История Энн Ширли. Книга 3

Монтгомери Люси Мод

Джим знал, что такое кризис, и сказал им, а потом пошел и заперся у себя в комнате. Уолтер куда-то исчез… Он лежал ничком на земле под Белой Дамой в Долине Радуги. Сьюзен укладывала спать Джефри и Риллу.

Нэнни вышла из дома и села на крылечко. Позади нее в непривычной, страшной тишине стоял их дом. Перед глазами у девочки был залитый вечерним солнцем Глен, но длинная красная дорога дымилась пылью, а травы в лугах побелели от засухи. Дождя не было уже несколько недель, и цветы в саду тоже поникли… цветы, которые так любила мама!

Нэнни старательно обдумывала одну идею. Надо обязательно договориться с Богом, чтобы он помог маме выздороветь. Но что ему за это обещать? Это

должно быть что-то необыкновенное, что-то, против чего Он не сможет устоять. Нэнни вспомнила, как Дики Друк однажды в школе спросил Стэнли Риза: «А ты сможешь пройти ночью через кладбище?» Тогда Нэнни вздрогнула от страха. Разве кто-нибудь осмелится пойти ночью на кладбище? Об этом даже подумать страшно. Нэнни до смерти боялась кладбища, хотя об этом не подозревал никто в Инглсайде. Эми Тейлор однажды сказала ей, что там полно мертвецов. «И они не всегда тихо лежат в могилах», — таинственным шепотом добавила Эми. С тех пор Нэнни боялась проходить мимо кладбища даже днем.

Деревья на окутанном золотистой дымкой холме касались ветками неба. Нэнни часто думала, что если бы ей удалось туда дойти, она тоже смогла бы потрогать небо. За холмом живет Бог. С холма Он, наверное, скорей услышит ее просьбу. Но туда не дойдешь… Надо что-то сделать здесь, в Инглсайде.

Нэнни стиснула на груди загорелые руки и подняла к небу заплаканные глаза.

— Дорогой Боженька, — прошептала она, — сделай так, чтобы мама выздоровела! За это я пойду ночью на кладбище. Боженька, милый, пожалуйста, помоги маме. Если ты это сделаешь, я больше никогда не буду приставать к тебе с просьбами.

Глава двадцать вторая

В ту ночь в Инглсайд пришла жизнь, а не смерть. Уснувшие в конце концов дети даже во сне почувствовали, что накрывавшая их дом Тень ушла так же стремительно и бесшумно, как и пришла. Проснувшись, они услышали, что на дворе наконец-то идет долгожданный дождь. Помолодевшей на десять лет Сьюзен даже не понадобилось сообщать им радостную весть: кризис миновал, мама будет жить.

Была суббота, и детям не надо было идти в школу. В такой ливень и думать было нечего о том, чтобы пойти играть на улицу — хотя они любили бегать под дождем, — а дома им велели вести себя очень тихо. Но все равно дети были счастливы. Папа, который совсем не спал почти неделю, свалился на кровать в комнате для гостей и заснул как убитый, но только после того, как позвонил по междугородной линии в Грингейбл, где две пожилые женщины неделю вздрагивали от каждого телефонного звонка.

Сьюзен, которая давно уже не находила в себе сил и желания готовить что-нибудь вкусное, соорудила на обед роскошное апельсиновое суфле и обещала на ужин испечь бисквит с вареньем. Кроме того, она напекла гору сливочного печенья. Робин неумолчно чирикал, летая по дому. Даже стулья, казалось, вот-вот пустятся в пляс. Обильно политые дождем цветы в саду подняли поникшие головки. Но радость Нэнни была омрачена мыслью об обещании, данном Богу.

Нет, она не хотела как-то выкрутиться и не сдержать слово. Но она все откладывала выполнение зарока, пытаясь набраться смелости для ночного похода на кладбище, при одной мысли о котором у нее, как любила говорить Эми Тейлор, «кровь стыла в жилах». Сьюзен заметила, что девочка не в себе, и заставила ее выпить ложку касторки. Нэнни безропотно подчинилась, хотя и подумала, что после того уговора с Богом Сьюзен стала давать ей касторку гораздо чаще. Но что такое ложка касторки по сравнению с ночным кладбищем? Нэнни просто не могла себе представить, как она решится туда пойти. Но идти-то надо.

Мама все еще была очень слаба, и детей пускали к ней лишь на минуту —

посмотреть на ее бледное, похудевшее лицо. Может быть, мама так плохо выглядит, потому что Нэнни до сих пор не выполнила уговор?

— Дайте ей время, — говорила Сьюзен.

«Как это можно дать человеку время?» — думала Нэнни. Нет, она-то знает, почему мама выздоравливает так медленно. И Нэнни решилась. Завтра она сделает то, что обещала.

На следующий день с утра опять лил дождь, и Нэнни вздохнула с облегчением. Даже Бог не потребует, чтобы она пошла ночью на кладбище в такую погоду. К полудню дождь перестал, но с моря на Глен наполз туман. Нэнни все еще надеялась. В туман она тоже не пойдет. Но к ужину поднялся ветер и разогнал туман.

— Сегодня будет безлунная ночь, — сказала Сьюзен.

— Сьюзен, сделай, пожалуйста, чтоб была луна! — с отчаянием воскликнула Нэнни. Если уж идти на кладбище, то по крайней мере при луне!

— Господь с тобой, Нэнни, кто же может сделать, чтоб была луна? — отозвалась Сьюзен. — Я хотела сказать, что луны не будет видно за облаками. И какая тебе разница, светит луна или нет?

Этого Нэнни ей объяснить не могла, и мисс Бейкер опять начала беспокоиться: что это с девочкой? Она так странно ведет себя всю неделю. Мало ест, поскучнела. Или это от тревоги за мать? Но за нее уже нечего беспокоиться — миссис доктор, слава Богу, выздоравливает.

Но Нэнни-то знала, что мама не поправится, если она не выполнит уговор. В вечеру облака ушли на запад, и появилась луна. Но такая страшная луна — огромная и кроваво-красная, какой Нэнни никогда не видела. Лучше уж, пожалуй, было бы совсем без луны.

Девочки легли в постель в восемь часов, и Нэнни пришлось ждать, пока не заснет Диана. А той не спалось, потому что у нее случилось горе: ее подруга Элси Палмер пошла домой из школы с другой девочкой. Только в девять часов Нэнни решилась вылезти из постели и торопливо одеться, с трудом застегивая пуговицы дрожащими пальцами. Потом она прокралась вниз по лестнице и вышла в боковую дверь. Сьюзен же в это время ставила на кухне тесто и с удовлетворением думала, что все в доме, слава Богу, спят, кроме бедного доктора, которого срочно вызвали на мыс, где ребенок проглотил кнопку.

Нэнни пошла по дорожке в Долину Радуги. Это был самый короткий путь на кладбище — через Долину Радуги и потом прямиком через выпас на холме. Она понимала, что если ее увидят ночью на улице Глена, то обязательно отведут за руку домой. Как же холодно — а ведь только начало октября! Нэнни не подумала о том, что ночи стали холодными, и не надела кофточку. Долина Радуги ночью выглядела какой-то чужой. Луна уменьшилась в размерах и больше не была красной, но зато по земле протянулись зловещие черные тени. Нэнни всегда побаивалась теней. Что это там шуршит в зарослях папоротника?

Нэнни вскинула голову и вздернула подбородок.

— Ничего я не боюсь, — храбро сказала она вслух. — Просто живот что-то подводит. А на самом-то деле я героиня.

Эта приятная мысль помогла ей пройти половину холма. А потом мир вдруг потемнел — луну закрыло облако — и Нэнни вспомнила о Птице. Эми Тейлор как-то рассказала очень страшную историю про «громадную черную птицу», которая падает на тебя с неба ночью и уносит к себе в гнездо. Уж не ее ли тень закрыла луну? Но мама говорила, что никакой «громадной черной птицы» нет. «Не станет же мама врать», — подумала Нэнни и храбро пошла дальше, пока не уперлась в изгородь. За изгородью была дорога, а с той стороны дороги — кладбище. Девочка остановилась, чтобы перевести дух.