Истории страны «Ноль три». Сборник рассказов
Шрифт:
Увлёкся он плетением рыбацких сетей. Выплетая сеть метр за метром, уходил в работу с головой. Цепь размышлений за сетеплетением увлекала своей логикой и абсолютной закономерностью узлов и петель. Челночок летал между леской и пальцами с неимоверной скоростью. Макар наловчился в этом искусстве плетения до совершенства. Следует заметить, что рыбаком он никогда не был и в рыбалке ничего не смыслил. А вот, поди ж ты, в снасть ушёл с головой. Хорошая сеть дорого стоит. Браконьер – это рыбак-профессионал. Уж как народ из рыбоохраны браконьерничает, так
Сохнет тело Макара. Уж и так никогда в лишние килограммы не уходил, а тут болезнь окаянная всего напрочь иссушила. Кожа да кости, ну, глаза огнём ещё горят. Может, только в них и оставалась жажда жизни.
Год болезни на дому привел Макара к сумасшедшей дозе морфина гидрохлорида 1 %. По 2 миллилитра наркотического средства, да через каждые шесть часов. На станции скорой помощи фельдшеры, что на назначения к онкобольным ездят, шушукались меж собою.
«Год прошёл, доза сумасшедшая, и он живёхонек. Конечно, дай Бог ему здоровьица, только не выглядит он на умирающего…». Ещё через полгода медики неофициально к лечащему врачу-онкологу, что Макару назначения выписывал, обратились. Мол, может, что не так в организме. Людмила Ивановна – врач с опытом. Сама удивляется, мол, на обследование его хочу класть, потому как абсолютный нонсенс.
Так Макар в отделение снова попал. Лежит в палате да всё сеть плетёт. Челночком леску туда-сюда гоняет. Мысли свои скромные о житье-бытье по полочкам да стеллажам раскладывает. Политика его не интересует. Внутренние дрязги бытового характера отсутствуют. Мать приезжала к нему в стационар, съестного привезла, поговорили о привычном да и разошлись.
Как гром среди ясного неба результаты на Макара свалились. Нет у него онкологии. Рубцы на лёгком есть, а вот клеток метастазирующих да и вообще новообразования нет.
Людмила Ивановна сидела вся в недоумении и сравнивала рентгенограммы, результаты анализов крови, результаты биопсий. Разница в полтора года, а так разительно отличаются показатели, что и быть такого не может. Но факт был налицо! В это было сложно поверить, но упрямая правда документов выводила из оцепенения и заставляла верить в чудесное исцеление.
После повторного сбора анализов, исследований, наблюдений Людмила Ивановна вынуждена была признать, что Макар от онкологии излечился. Как – это уже следующий вопрос, а пока доктор понимала только единственное: что Макар – наркоман, и наркозависимость у него приобретена по медицинским показаниям.
– Вот напасть на мою голову! – причитала доктор в кабинете заведующего отделением. – Это же ЧП! Александр Петрович, что мне с этим делать?
Заведующий отделением онкологии был человеком незаурядных способностей. Пока был молод, медицину любил и жил ею 24 часа в сутки. Время – великий учитель, и соблазнитель, и судья, и прокурор. Всё в одном лице. Зарплата – она и есть зарплата, а жить хочется на широкую ногу. Раз взял, второй не отказался. А уж в третий раз – само собою разумеется. Так и повелось у Александра Петровича стяжать с больных за их же страдания.
А тут и времена сменились. Упокоилась огромная страна да разлетелась на осколки. Пока в осколке, что стала страной Александра Петровича, дым да туман, можно жизнь налаживать в своём отдельно взятом социуме. А угрызения совести – это к чистоплюям. Пусть они в Гамлетовском монологе пытаются истину искать да «толстовщиной» с «достоевщиной» мозг себе канифолить.
– Людмила Ивановна! Это какой-то нонсенс! Может, ошибка в исследованиях?
– Два цикла! Два! Я же не со вчера в онкологии! – с вызовом и даже где-то в оскорблённом самолюбии повысила тон доктор.
– Ну Люда!
– Саш! Не нуди! Смотри в документы.
– Так, погоди. Это не тот ли больной, что с торгового флота?
– Именно он! Собственной персоной!
– Ну так это же и здорово! Проведём как излечившегося…
– Морфина гидрохлоридом 1 % в восемь миллилитров в сутки? – съязвила Людмила Ивановна.
– У меня было прекрасное настроение. Я вот жду сегодня, когда мне автомобиль пригонят из Германии, «Мерседес» Л-класса, а ты мне тут…
– Саша! Нам больного от наркомании лечить!
– Какой наркомании? – всполошился заведующий.
– Медицинской! Восемь кубов морфина! – Людмила Ивановна смотрела в вытянувшееся лицо заведующего отделением онкологии местной ЦРБ.
– Это скандал! – тихо произнёс заведующий. – Не просто скандал. Тут уголовной статьёй пахнет. Шутка ли! Морфинист с лёгкой руки лечащего врача, – он внимательно посмотрел на Людмилу Ивановну.
Доктор чуть подалась вперёд и с шипением выдала в лицо коллеге:
– Санечка! Назначала лекарственное средство я. Но подписывал-то ты!
– И что?
– Вместе по делу пройдём. Я же молчать не стану.
– Ох и сука же ты, Люда!
– Ой! Молчи! Сам-то кто? Как ты запудрил мозги Тугарову да к хилерам на Филиппины летал? Жену Тугарова спасал? Совесть не мучает по ночам?
Людмила Ивановна задумалась. Женщина она была не робкого десятка. Хирург, да ещё и в онкологии, – это не терапевт в поликлинике. Хватка, самообладание, дисциплина.
– А может, с ним поговорить? – предложила она.
Александр Петрович внимательно смотрел на коллегу. Молчал, боясь сбить с хода мысли, которая приобретала формы концепции поведения на возникшую проблему.
– Поговорить с ним о том, что последние результаты весьма обнадёживают и мы можем провести ему ещё курс химиотерапии…
– Молодец! – тихо прошептал заведующий. – Людочка! Ты гений!
– А мы ему по результату химиотерапии понизим степень и стадию заболевания. Соответственно, и количество наркотического анальгетика!
– Умница! – воскликнул заведующий.
Людмила Ивановна посмотрела на Александра Петровича снисходительно.
– Что ты, Сашка, мелок стал, а жаль! Хороший ты парень был.