История и баланс событий. Вып. 3
Шрифт:
А теперь взглянем на «открытие» Ирвинга Фишера от 1911 г.:
где:
P (Price) – уровень цен;
Q (Quantity) – объём потреблённых товаров (кстати: эту «сладкую парочку» по делу было бы лучше описать иначе: не как PxQ, а как P(i)Q(i), где i – это i-й товар (дискретная услуга, работа). Если уж на то пошло. Но кроме как у самого автора формулы (2) такое уточнение трудно где
M (Money) – денежная масса;
V (Velocity) – скорость оборота денежной массы.
Если учесть, что в формуле (2) V – величина известная, например, равная семи оборотам денежной массы в год (по агрегату наличной денежной массы М1, статистика по США в 80-х годах), то аналогия двух формул просто поражает: как только уровень цен P возрастает, то совершенно необходимо либо уменьшить объём потребляемых товаров Q (пустые прилавки), либо увеличить денежную массу M (инфляция).
Скажу мягко: заимствование идеи у физиков – налицо!
Насколько это помогло самому американскому экономисту через 18 лет после этого «открытия» судите сами. В октябре 1929 г., за два дня до «Чёрного вторника», он заявил: «По-моему, появляющиеся предсказания о резком изменении курсов ценных бумаг, которое затронет общий уровень цен, не имеет под собой оснований» [Боннер У., Уиггин Э. Судный день американских финансов: мягкая депрессия XXI в.]. В итоге миллионер Фишер потерял всё – сапожник оказался без сапог. Однако на этого американского «бомжа» сегодня молятся весть Минфин и ЦБ РФ! И я не понимаю в этой связи, и по аналогии: как можно проходить лечение у диетолога со «спасательным кругом» на пояснице?
Не менее удивительно, что целые когорты экономистов, которые «не заметили» плагиата Фишера у Бенуа Клапейрона, дружно обложили красным флажками своего коллегу Роджера Бэбсона, который, точно так же как и Фишер, используя законы физики (Третий закон Ньютона), абсолютно верно предсказал день краха американской экономики 1929 г. – В странах Внеморальной Оси всегда так: «Что позволено Юпитеру, то не позволено быку».
Очень важное обстоятельство. Не то плохо, что идеи перетекают из одной науки в иные области знаний – это как раз замечательно, так как законы Природы в конце концов едины. Печально иное: все известные нам законы имеют ограничения по применению, и механический их перенос из одной области знаний в иную может привести к катастрофе!
О каких ограничениях идёт речь? Так, Второй закон Ньютона начинает давать уже совершенно непотребные значения погрешности расчётов при скоростях движения тел более 250 тыс. км/с; ничего физикам не остаётся, как перейти, и отнюдь не от «хорошей жизни», к применению теории Эйнштейна! Если бы артиллеристы задавали параметры стрельбы только на основании того же закона Ньютона, они бы стреляли всегда только в «молоко», так как в формуле не учтены атмосферное давление, широта места, сила ветра, плотность воздуха, силы Кориолиса и проч.
Уравнение идеального газа потому называется так, что предполагает молекулы газа идеальными шарами и абсолютно упругими при соударениях; т. е. формула Клапейрона (1) верна только в предположении, что скорость, с какой одна молекула ударится о другую, будет в точности равна скорости её отскока. Но чего не бывает в природе никогда, и физики уже давно эту формулу для инженерных расчётов доуточнили.
Не могу судить со всей определённостью, но, наблюдая вечно печальные результаты предсказаний экономистов, резонно допустить, что формула Клапейрона была ими заимствована без всесторонних корректировок на реальность жизненных ситуаций, просчитать которые они просто не в состоянии. В результате если на одном конце планеты кто-то сегодня чихнёт, то на другом конце послышится сакраментальная фраза, повторяемая властителями не только России, и уже как мантра: «Граждане, вам плохо? Вам стало хуже? – Так ведь глобальный рынок, «понимаш», подсуропил! А то мы бы!..»
Таким образом, сегодня не существует сколь-либо серьёзных научных инструментов, которые обеспечили бы проведение анализа исходных данных с достоверными выводами. – И это первая беда. Иначе говоря, даже собрав исходный исторический материал, обработать его с достоверным итогом сегодня возможно лишь с некоей долей покушения на истину. Чего стоят некоторые эксперименты с применением радиоуглеродного метода датировок артефактов, когда выяснилось, что, оказывается, некий артефакт был изготовлен… в XXII веке (sic!).
Вторая беда – это отсутствие методов исследований на стыках наук. Если говорить об истории России, недостаточно поднять тонны хозяйственных актов монастырей, таможенных ведомостей и материалы десятков Приказов Кремля. Каждый из фактов, каждый из документов обязан быть проверен на достоверность, правильность его привязки ко времени и на корректность при сравнении его с иными артефактами и летописными свидетельствами. Соответственно, должна «включиться» Матрица продуктивных сравнений (см. далее), требующая от исследователя недюжинных знаний в области экономики, математики, физики, филологии, археологии, материаловедения, этнографии, технологии машиностроения, географии, экономической географии etc. Успешный итог работ – это сходимость баланса событий. Ну и сколько таких уникальных по широте эрудиции специалистов (или же коллективов) имеется в стране? И это третья беда.
Как итог действия этих трёх бед аналитических материалов на заявленную тему можно найти очень немного. Поэтому привожу только те сведения, что оказались в зоне прямой доступности, из содержания которых выудить данные, в частности о ценообразовании и скорости оборота капиталов по разным векам и этносистемам будет сложно. Увы. Но некоторые представления о торговле и логистике в древние времена получить удастся.
Платон, †348 до н. э.
– Но разместить такое государство в местности, где не понадобится ввоза, почти что невозможно.
– Невозможно.
– Значит, вдобавок понадобятся ещё и люди для доставки того, что требуется, из другой страны.
– Понадобятся.
– Но такой посредник уедет порожняком, если он приехал порожняком, то есть не привёз сюда ничего из того, что требовалось, оттуда. Не правда ли?
– По-моему, да.
– Здесь нужно будет производить не только то, что достаточно для самих себя, но и всё то, что требуется там, сколько бы этого ни требовалось.
– Да, это необходимо.