История Ирэн. Гнев
Шрифт:
Договорились, что Леонид Александрович отправит ответ и пригласит барона на следующий день к обеду. Ирине хотелось встретиться с корабельщиком уже сегодня к ужину, но Лопатин объяснил ей, что так не делают, что барон наверняка приедет с супругой, а ей же надо собраться. Пришлось настроиться и ждать.
А ещё пришлось идти к графу Забела и показывать ему письма от профессора и Курдепова.
Забела с того самого дня, когда вернули Павла, не позволял себе ничего лишнего, но всё время находился рядом с Ирэн. Сначала Ирину это сильно нервировало, она всё время ждала подвоха со стороны несдержанного графа, но спустя несколько дней привыкла, что он всегда где-то
Павла Ирина отругала за беспечность. Да он и сам так перепугался, что искренне раскаялся. Кольцо для своей невесты Павел сделал новое и сейчас оба активно готовились к свадьбе. Вдовушке Ирина наказала оставаться в поместье, Пелагея нашла ей работу в доме. Спрос на столовое серебро продолжал расти и то небольшое ювелирное производство, которое организовали в поместье, уже не справлялось, поэтому Ирина искала возможности строительства небольшой фабрики на землях отца.
Арист Петрович Шехтер отписал, что готов войти на паях в строительство фабрики и отправит своего внука Самуила для помощи в организации поставок сырья и остального. Через ювелирный дом Шехтера шёл большой объём продаж и совместное партнёрство было делом времени и вот, похоже это время пришло.
Аристарх Викентьевич Шмоль приехал к вечеру этого странного дня. Дорога его измотала совершенно, но он просто не мог ждать ещё одну ночь встречи с Ирэн Леонидовной, человеком, который мог дать ему то, ради чего он ещё жил на этом свете. Знания.
Лопатины ещё не успели сесть за стол, когда у дома остановилась небольшая карета и из неё выбрался сухощавый невысокий человек. Он был сед, морщинист, в руках у него была чёрная трость с серебряным набалдашником. По его лицу было видно, что жизненная мудрость далась ему непросто, скорее всего на его долю выпало немало горестных испытаний. Но его глаза, глаза были молодыми, в них был свет, который было видно даже сейчас, несмотря на усталость после долгого пути. И это был свет ума.
— Вы приехали — выдохнула Ирина
Слуги подхватили багаж, а Ирина вместе с профессором прошла в дом, мечтая, чтобы тот нашёл силы хотя бы на короткий разговор, до того, как пойдёт отдыхать.
Те же мысли были и у Аристарха Викентьевича, поэтому, как только он смыл с себя пыль дороги, послал слугу спросить о встрече с хозяевами. И уже меньше, чем через пять минут они сидели в малой гостиной, на столе стояли лёгкие закуски и чай.
Ирина сразу рассказала, что столкнулась с проблемой синтеза определённого компонента и ещё раз написала формулу хлорбензола, что привело в восторг профессора. Они начали обсуждать отдельные элементы, которые уже были открыты, и вскоре Лопатин начал зевать, но воспитание не позволяло ему встать и уйти, а Ирина и профессор Шмоль были так увлечены, что даже не замечали сколько прошло времени. Наконец кто-то из слуг догадался, что барина надо «спасать» и позвали Пелагею, которая, как и обычно, не смущаясь, зашла и тихо, но со значением сказала:
— Ирэн Леонидовна, а вас Танюша не дождалась, уснула
Ирина подскочила:
— Танюша, ой, Аристарх Викентьевич, простите, отец…
В дверь вошёл граф Забела, коротко поклонился профессору и представился.
А профессор Шмоль аккуратно, стараясь не оставить ни одного листочка, которые они с Ирэн исписали во время разговора, собрал эти записи и прижав их к груди пошёл за слугой.
Забела, который почти всё время разговора стоял в коридоре за дверью, задумчиво проводил взглядом профессора, но еще более задумчивый взгляд достался Ирине.
Забела смотрел и думал:
— Откуда у провинциальной дворяночки, которую выдали замуж в шестнадцать лет и которая почти сразу же родила, такие знания?
Он перевёл взгляд на отца Ирэн, но не увидел, чтобы тот был удивлён, вероятно, такие знания дочери для него не были чем-то необычным.
Забела решил переговорить с Лопатиным, но так, чтобы у того не возникло мысли, что он снова в чём-то подозревает Ирэн.
Два дня спустя. Москов. Дом князя Ставровского
— Наглец, какой же наглец! — Константин Петрович был в ярости.
— Этот мелкий провинциальный дворянчик посмел ему отказать! Ему, главе Государственного Совета, князю Ставровскому. Да он должен был бегом бежать, только увидев подпись на конверте. Что они там в этом Никольском уезде себе позволяют. Хотя этот Лопатин и в молодости был несговорчив. Так и не продал ему свой рудник, а ведь он ему по-хорошему предлагал, так нет же, это, говорит детям моим достанется…
Князь сперва хотел послать людей, чтобы привезли зарвавшегося помещика, но потом немного успокоившись и поразмыслив, решил, что снова попробует сначала договориться по-доброму.
Давно Ставровский никуда не выезжал, тоже полезно будет. Князь крикнул доверенного слугу и велел ему собираться:
— В Никольский уезд поедем, собирай и предупреди Марию Ивановну, да пошли записку Кириллу Николаевичу Балашову, со мной поедет…
Глава 16
За день до описанных событий. Никольский уезд, поместье Лопатиных
Сегодня к обеду ждали барона Курдепова Римаса Вагановича с супругой. Барон прибыл в шикарном экипаже, но привёз не только супругу. С бароном прибыл граф Анджей Любомирский, представитель Понзского княжества.
Ирина оглянулась на Забела, но тот тоже видел надушенного графа впервые. А граф был хорош, он был похож на тех вельмож с картинок о дворцовой жизни Людовика Четырнадцатого*, которые Ирина видела в альманахах, когда раздумывала о поездке во Францию в прошлой жизни и продумывала туристические маршруты.
(*Людовик XIV де Бурбон, получивший при рождении имя Луи-Дьёдонне («Богоданный»), также известный как «король-солнце»)
На голове графа Любомирского был огромный парик, завитый крупными локонами, Ирине даже захотелось его сорвать, потому как казалось, что граф непременно должен быть лысым. Камзол понзского графа тоже был коротким, как и у незабвенного маркиза Уэлсли, но ещё был обшит таким количеством кружев, что казалось, что мужчина вышел «из пены морской» или мыльной.
Лицо у графа было смазливое, но мелкие черты лица напоминали хорька, особенно этому способствовали маленькие усики над верхней губой, которые, как и парик казались чем-то инородным. Сам граф, судя по всему, считал себя неотразимым, потому как изобразив замысловатый поклон и обдав Ирину неслабым ароматом приторных духов, сделал шаг вперёд, приблизившись на почти неприличное для незнакомых людей расстояние, посмотрел на Ирину взглядом с поволокой, а потом попытался взять её за руку. Давать руку графу-хорьку Ирине совершенно не хотелось. Выручил Забела, который тоже именно в этот момент сделал шаг вперёд из-за спины Ирины, и совершенно «случайно» наступил графу на ногу, отчего граф тихонько взвизгнув, тут же сделал шаг назад. Ирина вздохнула про себя, подумав о том, что количество «красавцев» вокруг неё увеличивается в геометрической прогрессии и это точно неспроста.