыми и играть честно - упаси Предвечная нас от мира, где мы не имеем права на подлость, трусость, гнев, ложь и боль. Жизнь не прожить в парадной одежде, как бы иным не хотелось. Но... то, чем занимается твой князь - просто попытки сбежать от страха смерти. Прямо скажу, опасное это бегство.
Фло помолчала тогда, глядя в пустоту, и Ирейн как-то очень ясно вспомнила, чьей Жрицей была её наставница по праву рождения.
– Он одержим неотвратимостью бренности, - продолжила бывшая нечисть.
– И я могу только воображать, каково бессмертному существу осознавать смертность единственного ребёнка. Но знаешь, страх - плохой советчик в таких делах, хуже, наверное, только зависть и мелочная злоба. Бояться смерти с судьбой, пытаться перехитрить их - это верный способ дождаться щелчка по носу. И как знать, каким он будет, этот щелчок.
Фло внимательно посмотрела в глаза Ирейн.
– Нет, в итоге многим удаётся повернуть всё по своему, - отметила она.
– Но у всего есть своя цена, и у такого вот шулерства тоже. И платить её порой приходится многим, очень многим...
– Тир, - сказала Ирейн устало.
– Пожалуйста, давай это обсудим.
Дракон покачал головой, и из его глаз ушёл огонь ярости.
– О чём тут говорить?
– спросил он на удивление устало.
– Ты видишь сама, он использовал нашу дочь в первый же день знакомства. Ис, ты уже определил, что это было?
– Воспоминания, похоже, - лениво сказал Ледяной.
– Я не могу рассмотреть в точности, но, кажется, договор о поставках заключать больше не с кем: нет ни хорьков, ни фермы.
Кихари при этих словах просто разрыдался. Мир перед Ирейн закачался.
– Как... нет?
– Демоны и их методы, - передёрнул плечами Ис.
– Печально, но не удивительно. Как я понял, принц попросил княжну передать хорьку подарок при встрече. Под подарком тут следует понимать воспоминания о гибели их семьи.
Ирейн все же села на пол.
Магия Тира подхватила её, конечно - в ссоре они или нет, он был любящим мужем. Возможно, порой даже слишком любящим.
– Демоны... убили их? Зачем? Они же ни при чём! Он позволил Вете это увидеть?
– Ирейн, на кону власть, - Тир криво усмехнулся.
– Нечему удивляться. Мальчик попал случайно... такое бывает.
Княгиня вдохнула и выдохнула, мельком глянула на Кихари, в чьих глазах плескалась боль пополам с ненавистью, и тихо сказала:
– Тир, нам надо поговорить. Пожалуйста, пусть господин Ис пока заберёт мальчика... просто заберёт, но не трогает. И надо дать Вете водички - икота так и не прошла.
– Я распоряжусь, - Ис взял мальчика за шкирку и вытащил за дверь.
***
Кихари просто надеялся, что это кошмар, страшный сон. Ведь могло такое случиться, что он не попал на проклятый отбор, что всё происходящее - просто иллюзия? Например, быть может, его просто убили по дороге разбойники, и он попал в Нору Иллюзий, куда попадают все маленькие оборотни, что не слушаются родителей. Как было бы хорошо!
– У меня есть идея, - протянул улыбающийся ледяной мужчина с жуткими глазами сумасшедшего.
– Сейчас я верну тебе способность говорить. Постарайся нести поменьше ерунды, идёт? И уж точно не надо орать. Я не люблю, когда мои пленники вопят без повода, и стараюсь тут же дать им повод. Хорошо?
Кихари медленно кивнул и почувствовал, как онемевший язык снова стал ему повиноваться.
– Вы меня убьёте?
– спросил хори с каким-то пугающим его самого равнодушием.
– Наверное, - сказал его спутник.
– Как князь прикажет, но шансы твои невелики.
Мальчику почему-то стало немного спокойней.
– Понятно, - отозвался он тихо.
– Вы должны знать: я не признаю её свой парой. Никогда!
– У, никогда не говори никогда, - ощерил клыки в улыбке псих.
– Если мне прикажут - признаешь. Может быть сразу, может - после некоторых неприятных для тебя ментальных процедур, итог будет один. Но, скажу тебе по секрету, я надеюсь, что до этого не дойдёт.
– Вы меня не заставите!..
– Любого можно заставить, - отозвался псих лениво.
– Все думают, что могут выдержать что угодно. Но, уж поверь моему опыту, это - просто самообман.
– Вы не понимаете, - сказал Кихари.
Псих странным образом нравился ему, потому что с ним можно было поговорить. Молчание - вот что пугало хори больше всего.
Ему пришлось бы думать.
– Не понимаю, говоришь?
– смешок.
– Ну, значит, не понимаю... Кто у них, твоя сестра?
Кихари вздрогнул и поднял голову. Голос, рассказывавший о судьбе семьи, говорил, что никто не сможет узнать...