История Атлантиды
Шрифт:
ГЛАВА 8. Воспитание
Мы должны сказать несколько слов о языке, прежде чем приступить к вопросу о преподавании в школах и коллегиях Атлантиды. В эпоху, представленную первой картой, язык толтеков был всеобщим не только на материке, но и на западных островах и в восточной части континента, которая была под властью Императора. Правда, в некоторых отдаленных частях материка еще существовали остатки языка рмоахалов и тлаватлей, как например, в наше время существует еще язык кельтов и кимвров в Ирландии и в странах галлов — туранцы говорили на языке тлаватлей, но они внесли в него такие изменения, что он понемногу преобразовался в совершенно другой язык, в то же время семиты и аккадийцы, приняв за основу язык толтеков, тоже изменили его и таким образом создались две разновидности этого языка. Итак, в последние дни Посейдона существовало несколько языков, совершенно отличных между собой, но принадлежащих к одному объединяющему их типу, т. к. только в эпоху пятой
Школы и коллегии Атлантиды во времена великой эпохи толтеков, также как и в эпохи последующих цивилизаций, содержались за государственный счет. Хотя все дети равно должны были обучаться в первоначальной школе, но затем их образование шло различными путями. Первоначальные школы были подготовительными, а затем тех, кто отличался особенными способностями, отсылали — в возрасте около 12 лет — в высшие школы, как детей правящих классов, которые должны были обладать большими способностями. Чтение и письмо, как предварительные познания, преподавались в первоначальных школах, но их не считали необходимыми для тех классов, главным занятием которых было обрабатывание земли или ремесла. Поэтому большая часть детей направлялась в промышленные специальные школы. Земледельческие школы занимали между ними первое место. Некоторые познания по механике входили тоже в это образование, а в более отдаленных или морских округах ее место занимали охота и рыболовство. Таким образом эти дети получали более подходящее для них воспитание и образование. Дети же, одаренные какими-нибудь особенными способностями, научившись читать и писать получали тщательное — образование.
Много придавалось значения изучению свойств растений и их целительных качеств. В те времена специально медицинских учреждений не существовало; каждый образованный человек более или менее был знаком с медициной и методами лечения магнетизмом. Преподавалась также химия, математические науки и астрономия. В наши дни мы тоже принялись за преподавание этих наук; но главной задачей учителя того времени было раскрытие психических сил ученика и изучение сокровенных сил природы. Оккультные свойства растений, металлов и драгоценных камней, так же как и химические процессы превращения металлов входили в задачи этого образования.
Атанор (печь) алхимиков Средневековья чье искусство через Египет восходит к Атлантиде.
Но стечением времени коллегии Атлантиды, назначенные для высшего образования молодежи, занялись более специальным развитием личной силы ученика, которую Бульвер Литтон называет «Vril», и о свойствах которой он много говорит в своем сочинении «Грядущая раса» — Когда эта раса стала вырождаться, правящие классы, все более и более обособляясь, начали не допускать детей других классов к изучению высших наук, которые единственно и способствовали развитию оккультных сил, и тогда мало помалу перестали смотреть на личные заслуги и способности, как на то, что нужно для достижения высших ступеней образования.
В таком государстве, каковым было государство толтеков, особенно развито было земледелие. Не говоря уж о специальных школах, создававших земледельцев, существовали еще особые коллегии, где обучавшиеся получали необходимые сведения по разведению животных и растений.
Читателям, знакомым с теософской литературой, известно, что пшеница не есть продукт нашей планеты. Она была принесена Ману с другой планеты, находящейся вне нашей планетной цепи. Овес же и некоторые другие хлебные злаки произошли от скрещения пшеницы с другими травами, естественно растущими на земле. Опыты, давшие эти результаты, были сделаны в агрономических школах Атлантиды.
Очевидно, что они могли быть проделаны лишь благодаря высшим познаниям. Но самым ценным даром атлантского земледелия надо считать преобразование платанового или бананового дерева. В диком виде банан похож на удлиненную дыню; он — почти без мякоти, но, подобно дыне, полон семян. Только после долгих столетий, даже может быть после нескольких тысяч лет, благодаря многократному и кропотливому подбору создался тот плод, который мы знаем в настоящее время.
Среди домашних животных эпохи толтеков были животные, похожие на маленьких тапиров. Обыкновенной их пищей были корни и травы; но, как и свиньи нашего времени, с которыми они имели много общего, они были очень нечистоплотны и ели все, что попало. Близ людского жилья можно было встретить больших животных, похожих на кошек, и первобытных собак, похожих на волков. Для упряжи толтеки очевидно пользовались животными, похожими на верблюдов, но меньших размером. Перуанские ламы вероятно их потомки. На склонах холмов стадами бродили предки ирландского лося, как они бродят и в наше время в Шотландии, так как они не переносят близости человеческого жилья, и человек должен пасти и сторожить его издали.
Для разведения и скрещивания различных животных пород были проделаны многочисленные опыты, и для этого, хотя это нам кажется и удивительным, часто употребляли искусственное тепло для ускорения развития, чтобы легче достигать результатов скрещивания. Пользовались также разного рода освещением в тех помещениях; где производились эти опыты, т. к. это было признано превосходным для получения различных результатов. Это воздействие воли человека на преобразование животных форм приводит нас к трудному и таинственному вопросу.
Выше мы уже говорили о деятельности Ману; его разум произвел все изменения в первоначальном типе и все возможности, скрытые в каждой животной форме. Но, чтобы довести до полного совершенства эти животные формы, нужна была помощь и участие человека. Пресмыкающиеся и земноводные, которыми тогда изобиловала земля, почти заканчивали уже в то время свой цикл и были готовы к тому, чтобы развить первоначальный тип птиц и млекопитающих. Эти формы являлись сырым материалом, предоставленным в распоряжение человека: глина была готова для принятия той формы, которую руки горшечника ему сумеют придать. Над животными промежуточного типа и были в особенности произведены вышеупомянутые многочисленные опыты и, без всякого сомнения, домашние животные, как например, лошадь, оказывающая ныне столько услуг, есть результат этих опытов, для которых люди того времени вступили в контакт с Ману и его посланниками. Но этот союз был слишком рано прерван. Развившийся эгоизм, война и раздоры положили конец золотому веку толтеков. Когда люди принялись воевать между собой вместо того, чтобы работать для общей цели под управлением своих посвященных царей, животные, которые могли бы благодаря заботам людей достичь более совершенных форм, теперь, предоставленные своему инстинкту и следуя примеру своего господина, стали пожирать друг друга. Некоторые породы были уже дрессированы и употреблялись для охоты, так что, например, похожие на кошек животные стали предками леопардов и ягуаров. Для подтверждения этой мысли, которая может показаться фантастичной, приведу один пример, который, хотя и не осветит всего вопроса, может указать на нравственную точку зрения нашей новой обязанности, исходящей из современных знаний, касающихся начала и таинственного хода нашей эволюции. Не кажется ли вам, что лев мог бы иметь более кроткий характер и менее свирепый вид, если бы люди того времени исполнили задачу, возложенную на них Ману? Должен ли быть лев или нет «похожим на ягненка и питаться травой как бык», — все-таки мысль Ману не осуществилась в нем, так как согласно этой мысли лев должен бы быть сильным, но домашним животным, с разумными глазами, прямой спиной; «и был предназначен служить человеку как мощное упряжное животное».
ГЛАВА 9. Город Золотых Врат
Опишем теперь Город Золотых Врат, его окрестности и ту систему, при помощи которой жители снабжались водой. Этот город был расположен в восточной стороне материка, на берегу моря, около 15° выше экватора. Великолепная лесистая местность, как парк, окружала город. Виллы — жилища богатых людей — были разбросаны вокруг на обширном пространстве. На западе простиралась горная цепь, откуда притекала вода, необходимая для города. Сам город был выстроен на склоне холма, который возвышался на 500 метров над равниной. На вершине этого холма находился дворец императора, окруженный садами, посреди которых бил ключом никогда не иссякающий родник воды, снабжая ею прежде всего дворец и другие фонтаны в саду, а затем, разделившись на четыре части, этот родник протекал по четырем различным направлениям и падал каскадом в нечто вроде канала или рва, окружающего земли дворца, отделяя таким образом его от города, находившегося внизу. Четыре канала, которые выходили из этого рва, отводили воду в четыре квартала города, образуя каскады, снабжающие в свою очередь водой другие окружные каналы, расположенные на нижнем уровне. Три канала образовывали концентрические круги таким образом, что крайний, находившийся ниже двух других, лежал все же выше уровня равнины. Четвертый канал, прямоугольной формы, на нижнем уровне, принимал стекающие воды и выносил их в море. Город занимал часть равнины до края этого большого наружного канала, окружающего и защищающего его при посредстве большой сети водных путей, протянувшихся в общем в длину на 12 миль, покрывая пространство около 10 квадратных миль.
Итак, город был разделен тремя большими поясами, образуемыми каналами.
На расположенном сейчас же под землями дворца верхнем кругу находилось поле для скачек и огромные публичные сады. Дома дворцовых служащих находились в этом же кругу; там же возвышалось здание, которому нет равного в долине. Оно называлось «домом для чужестранцев», и это внушает нам представление о бедном здании с грязной окрестностью, но в Атлантиде это был настоящий дворец, где все посещающие город иностранцы получали гостеприимство так долго, как это им нравилось; на них смотрели, как на гостей правительства. Частные дома и разбросанные по городу различные храмы занимали два других круга.