История двух калош

Соллогуб Владимир Александрович

Неправда, притворяется, все притворяется. Скажите мне правду: вы думаете, что она умерла? Неправда! Лритворяется, притворяется! Все это притворство! И герб, и гроб, и катафалк, и вы сами...
– все это притворство, все притворство!.. Прочь отсюда!

Шульц засмеялся и убежал.

Как испугался студент, когда увидел на рассвете товарища своего, изнуренного страданием и сильным бредом. Шульц ощупью дотащился до своей кровати и упал.

Члены его тряслись от лихорадки; несвязные видения душили его. То

вдруг казалось ему, что злая Маргарита наклонялась над ним и грозила ему сжатым кулаком; то видел он вдали тень седого старика с красным платком около шеи, который мигал ему и, как фантасмагорическое явление, то отдалялся, то подходил близко и таинственно к себе манил. Вдруг показалось ему, что он перед какимто огромным амфитеатром, на который собралась вся вселенная. И вот от имени всех Генриетта с улыбкой любви на устах, с потупленным взором подает ему венок лавровый - ив эту минуту амфитеатр рушится, а вместо зрителей толпятся черепа в калошах, которые мигают и шепчутся между собой... И вдруг все превращается в странный неясный хаос, среди которого Мюллер с своими сапожниками, княгиня с своим раутом и весь Петербург кружатся в каком-то адском, неистовом танце...

Так прошел целый день. Мучение час от часу становилось сильнее. Студента в комнате давно уже не было: он убежал за доктором. К вечеру явился доктор с студентом, бегавшим за ним целый день.

Доктор был человек веселый. Он взял Шульца за руку:

– Что, брат-приятель? Видно, плоха шутка, придется прогуляться в Елисейские! Жаль, что вы прежде не пришли, - сказал он, обратившись к студенту.

– Да я был у вас с самого утра, - отвечал студент.

– Да что же, брат, делать? На вашу братью не напасешься. У меня и поважнее вас, да ждут. Впрочем, тут делать нечего, - продолжал он протяжно, понюхивая табак.
– Inflammatio cerebralis [Воспаление мозга (лат.)] в высшей степени. Если б часа за два кровь открыть, то молодца можно было бы поставить на ноги. А теперь - шабаш! К утру он умрет.

И точно, к утру конвульсии Шульца стали мало-помалу утихать, дыхание его сделалось реже. Студент держал его на своих руках. Наконец он сделался спокоен, голова его покатилась на грудь... Все было кончено; студент перекрестился и закрыл страдальцу глаза.

В эту минуту кто-то постучался в дверях.

– Кто там?
– закричал студент.

В дверях просунулась фигура Мюллера с узелком в руках: он принес новые, блестящие калоши, взамен первых, о которых он подумать не смел. Узел выпал у него из рук.

– Боже мой! Что это такое?
– закричал он.

– Судьба!
– глухо промолвил студент.

Мюллер подошел к постели, упал на колени и поцеловал руку усопшего.

В комнате было долгое, глубокое, таинственное молчание.

Наконец Мюллер встал, отошел с студентом в сторону и спросил у него с участием:

– Что, вы тоже музыкант?

– Нет! Я хотел посвятить себя литературе, да...

– Да что же?

Молодой человек печально покачал головой и показал на покойника.

– Что ж вы хотите делать?..

– Я схороню его...

– А потом?

– А потом... уеду к матушке в Оренбург.

ИСТОРИЯ ДВУХ КАЛОШ

Впервые напечатано: "Отечественные записки", 1839, т. I, No 1.

Впоследствии Соллогуб написал пародию на собственный рассказ.!

(См.: "Новая история двух калош" - "Литературная газета", 1845, No 1).

Стр. 43. Козлова М. Ф.
– двоюродная сестра писателя, дочь известного переводчика и театрала Ф. Ф. Кокошкина.

Стр. 44. ...надворному советнику...
– чин VII класса; по "Табели о рангах" российские чины делились на четырнадцать классов, XIV класс низший.

Стр. 46. С Малой Морской... к Синему мосту... в Коломну.
– Малая Морская - ныне ул. Гоголя, Синий мост - мост через реку Мойку, Коломна окраинный район Петербурга.

Стр. 47, Перигурдин - старинный быстрый танец.

Стр. 49. ...о великом Бетховене...
– Образ Бетховена введен в повесть, видимо, под влиянием В. Ф. Одоевского, большого почитателя и одного из первых пропагандистов творчества композитора в России, автора романтической новеллы "Последний квартет Бетховена" (1830).

Они учились вместе у Фан-Эндена.
– Фан-ден-Энден - боннский органист (ум. 1782).

Стр. 53. ...для аспазийского ее салона...
– Аспазия - жена прославленного афинского политического деятеля Перикла, отличавшаяся умом и изысканной красотой, в ее доме собирались поэты и философы.

Стр. 54. ...варияции Герца или концерт Калкбреннера.
– Герц А. (1803 1888) - французский пианист и композитор, Калкбреннер Ф.-В.-М. (1788 1849) - немецкий пианист и композитор, в основном живший в Париже. Музыка обоих отличалась технической усложненностью и малой содержательностью, не случайно Ф. Лист назвал Герца и Калкбреннера "рояльными акробатами" (ср. реакцию героя).

Стр. 61. ...аплодирует прыжкам Турньера...
– имеется в виду кто-то из династии цирковых артистов, ее основатель Жак Турньер (ум. 1829). был содержателем первого стационарного цирка в России (1827).

Стр. 63. Экоссез - бальный танец.

Стр. 64. Англез - бальный танец.

Стр. 76. Fur wenige (Для немногих) - изначально название поэтических сборников В. А. Жуковского, выходивших очень малым тиражом, в переносном смысле - "для посвященных".

Стр. 85. ...прогуляться в Елисейские!
– Елисейские поля - в греческой мифологии - загробный мир, место пребывания безгрешных душ; здесь иронически: умереть.