История человеческой глупости
Шрифт:
СЕРВИЛИЗМ [21]
Разгромив турок под Веной, польский король Ян Собеский [22] встретился с императором Леопольдом [23] . Наместник польского короля, палатин, кинулся было в ноги императору, чтобы поцеловать его сапог для верховой езды. Кровь бросилась в лицо Собескому, и он окрикнул палатина: "Palatin! Point de bassese!" Никакого унижения, уничижения, приниженности — так по-разному можно истолковать это французское выражение, но в общем-то оно все равно будет означать: никакого сервилизма.
21
Сервилизм (от лат. servilis) — раболепный, рабски угодливый (прим. ред.)
22
Ян
23
Леопольд I (Leopold I) (1640-1705) — император Священной Римской империи (с 1656 г.) (прим. ред.)
Сервильность придворной морали самым наглядным образом выкристаллизовалась в следующем правиле: царская кровь не позорит. Простой мещанин, чванный вельможа бывали одинаково счастливы и горды, если их дочь возжелал принц крови, а то и сам повелитель. Скандальные хроники феодальных дворов пухнут от описания такого рода любовных похождений. Лидируют в этом французские короли, вплоть до пресловутого "оленьего" парка Людовика XV. Не многим отстают от них английский король Карл II со своими галантерейностями или хотя бы общеизвестные любовные истории Августа Сильного [24] .
24
Это очень известные вещи. Интересующиеся подробностями могут с пользой для себя полистать следующие книги: Sauval "Galanteries des rois de France"; Chateauneuf "Les favorites de rois de France"; Saint-Edme "Amours et galanteries de rois de France"; шеститомная серия Jean Herez "La regence galante. Les maitresses de Louis XV" и т. д. О похождениях Августа Сильного рассказывает выдержавшая массу изданий книга барона Пельница (немецкого авантюриста, состоявшего на службе Августа III Саксонского — прим. ред.) "La Saxegalante" ("Галантная Саксония"). И так далее и тому подобное.
Известно выражение рогатые мужья. Своим происхождением, предположительно, оно обязано византийскому императору Андронику, который выбирал себе возлюбленных из числа вельможных жен. А муж в порядке возмещения получал огромные охотничьи угодья и в знак своего права на имение прибивал к воротам усадьбы оленьи рога. По такой рогатой усадьбе все догадывались, что в ней курится головешка супружеской добродетели. Может, в этой истории что и было не так, но зеркало анекдота отразило общее мнение.
В жизнеописании одного из наиболее известных государственных деятелей Англии лорда Эдварда Хайда Кларендона [25] можно прочесть назидательную историю. Как лорд-канцлер он принимал участие в заседании государственного совета, когда пришла весть, что его дочь Анну хочет взять замуж герцог Йоркский (позднее король Яков II). Более того, свадьба срочная, потому что последствия герцогского внимания уже становятся очевидными. Согласно воспоминаниям нежного отца, перед лицом государственного совета он выразил возмущение поведением дочери. Возмутился он не тем, что она стала возлюбленной герцога, а тем, что хотела выйти за него замуж. Он просил государственный совет немедленно заточить девушку в Тауэр и бросить ее там в самую глубокую яму, иначе говоря, чтобы государственный совет немедленно выдвинул в парламенте обвинение и просил смертной казни для девицы. Он де станет первым, кто проголосует "за"!
25
Эдвард Хайд Кларендон (Clarendon) (1609-1674) — граф, английский государственный деятель, историк, автор интересной автобиографии (прим. ред.)
Но вышло не так! Герцог женился на девице, и позднее она стала королевой Англии к великой печали строгих нравов отца [26] .
Память о более невинном случае хранит один бюргерский дом в Аугсбурге. В этом доме в стеклянном шкафу можно видеть восковой бюст шведского короля Густава Адольфа [27] и его вышитый воротник. История воротника-святыни увековечена на мемориальной доске и при том следующим образом.
"Сей воротник носил шведский король Густав Адольф и подарил его любимой мною женщине, Якобине Лаубер; когда с великим почтением упомянутый выше король пребывал в Аугсбурге, любезнейшая моя супруга, наипрекраснейшая девица, удостоилась почтительнейше упомянутым Его величеством танца на балу. Причиною дарения послужило то обстоятельство, что, когда король с упомянутою девицею любезничать пытался, оная из девичьей скромности известных вещей не дозволила и перстами своими видимые на воротнике дыры произвела".
26
Случай рассказывает Тэн в "Histoire de la litterature anglaise" (III книга, IV глава)
27
Густав II Адольф (1594-1632) — король Швеции (с 1611 г.) (прим. ред.)
Воротник
Другой случай.
Граф Ла Гард в своих воспоминаниях о сладострастном водовороте венского конгресса рассказывает об инциденте с венгерской графиней Кохари. После одного из блестящих концертов толпа, волной стекавшая по лестнице, вдруг застопорилась, и тут кто-то допустил несказанную вольность с этой девицей, вернее, с ее задом. Юная графиня справедливо подумала, что этим дерзким повесой мог быть только господин высокого ранга, возможно, какой-нибудь из герцогов, кишмя кишевших там. Словом, недолго раздумывая, она неожиданно обернулась и по всем правилам влепила оплеуху высокому господину. Им оказался лорд Стюарт, английский посол.
28
Рассказывает Самюэль Баур "Denkwurdieheiten etc." (Ульм, 1819, VIII, с. 339)
В раболепном пресмыкании и облизывании пяток нет ничего удивительного. Туфли с красными каблуками знали свой долг, когда царственный сапог устремлялся в их сторону. Удивляться надо другому. Тому, что земному идолу не щипало глаза и нос от густого дыма фимиама, которым его обкуривали [29] .
Достойно изумления, что идолище терпело самую нахальную лесть в глаза, ничуть не краснея. Я опять же должен прибегнуть к французским примерам; и в других странах поясницы перегибались так же низко, только французская литература предлагает более широкий выбор фактов.
29
Кстати, само выражение "курить фимиам" есть порождение феодальных времен. Во время богослужения священник обязан был подойти к сеньору и трижды взмахнуть перед ним кадилом. Это было важнейшей частью феодальных прав. Во Франции оно существовало под названием "droit de l'eneens".
Восторженные современники превозносили Ронсара [30] как князя поэтов и поэта князей. В этом последнем качестве он написал оду Генриху III [31] , о котором, однако же, все знали, что безнравственнее и никудышнее короля еще не восседало на французском троне. Летящий на крыльях звонкой рифмы стих в сером прозаическом переложении звучит так:
"Европа, Азия и Африка слишком малы для тебя, кто мнит стать владыкой всего мира; небо затем открыло в середине моря Америку, чтобы это Великое целое стало французскими владениями, слушалось твоего приказа; ты наложил руку на Северный полюс, загонишь в ярмо и Южный. Когда один ты станешь господином всей Земли, закроешь повсюду храмы войны, мир и добродетель расцветут по всей земле. Мир поделят Юпитер и Генрих: один будет императором Небес, другой Земли" [32] .
30
Пьер де Ронсар (Ronsard) (1524-1585) — французский поэт (прим. ред.)
31
Генрих III (1551-1589) — французский король (с 1574 г.), убит монахом Жаком Клеманом (Jacques Clement) (прим. ред.)
32
Достоверности ради привожу две последние строчки в оригинале: Jupiter el Henri le monde partiront, I'un empereur du del el I'autre de la terre.
Прекрасная мечта поэта о мире, как мы знаем, не осуществилась.
Гуще всего дым фимиама клубился вокруг личности Людовика XIV. Тот, кто пройдет по залам версальского двора, сможет подивиться серии помпезных фресок в galerie gesglases: они изображают Людовика в образе победоносного римского полководца Хадура — героя блестящих битв, покорителя народов. Произведения искусства, писанные нескромной кистью, до такой степени примелькались королю, что он и сам уверовал, будто все эти битвы выиграл он сам, а не его военачальники. Правда и то, что проигранных битв никто не живописал.
"Первый живописец короля" — Шарль Лебрен мог оправдываться перед собой тем, наверное, что ему заказывали картины такого содержания, а он лишь приукрасил заданную тему. Но французскую академию, это скопище бессмертных, никто не принуждал объявлять конкурс по столь интересному для всех вопросу: "которая из добродетелей короля заслуживает первенства?" Позднее они опомнились, что, мол, все-таки не слишком ли много добра для одного раза, и конкурс как-то замяли.
И еще один промах оставил пятнышки на академическом нимбе. Со смертью великого Корнеля, последовавшей 1 октября 1684 года, освободилось место в плеяде бессмертных. Чтобы оно не пустовало, четырнадцатилетний герцог Мэн, который, как мы уже знаем, стал префектом Лангедока, метил еще выше. Он передал Расину, директору академии, что желает стать преемником Корнеля. Расин созвал собрание бессмертных и доложил им о желании герцога. Представительное собрание поручило директору передать следующий ответ Академии: "Если бы вакансия и не освободилась, нет такого академика, который бы не был счастлив умереть, чтобы предоставить место герцогу".