История и география загробного мира

Ивик Олег

Существует и система самоуправления, ибо «порядок должен быть соблюден». На руководящие должности назначаются самые достойные ангелы, они «живут на более возвышенном месте, чем другие, и в прекрасных дворцах». Принимают же они эти блага «не для себя, а ради послушания».

В рамках своего сообщества ангелам дозволяется беспрепятственно общаться, что они и делают, беседуя «о делах домашних и гражданских». Язык у всех ангелов один, и они понимают друг друга независимо от национальности. А разговаривая с человеком, ангелы обращаются к нему на известных ему языках. Впрочем, как подчеркивает Сведенборг, людям «ныне редко дозволяется говорить с духами, потому что это опасно».

Есть у ангелов и письменность, причем она у каждого крупного

сообщества своя. Сведенборг пишет: «Однажды я получил с небес бумажку, на которой было написано только несколько слов еврейскими буквами; при этом мне было сказано, что каждая буква полна тайн премудрости и что тайны эти заключаются в изгибах и наклонениях букв и также в звуках их».

Вопреки известному утверждению Джонатана Свифта: «Что делают в раю, мы не знаем; зато мы точно знаем, чего там не делают: там не женятся и не выходят замуж» – на небесах, по утверждению Сведенборга, заключаются браки, при этом муж и жена образуют один дух. Ангел, с которым Сведенборгу довелось беседовать на эту тему, немало удивлялся мысли, что люди и духи совершают прелюбодеяния, «коих удовольствие… есть удовольствие адское» и не идет ни в какое сравнение с блаженством и наслаждениями от законного супружества. Браки на небесах разрешены только в рамках одного ангельского сообщества. При заключении брака «совершается праздник, который празднуется среди многочисленного собрания». Дети от таких браков не рождаются, «а вместо рождения детей есть порождение истины и блага».

Тем не менее детей на небесах множество. Сведенборг категорически утверждает то, что лишь с сомнением, оговорками и далеко не сразу было допущено крупнейшими ветвями христианства: «Да будет же ведомо, что каждый ребенок, где бы он ни родился, внутри или вне церкви, от родителей благочестивых или нечестивых, по смерти своей принимается Господом и воспитывается на небесах… По мере совершенствования своего в разуме и мудрости он вводится в небеса и становится ангелом».

Дети, попадающие на небеса, немедленно передаются ангелам женского пола, которые любили детей при жизни. Они принимают их как своих и воспитывают в соответствии с их наклонностями.

«Мне было дано видеть детей, – пишет Сведенборг, – одетых с величайшим изяществом; вокруг груди их были венки из цветов, блестевших самыми приятными небесными красками; таким же образом были украшены и их нежные руки. В другой раз мне дано было видеть детей с их наставницами и с девицами в райском саду, украшенном не столько деревьями, как лавровыми беседками, образующими портики и аллеи, ведущие внутрь сада; дети были одеты, как было сказано выше, и когда они входили, цветы, осенявшие вход, исполнялись восхитительного блеска».

Сведенборг расспрашивал ангелов, чисты ли дети от зла. Он получил ответ, вполне соответствующий лютеранской традиции: дети «одинаково подвержены злу, и даже сами суть не что иное, как зло». Но они удерживаются Господом от зла и воспитываются таким образом, что зло искореняется, после чего их принимают в сонм ангелов.

Что касается возможности для взрослых попасть на небеса и тем более оказаться в каком-либо высшем сообществе ангелов, Сведенборг имеет на этот счет точку зрения, несколько отличную от общепринятой. Богатство, по его мнению, не препятствует попаданию на небеса, и он встречал там немало людей, которые «в мире были преданы делу торговли и промысла и от него разбогатели». Гораздо реже можно встретить в раю тех, кто достиг почестей и богатств в служебных должностях, потому что «вследствие предоставленных им выгод и почестей» они «отвратили от небес мысли свои и чувства». Не слишком завидной бывает и судьба отшельников, отказавшихся от мирских радостей. «Когда они возносятся до местопребывания ангелов, они наводят на них тоску…» После чего, дабы они впредь могли наводить тоску только на самих себя, их отправляют в пустынные места, и они ведут там уединенную жизнь, пребывая «в грустном состоянии духа».

Структура ада,

по Сведенборгу, близка к структуре небес. Он также является трехчастным (низший, средний и высший) и делится на многочисленные сообщества, симметричные ангельским. При этом как небеса в совокупности изображают одного человека, так и адское сообщество «изображает одного дьявола». Но самоуправление здесь отсутствует, адом руководит «общее влияние Божественного блага и Божественной истины». На практике это значит, что он управляется ангелами, «коим поручено смотреть за адом и усмирять его кичение и буйство». Жители ада усмиряются страхом наказаний и самими наказаниями. Самые злые духи, превосходящие других коварством и хитростью, содержат в повиновении других, но они не смеют преступать назначенных им свыше границ. Сведенборг развенчивает легенду о Люцифере, утверждая, что ее надо понимать в иносказательном смысле. Все обитающие в аду духи, как главные, так и подчиненные, были когда-то людьми и попали в ад исключительно за свои грехи.

Исследователь описывает жителей ада:

«…Их лица ужасны и, подобно трупам, лишены жизни: у некоторых они черны, у других огненны, подобно факелам; у других безобразны от прыщей, нарывов и язв; у весьма многих лица не видать, а вместо него что-то волосатое и костлявое, у других торчат только одни зубы. Тела их точно так же уродливы, и речь их звучит как бы гневом, ненавистью или мщением…» Однако сами адские жители не видят собственного безобразия, благодаря Божественному милосердию, позаботившемуся, «чтобы они между собой не казались столь противными, как перед ангелами».

Жители ада, как уже говорилось, поселяются там по собственной воле. Направляясь в преисподнюю, они еще не знают о тех мучениях, которые их ожидают. Сначала их принимают там как друзей, но потом увлекают в глубь ада («чем далее внутрь и вглубь, тем духи злее») и подвергают различным пыткам, «покуда несчастный не станет рабом». Впрочем, обращенные в рабство поднимают восстания и, победив, обрушиваются на своих бывших мучителей, получая полное удовлетворение. Поэтому, даже познав на себе все особенности местной жизни, обитатели ада все-таки предпочитают не покидать его: только здесь они находят применение своим природным склонностям.

Топография ада (точнее, адов, ибо их много), как мы это увидим в дальнейшем, достаточно разнообразна, несмотря на то что в основном он расположен в подземных ходах и пещерах, напоминающих норы и берлоги диких зверей или выработки рудокопов. Верхние ярусы кажутся темными, а в нижних полыхает адский огонь. Впрочем, огонь этот самих жителей никак не уязвляет, он есть «одна только видимость», и грешники «не чувствуют там никакого жжения, а только жар». Но иногда огонь под влиянием небесного тепла переходит в сильный холод, и тогда жители ада «дрожат как бы в ознобе и вместе с тем внутренне мучатся». Впрочем, такое наказание посылается им нечасто, а лишь в том случае, если они выходят из повиновения и требуют немедленного усмирения.

В аду имеется несколько природных зон, здесь встречаются леса, песчаные пустыни и скалистые местности, изрезанные пещерами. Население живет преимущественно в городах, но дома у них «отвратительные на вид, полные всякого рода нечистот и извержений». Здесь очень высок уровень преступности. Некоторые города превращены в развалины, но и в них обитают духи. Часть населения, изгнанная из городов, живет уединенно, в отдельно стоящих хижинах или пещерах, или скитается в лесах.

Стороны света в загробном мире, в том числе и в аду, как мы уже писали, определяются субъективно. Тем не менее «ады на западной стороне самые жестокие и ужасные, и тем более жестоки и ужасны, чем они более удалены от востока». Кроме того, жестокость адов убывает от севера к югу. На дальнем западе, за жилой адской территорией, простираются темные леса. Есть леса и на дальнем севере. А за адами юга простираются пустыни. В восточной стороне в настоящее время адов нет, они перенесены на ближний запад.