История четвертая. Гермиона Грейнджер и Дружба народов

Измайлова Кира Алиевна

– Немного неприятно, - созналась я.
– Видимо, у Трелони в самом деле нестабильный дар, я об этом думала.

– Думаешь, это Петтигрю был там в лесу?
– спросил Гарри.

– Понятия не имею, я никого не разглядела. Может, и он. Хотя голос не похож.

– Ну, голос и изменить можно, - вздохнул Рон.
– Ладно, давайте собираться. Завтра уже ехать…

*

Погода была еще хуже, чем в прошлом году. Вдобавок по пути парни не могли не поцапаться с Малфоем: тот заглянул и намекнул - он что-то знает о намечающемся в Хогвартсе в этом году. Я и так могла сказать: если велено взять с собой праздничные мантии,

значит, состоится какое-то торжественное мероприятие, если Чарли Уизли намекает, что мы скоро увидимся, в деле будут участвовать драконы (потому как он работает именно в драконьем заповеднике), а если Билл Уизли думает, не взять ли отпуск и посмотреть на происходящее хоть немного, это будет зрелище. Правда, я точно не знала, какое именно: вроде бы никаких юбилеев на этот год не выпало… Может, конференция известных волшебников? Тоже интересно! Только не вполне понятно, почему во время учебного года… А вдруг они будут вести факультативы для желающих? Ух, я точно на все успею!

Я поняла, что близка к истине, когда на пиру Дамблдор заявил, что в этом году чемпионата по квиддичу не будет.

– Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год, - сказал он, - и которые потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе…

Как раз в этот момент грянул оглушительный громовой раскат и двери Большого зала с грохотом распахнулись.

На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в чёрный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу -неожиданно освещённый вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой тёмных с проседью волос и пошёл к преподавательскому столу.

Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Незнакомец приблизился к профессорскому подиуму и прохромал к Дамблдору. Ещё одна молния озарила потолок.

«Ну и рожа», - невежливо подумала я. Каждый дюйм кожи незнакомца был испещрён рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, тёмным и блестящим. Другой -большой, круглый и ярко-голубой. Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза -а кроме того, он временами полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки.

Незнакомец подошёл к Дамблдору и протянул ему руку, так же, как и лицо, исполосованную шрамами. Директор пожал её, негромко сказав при этом несколько слов.

Незнакомец занял свободное место и принялся за еду.

– Позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от тёмных искусств, - жизнерадостно объявил Дамблдор в наступившей тишине.
– Профессор Грюм.

– Грозный Глаз!
– прошептал Рон.

Я вспомнила это имя: мистер Уизли утром отправился в чем-то ему помогать.

– А кто он?
– спросила я.

– О! Выдающийся волшебник! Был, - справедливости ради добавил Рон.
– Аврор.

Дамблдор вновь прокашлялся.

– Как я и говорил, - он улыбнулся, - в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого ещё не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом

году в Хогвартсе состоится Турнир Трёх Волшебников.

Он подождал, пока уляжется возбужденный гул голосов и продолжил:

– Я думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять своё внимание чем-нибудь другим.

Я читала об этом - основали Турнир примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трёх магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодёжью разных национальностей -и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.

– За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, - продолжал Дамблдор, - но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать ещё раз. Всё лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбаттона и Дурмштранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трёх Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов.

Дальше он говорил о возрастных ограничениях, о прочем, но толком уже никто не слушал.

«Опять будет шумиха и безобразие, - подумала я и положила себе еще салата. И еще решила, что надо придумать какой-нибудь повод для ссоры с парнями, а то они меня достанут с этим Турниром!
– Думай, Гермиона, думай… Ага!»

– А что это Пивз сегодня расхулиганился?
– спросила я.

– Ему не разрешили присутствовать на пиру, - пояснил сэр Ник, факультетское привидение, - и он разбушевался. Разгромил кухню, перепугал домовиков…

– В школе есть домовики?
– деланно поразилась я, хотя давно об этом знала.

– Конечно. А кто ж, по-твоему, это все готовит, убирается и вообще?
– прочавкал Ронс набитым ртом. Миссис Уизли за такие манеры уже треснула бы его ложкой по лбу!

Я еще немного повыспрашивала подробности, припомнила плачущую Винки и громко заявила:

– Но это же эксплуатация рабского труда!

Надо ли говорить, что меня не поняли и тем более не поддержали? Зато теперь я могла заняться тяжким трудом по освобождению домовиков из многовекового рабства!

*

После завтрака меня вызвала МакГонаггал, и я устремилась в ее кабинет.

– Мисс Грейнджер, - сказала она, посмотрев на меня сквозь очки.
– Вы, стало быть, намерены продолжать обучение в том же режиме?

– Если это возможно, мэм. Правда, я уже отказалась от прорицаний и возвращаться к ним не хочу. У меня внутреннее око смотрит куда-то не туда, - не удержалась я, и она усмехнулась: профессора Трелони наш декан недолюбливала.

– Хорошо. Директор сказал, в прошлом году вы использовали этот предмет с большой пользой для всех… за некоторым исключением, - сказала она с намеком.