История Донского края
Шрифт:
Понимая, что турки и татары на этом не успокоятся, казаки начали готовиться к долговременнной осаде и обороне. К лету 1638 года они усилили прежние крепостные сооружения города, накопив запасы ядер, пороха, свинца и продовольствия. Постепенно восполнялись людские потери, благодаря подходу русских людей из окраинных городов Московии, а также прибытию казаков из Запорожья. Под стенами крепости шла бойкая торговля: боясь замаскировавшихся под торговцев лазутчиков неприятеля, казаки запретили торговлю в городе.
В относительном спокойствии прошел 1638 год, но со следующего лета над казачьим Азовом стали сгущаться тучи войны. К этому времени султан Мурад IV
Новый султан Ибрагим I, брат покойного владыки Турции, решив внутренние дела, продолжил подготовку к походу под Азов. С января по май 1641 года по всей Османской империи, и особенно в пограничных с Азовом городах, шла лихорадочная подготовка к грандиозной по масштабу экспедиции с целью взятия азовской твердыни.
7 июня 1641 года тяжелой поступью уверенных в победе людей огромные массы турок, татар, немцев, валахов, венгров и представителей других покоренных народов, входивших в состав султанской армии, подошли к Азову. Началась беспримерная эпопея, названная историками и литераторами Азовским «осадным сидением».
Исследователи по-разному определяют силы противоборствующих сторон. Знаменитый российский историк Сергей Соловьев считал, что под Азовом Ибрагим I сконцентрировал не менее 240 тысяч бойцов. Историк Борис Лунин определял численность турецко-татарских войск в 150 тысяч. В некоторых исследованиях фигурирует цифра даже в 300 тысяч татар, турок и вспомогательных войск султана! Ясно одно – перевес султанской армии над казаками был оглушающим, ибо в Азове укрепилось всего восемь с небольшим тысяч казаков… Поэтому можно понять и объяснить самоуверенность турецких военачальников, которые планировали с ходу, с первого натиска захватить Азов, уничтожив в нем все живое.
Готовясь к обороне, казаки, кроме укрепления стен, башен и бастионов, приготовили туркам сюрпризы в виде ям-ловушек и подкопов, которые должны были сработать в решающие моменты штурма.
Обложив город плотным кольцом и не сомневаясь в своей быстрой победе, турки послали к казакам «переговорщиков» с предложением сдаться на условиях свободного выхода из города. Казаки ответили отказом, простым и незатейливым по форме, но решительным по существу. Турецкие послы ни с чем вернулись в свой лагерь.
24 июня на рассвете начался интенсивный обстрел города из мощных штурмовых орудий. Затем волна за волной на крепостные стены полезли янычары, исступленно крича: «Алла! Алла!» Почти сразу туркам удалось захватить часть Азова – Топраков. Однако тут же сработало сразу несколько мин-ловушек, и казаки яростной контратакой выбили деморализованного взрывами врага из только что занятого ими Топракова.
После перегруппировки снова последовали мощные атаки разъяренных неудачей янычар, но казаки остудили горячие головы османов, многие из которых навсегда остались лежать в глубоких азовских рвах. Поняв безуспешность попыток взять Азов с ходу, турецкий главнокомандующий Гуссейн Дели-паша велел насыпать земляной вал, что и было сделано в короткий срок. Однако казаки сумели подвести под него подкоп и взорвать вместе с пушками и пушкарями. Упорный Гусей-паша велел насыпать новый, еще более грандиозный, вал, который своей вершиной должен был превзойти высоту крепостных стен Азова. С высоты этого вала турки планировали обрушиться на казаков и раздавить их своей массой.
Тысячи турок и татар днем и ночью, сменяя друг друга, сооружали вал, который медленно, но неуклонно рос, приближаясь высотой к вершине азовских стен. В лагере османов царило радостное оживление, войска султана воспрянули духом, готовясь к решительному штурму. Сверху на радостную суету турок угрюмо и напряженно смотрели казаки, готовясь к смертельной схватке.
Положение осажденных в Азове казаков было тяжелым. Город дымился от пожаров, возникших в результате ожесточенных турецких бомбардировок, большая часть зданий была разрушена. На строгом учете находились оружие, порох и продовольствие. Особенно страдали от недоедания дети, их желтые бескровные лица, тоскливые взоры и мольбы о еде заставляли сжиматься от боли и страданий окаменелые, казалось, сердца казаков. И еще упорней и яростней сражались донцы на стенах крепости с напиравшим врагом.
Наконец турки соорудили грандиозный вал и, установив на нем мощные пушки, стали беспрерывно обстреливать крепость. Снова ураганным всесокрушающим огнем прокатился по городу артиллерийский вал. Зловещее зарево пожаров повисло над дымящимся Азовом. В эти страшные дни обстрелов и штурмов все защитники города не сидели без дела. На стены шли все, кто в состоянии был держать в руках оружие; раненые и больные в изнеможении опускались у полуразрушенных зубцов крепостной стены, готовясь свалить хоть одного противника, прежде чем самому испустить дух. Усталые, оборванные и обожженные, казаки не теряли присутствия духа. Поправляя окровавленные повязки, с глазами, горевшими неукротимым огнем мести, казаки занимали свои боевые места, готовясь к схватке.
Женщины и дети ухаживали за ранеными, подносили бойцам пищу и боеприпасы, тушили пожары, участвовали в земляных работах. Многие жены казаков наравне с мужьями стояли на крепостных стенах, поливая турок и татар горячей смолой и кипятком.
Шестнадцать суток днем и ночью грохотала турецкая артиллерия, посылая смертоносные снаряды в крепость, заставляя казаков зарываться в землю. Одновременно с обстрелом турки повели несколько подкопов к крепостным стенам, но казаки, угадав намерение врага, рыли навстречу свои подкопы, взрывая турок…
Мрачную картину разрушений и опустошений являл собой Азов к началу осени 1641 года. Местами почти до основания были разрушены крепостные стены, рухнули от беспощадной канонады старинные башни. Центральным участком обороны к этому времени стал «четвертый земляной городок».
…Главнокомандующий турецкой армии Гуссейн-паша находился в мрачном расположении духа. Многочисленные атаки его армии были отбиты «неверными», десятки подкопов, что вели янычары под Азов, взорваны на полпути этими дьяволами в казачьем обличье. Воины Аллаха не успевали хоронить своих единоверцев, и в турецком лагере от гниющих трупов стоял невыносимый смрад. В этой ситуации с большой неохотой шли янычары на стены неприступного Азова, где даже дети и женщины становились опасными бойцами. А татарский хан вообще отказался посылать своих воинов на крепостные стены, твердя, что его конники не приучены брать штурмом города.