История дипломатии. Том 3
Шрифт:
Немцы, с соблюдением всяческих предосторожностей, пытались информировать англичан о своём решении вести переговоры с большевиками.
По Рапалльскому договору, подписанному 16 апреля 1922 г., оба правительства взаимно отказывались от возмещения военных расходов и военных, так же как и невоенных, убытков, причинённых им и их гражданам во время войны. Германия и Советская Россия обоюдно прекращали платежи за содержание военнопленных.
Германское правительство отказывалось от требования возвратить национализированную промышленность бывшим германским собственникам при условии, что Советская Россия не будет удовлетворять аналогичных претензий других государств.
Дипломатические и консульские отношения между Германией и Советской Россией немедленно возобновлялись. Оба правительства согласились применять
Рапалльский договор явился бомбой, разорвавшейся совершенно неожиданно на Генуэзской конференции. «Это потрясёт мир! Это сильнейший удар по конференции», — воскликнул американский посол в Италии Чайльд, узнав о советско-германском соглашении.
Договор в Рапалло сорвал попытку Антанты создать единый капиталистический фронт против Советской России. Планы восстановления Европы за счёт побеждённых стран и Советской России рушились. Советская дипломатия одержала победу потому, что следовала прямым указаниям Ленина. «Надо уметь использовать противоречия и противоположности между империалистами, — говорил он. — Если бы мы этого правила не держались, мы давно, к удовольствию капиталистов, висели бы все на разных осинах».
Дипломатия Антанты, надеявшаяся поставить на колени Советскую Россию, изъявшая из обсуждения проблему германских репараций как вопрос решённый, потерпела полное поражение. Напротив, обоим своим участникам Рапалльский договор принёс серьёзные политические выгоды. Договор положил конец спорным вопросам прошлого. Взамен Брест-Литовского договора, основанного на насилии, он создавал новые взаимоотношения, обеспечивавшие обоим государствам полное равенство и возможности мирного экономического сотрудничества. Три основных момента в Рапалльском договоре определили его политическое значение. То было, во-первых, взаимное аннулирование всех претензий; во-вторых, восстановление дипломатических отношений между Германией и Россией (после лимитрофов и восточных государств Германия была первой западноевропейской державой, вступившей с Советской Россией в нормальные дипломатические отношения); наконец, в-третьих, экономическое сближение России и Германии, выходивших из изоляции благодаря Рапалльскому договору. Таким образом, разрывалось кольцо экономической блокады вокруг Советской России. С другой стороны, и Германия получала возможность расширить свою торговлю.
Оценивая Рапалльский договор, ВЦИК отметил в специальном постановлении от 18 мая 1922 г., что он «приветствует русско-германский договор, заключённый в Рапалло, как единственный правильный выход из затруднений, хаоса и опасностей войны, признаёт нормальным для отношений РСФСР с капиталистическими государствами лишь такого рода договоры, поручает Совету Народных Комиссаров и НКИД вести политику в вышеуказанном духе и предписывает НКИД и СНК допускать отступления от типа Рапалльского договора лишь в тех исключительных случаях, когда эти отступления будут компенсироваться совершенно особыми выгодами для трудящихся масс РСФСР и союзных с нею республик».
Антанта и Германия. Через два дня после заключения Рапалльского договора, 18 апреля 1922 г., правительства стран Антанты, Малой Антанты, а также Польши и Португалии адресовали Германии вызывающую ноту. В ней они обвиняли Германию в нелойяльности по отношению к союзникам, в нарушении каннских резолюций, в том, что немецкие представители «заключили тайно, за спиной своих коллег, договор с Россией». Державы, подписавшие ноту, подчеркнули, что после заключения особого соглашения с Россией Германия не может участвовать в обсуждении общего соглашения между прочими странами и Россией. Таким образом, Антанта фактически исключала Германию из политической комиссии Генуэзской конференции. Пресса подняла невообразимый шум вокруг Рапалльского договора, Репарационная комиссия потребовала немедленной присылки официальной копии этого документа, дабы судить, не наносит ли советско-германский договор ущерба правительствам, создавшим репарационную комиссию. Дипломаты Антанты утверждали, что Рапалльский договор нарушает ряд пунктов Версальского договора.
Напуганные поднявшимся шумом, Вирт и Ратенау посетили 19 апреля советскую делегацию. Немцы умоляли вернуть им договор ввиду протестов со стороны союзников. Немцы были в совершенной панике. Они ежеминутно связывались с Берлином, затем пытались броситься к англичанам, потом возвращались к советской делегации с настойчивым предложением отказаться от договора. Встретив категорический отказ советской делегации, немцы просили её поддержать их протест против исключения представителей Германии из политической комиссии. 21 апреля немцы ответили на ноту Антанты. Германская нота подчёркивала, что Рапалльский договор ни в какой мере не вторгается в отношения третьих держав с Россией. 23 апреля союзники послали новую ноту канцлеру Барту. В неё, по предложению Барту, была вставлена следующая фраза: «Нижеподписавшиеся оставляют за своими правительствами полное право считать недействительными и несостоявшимися все те постановления русско-германского договора, которые будут признаны противными существующим договорам».
Новые предложения советской делегации. До сих пор советская делегация в основном отстаивала следующие предложения. Она отказалась обсуждать условия союзников, несовместимые с достоинством Советской страны. Она заявила протест против попытки рассматривать Советскую республику как побеждённую страну. Советская делегация выдвинула свои контрпретензии по возмещению огромных потерь и убытков, причинённых Советской России иностранной интервенцией. «Интервенция и блокада со стороны союзных держав, — заявлял меморандум советской делегации от 20 апреля, — и поддерживаемая ими в течение трёх лет гражданская война причинили России убытки, далёко превосходящие возможные претензии к ней со стороны иностранцев, претерпевших от русской революции».
Советское правительство предлагало полностью аннулировать военные долги. «Русский народ принёс в жертву общесоюзным военным интересам больше жизней, чем все остальные союзники вместе, — напоминал меморандум; — он понёс огромный имущественный ущерб и в результате войны потерял крупные и важные для его государственного развития территории. И после того, как остальные союзники получили по мирным договорам громадные приращения территорий, крупные контрибуции, с русского народа хотят взыскать издержки по операции, принёсшей столь богатые плоды другим державам».
Советская делегация самым категорическим образом высказалась против всякого вмешательства иностранных правительств в судопроизводство или в организацию внешней торговли республики и против какой бы то ни было реституции национализированных предприятий. Желая, однако, найти почву для соглашения и восстановления деловых сношений с иностранным капиталом, советское правительство соглашалось признать за пострадавшими иностранными гражданами право на возмещение убытков. Однако непременным условием оно ставило соблюдение взаимности. Таким образом, убыткам иностранных граждан от действий и распоряжений советской власти был противопоставлен ущерб, причинённый России разорением её союзными и белогвардейскими войсками. Советское правительство не приняло не только реституции, но и обязательной сдачи национализированных предприятий в аренду прежним владельцам. Оно признало, что это нарушило бы суверенитет Российской республики.
Соглашаясь на признание довоенных долгов, советская делегация подчёркивала вместе с тем, что советское правительство в принципе отвергает свою ответственность за обязательства царского правительства и требует отсрочки платежей на тридцать лет, и то при условии предоставления Советской стране займов.
Такова в основном была первоначальная позиция Советской России в Генуе. Но после заключения Рапалльского договора можно было и отступить от этой позиции, ибо он изменил соотношение сил. Рапалльский договор углубил противоречия в лагере империалистов. Положение осложнялось тем, что 31 мая наступал срок платежей Германией по репарациям. Англия колебалась. Ей приходилось выбирать между капитуляцией перед воинствующей Францией пли соглашением с Германией и Советской Россией. Но соглашение с Россией упиралось в проблему частных претензий. В этом вопросе банковские круги Сити проявляли сугубую осторожность.