История Ирэн. Отрицание
Шрифт:
– Кто там, Захар – откуда-то сверху раздался резкий сухой, как наждачная бумага, голос.
Ирина и дворецкий одновременно повернули головы в сторону лестницы, которая занимала половину холла. По лестнице спускалась высокая, худая, старуха. Женщина была вся в чёрном, что резало глаз несоответствием тёплой атмосфере дома.
Холл был украшен позолотой, и смешными барельефами, изображавшими различные сцены из греческой мифологии. На постаментах стояли милые вазы, а стены были расписаны яркими необычными цветами, казалось, что это огромные лилии расцветают в странном мифическом
– Как вы смели сюда прийти? – увидев Ирину, старуха сразу перешла «в нападение»
– И вам здравствуйте, – Ирина решительно не понимала, что происходит. Видно же, что её узнали, по документам она баронесса Виленская, тогда почему какая-то старая тётка так на неё орёт?
– Пошла вон, распутница, греховодница! – старуха всё более распалялась, а у Ирины ка назло тошнота подкатила к горлу, и её вырвало желчью, после чего Ирина осела в обмороке.
Ирина пришла в себя на лавке, укрытая каким-то тулупчиком. Лавка была твёрдая и неудобная, но Ирине было всё равно. Сил не было поэтому лучше уж на лавке лежать, чем на полу., тем более судя по запаху, лежит она где-то рядом с кухней, нос щекотали вкусные ароматы домашней еды. Поэтому она подтянула тулупчик и закрыла глаза.
– Барыня, – тихо позвал её мягкий голос, Ирина открыла глаза и увидела маленькую согнутую всю старушку.
– Барыня, вот бульончику, ну-ка присядь, я уж не подниму тебя – старушка говорила тихо, Ирина еле-еле слышала.
Ирина присела, и старушка протянула ей большую глиняную кружку с горячим бульоном.
После бульона и вправду стало полегче.
– Барыня, нельзя тут тебе, вона как Елена Михайловна-то ругалась – старушка виновато прищурилась, как будто это она ругалась
– А почему нельзя – решилась спросить Ирина
– Так как же, ушли же вы, давно, бросили Сергея Михайловича и Сашу, и с тех пор-то мы вас и не видели.
– Куда ушла? – всё еще ничего не понимая, спросила Ирина
– Так не наше это дело – старушка замолчала и больше ничего не говорила
Ирине стало не по себе, и голова снова неприятно закружилась.
– Можно я еще немного здесь полежу? – спроси ла старушку и не дожидаясь ответа, прилегла обратно на лавку. Глаза закрылись, и Ирина уснула.
***
– Привет Захар, что у вас здесь случилось? – барон приехал на обед со службы. Обычно его встречала сестра, но дворецкий доложил, что она понервничала и в расстроенных чувствах прилегла у себя.
– Так что у вас произошло?
– Так барыня приехала, ваше сиятельство – дворецкий говорил спокойно, но юыло видно, что переживает
– Какая барыня? – похолодевшим тоном переспросил барон
– Так, супруга ваша, Ирэн Леонидовна, – дворецкий изо всех сил делал вид, что ему не страшно такое барину говорить
– Где она?
– Она плохая очень, в обморок изволили упасть, мы её на людскую сторону отнесли
– Почему на людскую?
– Так, её сиятельство приказала, значит, эта, с глаз долой, а кормилица ваша, она сказала давай, значит, к кухне, там теплее.
Барон прошёл на людскую половину дома и из темноты коридора увидел лежащую на лавке Ирину. Она показалась ему очень несчастной, всеми покинутой. Что же произошло? – подумал барон, хотя он и догадывался что могло произойти. Сегодня утром в газетах он прочитал о помолвке между графом Кириллом Балашовым и княжной Софьей Обуховой.
Жаль её, какая-то несчастная, жалкая, постаревшая как будто. Но он не может оставить её здесь. Расспросил кормилицу, та сказала, что Ирина упала где-то на вокзале и сильно ударилась головой, вот и забыла даже, что ушла от мужа-то.
В такие вещи Сергей Виленский не верил, но предположил, что женщине некуда пойти и она пришла к нему в надежде, что он ей поможет. Как бы сильно ни был обижен барон, это не повод не протянуть руку помощи. Барон распорядился собрать тёплую зимнюю карету, собрать еду в дорогу и вещи барыни, которые еще оставались в доме. Пусть едет к отцу, по крайней мере там она будет среди родных людей.
– Вот, – барон протянул дворецкому толстый кошель, – передашь баронессе вместе с едой, чтобы не потеряла и не отказалась. Он ещё помнил, как она бросала ему в лицо подаренные им когда-то украшения.
***
Меня снова разбудила маленькая старушка, – Давай барынька, пойдём, карету уж подали, сейчас посалим тебя и поедешь.
Ирине было всё равно, но она нашла в себе сила спросить – Куда еду?
– Так домой, барынька к батюшке вашему в имение, в Никольское
Карета, в которую посалили Ирину, была небольшая, но удобная. Вся мягкая, обитая бархатом, да ещё и печку поставили внутрь, и поленницу положили. Подошёл дворецкий и протянул ей свёрток, от которого вкусно пахло едой. Под свёртком Ирина почувствовала что-то твёрдое, вытащила и посмотрела, это было вроде небольшой сумочки на кожаных завязках.
– Берите, берите, барыня, пригодится, – почему-то испуганно произнёс дворецкий.
Ирина, в общем-то и не собиралась ни от чего отказываться. Разобраться бы что, вообще происходит, почему она баронесса, замужем, но не может остаться в доме мужа, почему она бросила мужа. И почему её нашли на вокзале, упавшей на рельсы.
Голова «пухла» от вопросов, но карета уже катилась, снова в неизвестность и Ирина пригрелась и уснула несмотря на качку.
***
– Нет, Серёжа, ты подумай, какая наглость! – Елена Михайловна, старшая сестра барона Виленского была вне себя от горела негодованием
– Заявилась в дом как ни в чём ни бывало! Распутница! – ругательные эпитеты так и сыпались.
– Лена, успокойся– тихо произнес барон, – слуги сказали она ударилась головой, и у неё помутилось.
– У неё давно помутилось! Ещё когда она бросила тебя и сына! А ты, ты еще зимнюю карету снарядил и как царицу отправил – выговорившись, Елена Михайловна отвернулась от брата и демонстративно стала смотреть в другую сторону.
Барон Сергей Михайлович понимал сестру. Когда от него ушла Ирэн, он растерялся и не знал, что делать с сыном, ему было пять лет, и тогда сестра, бросив всё приехала из своего имения и стала ему помогать. Поэтому он не мог, да и не хотел её обижать. Но как она не понимает, что также он не мог несчастную, отчаявшуюся, больную в конце концов женщину выкинуть на улицу.