История Канады

Коллектив авторов

Благодаря большим морским кораблям объем товаров, обмениваемых на побережье, был существенно больше, чем во внутренних областях на западне континента. До начала XIX в. побережье ежегодно посещало по двадцать кораблей. (Для сравнения, КГЗ и СЗК, вместе взятые, ежегодно могли организовать доставку на Северо-Запад Канады товаров в объеме, эквивалентном грузу не более чем четырех кораблей). Этим и объяснялась «золотая жила», которую получили индейцы Западного побережья, ориентированные на торговлю и осознававшие свое выгодное положение. Неудивительно, что высоко ценившиеся европейские товары, полученные в обмен на шкуры калана, развивали индейскую торговлю и обмен дарами вдоль побережья и контроль над важнейшими маршрутами давал дополнительный стимул для таких же распрей между деревнями, которые имели место во внутренних областях.

Однако большую часть продававшихся

на берегу товаров составляли предметы роскоши, а не предметы первой необходимости. Это объяснялось тем, что народы Западного побережья напрямую не зависели от европейских предметов, поскольку они продолжали добывать свое пропитание – рыбу – в огромных количествах с помощью традиционных методов. По сути, они продолжали заниматься этим промыслом до тех пор, пока федеральное и провинциальное законодательство об охране природы, принятое в конце XIX – начале XX в., не отняло у них этого права. Однако у них высоко ценилось огнестрельное оружие (широко используемое в военном деле), металлические инструменты, ткани, одежда и одеяла, ставшие символом благосостояния, а также железные ожерелья и медные браслеты.

В этой обстановке острого соперничества каланы безжалостно истреблялись. К началу XIX в. их количество резко сократилось, и торговля мехами стала затухать; к концу 1820-х гг. она находилась на последней стадии упадка. Это стало серьезной проблемой для групп туземцев, живших на прибрежных островах, которые помимо мехов мало что могли предложить в обмен. Индейцы хайда с островов Королевы Шарлотты 108 нашли выход, продавая европейцам свои художественные изделия. На континенте же все больше стали добывать шкурки лесных животных, в особенности бобра и куницы с ее мягким блестящим мехом. Внутриконтинентальные торговые пути вдоль главных рек приобрели большое значение и стали причиной усиления конфликтов между поселениями туземцев.

108

Ныне острова Хайда-Гуаи.

Меняющееся соотношение сил

Важной вехой в истории индейских племен стал 1821 г. К этой дате мехоторговля соединила мир аборигенов с миром европейцев по всей Канаде, исключая наиболее удаленные районы нижнего течения рек Маккензи и Юкон. В 1821 г. был положен конец безжалостному полувековому соперничеству КГЗ и СЗК благодаря объединению. Английский парламент предоставил новому концерну, по-прежнему называвшемуся Компанией Гудзонова залива, монопольный контроль над торговлей на Земле Руперта, на Северо-Западе и на Тихоокеанском побережье в уверенности, что после устранения издержек неограниченной конкуренции компания будет наилучшим образом служить интересам населения этих мест.

Действительно, конкуренция уже практически разрушила экономический уклад племен большей части субарктического пояса между рекой Черчилл и заливом Джеймс. Вот лишь один пример: КГЗ была вынуждена ввозить в долину реки Рейни-Ривер кожи из прерий, чтобы местные индейцы могли делать себе мокасины. Еще более гибельная, порочная торговля алкоголем приводила к повсеместному падению нравов. Английские политики были решительно настроены покончить с ней. Даже сами торговцы сознавали, что их борьба не могла больше продолжаться.

В то же самое время торговцы мехами столкнулись с тем обстоятельством, что единственные новые территории, доступные для освоения, – Юкон, север Британской Колумбии и Арктика – были очень далеко и путь туда был очень затратным. Пришла пора ограничить пушную торговлю до того уровня, который могла выдержать экосистема. В отсутствие твердого авторитета правительства ввести природоохранные меры можно было только посредством монополии на торговлю мехами и кожами. Монополия также была призвана снизить издержки, поскольку можно было закрыть дублирующие друг друга фактории и сократить много работников.

Хотя мотивы дарования монополии были самыми лучшими, централизованный контроль означал резкое изменение отношений между индейцами и пришельцами. То, что начиналось как взаимовыгодное сотрудничество равных, превратилось в доминирование европейцев. Исключая районы Великих озер, прерий и Западного побережья, где конкуренцию ей продолжали составлять американцы, КГЗ полностью доминировала в мехоторговле и создала такой социально-экономический порядок, при котором положение аборигенов ставилось все более и более зависимым.

Для инуитов приобретенный опыт был совершенно иным, пусть и таким же разрушительным

в итоге. До 1821 г. регулярные контакты между ними и европейцами были в значительной мере ограничены побережьем полуострова Лабрадор, Гудзоновым проливом и западной частью побережья Гудзонова залива. Китобои всерьез не продвигались в западную и центральную Арктику вплоть до последних десятилетий XIX в. Однако на берегу полуострова Лабрадор инуиты установили торговые отношения с европейскими китобоями уже в начале XVIII в., а к середине столетия эта торговля была сконцентрирована вблизи залива Гамильтон. Здесь посредники-инуиты продавали китовый ус – плотные и гибкие пластины, свисавшие длинными полосками, подобными занавеске, с верхней челюсти гренландского кита, который они получали от племен, живших севернее. Однако в конце XVIII в. британские торговцы основали торговые фактории в Хопдейле, к северу от залива Гамильтон, а в 1771 г. «моравские братья», пришедшие на эту территорию, чтобы проводить миссионерскую и социальную работу, учредили миссии в местечках Нейн, Окак и Хопдейл. «Моравские братья» хотели сделать свои миссии самодостаточными и отговорить инуитов от путешествий на юг для встреч с китобоями. Чтобы достичь этих целей, они открывали торговые склады, которые вплоть до 1860-х гг. являлись для инуитов Лабрадора наиболее важным источником европейских товаров. К тому времени быстрое распространение промысла трески в регионе уничтожило монополию моравских миссий, поскольку рыбаки начали активно торговать с туземцами; алкоголь также стал здесь важным товаром, нанося инуитам ощутимый вред. А поскольку эти земли к концу XIX в. ежегодно посещало огромное число пришельцев (до 30 тыс. рыбаков), сюда были завезены заморские болезни – по общинам инуитов прокатились эпидемии кори, тифа и скарлатины. Эти болезни, а также изменение традиционного рациона, вскоре привели к резкому сокращению численности аборигенов.

В Гудзоновом проливе и вокруг Гудзонова залива инуиты появлялись только на короткое время – чтобы торговать с ежегодно приходившими туда кораблями КГЗ, груженными товарами. Более значимой была торговля, которую компания после 1717 г. вела с инуитами в форте Черчилл. Поначалу оттуда на север посылались шлюпы в поисках живущих в отдалении от западного берега Гудзонова залива инуитов – это был вынужденный шаг, поскольку индейцы чипевайан применяли вооруженную силу, чтобы помешать инуитам регулярно посещать форт Черчилл. К концу XVIII в. КГЗ добилась прочного мира между чипевайан и инуитами и сделала наконец возможным безопасное посещение форта Черчилл инуитами карибу; в результате посылать шлюпы больше не было нужды. Некоторым торговцам из числа инуитов карибу удавалось найти себе работу в форте Черчилл, где они занимались охотой на тюленей и китов для получения жира, пока в 1813 г. китобойный промысел не пришел в упадок. Этот контакт был крайне важен: огнестрельное оружие, рыболовные крючки и сети, которые инуиты приобретали у КГЗ, давали им возможность жить во внутренних районах тундровой зоны на протяжении всего года. После 1820 г. они расширили сферу своего присутствия на юг, вытеснив чипевайан, и к 1860 г. инуиты карибу стали преобладающим населением в южных районах территории, где обитали олени-карибу.

Контакты инуитов с КГЗ на восточном побережье Гудзонова залива были менее значительными. Не ранее 1750 г. компания построила маленькую факторию на южной границе земель инуитов – форт Ричмонд. Предполагалось, что она будет служить базой для разработки полезных ископаемых и развития пушной торговли, однако фактория потерпела коммерческий крах и в 1756 г. была закрыта. Деятельность КГЗ переместилась к реке Литтл-Уэйл, где компания на протяжении некоторого времени поддерживала небольшую по масштабу летнюю охоту на белуху. Однако вскоре стало очевидным, что местное инуитское население было недостаточно велико, чтобы это дело было рентабельным, и после трех лет существования новая фактория тоже закрылась. После этого компания переместилась на реку Грейт-Уэйл, где время о времени функционировал торговый пост; с 1855 г. он стал постоянным. Но китобои и рыбаки повсюду приносили с собой алкоголь и болезни, истреблявшие инуитов. Оглядываясь назад, мы ясно видим, что во время своих первых встреч с европейцами и их потомками коренные народы Канады делились с ними многими знаниями из своего повседневного жизненного опыта. В первые годы преимущество обычно было на стороне местных племен. Они численно превосходили незваных гостей, обладали человеческими ресурсами и мастерством при производстве по низкой цене нужных европейцам сырья и материалов. Туземцы полностью обеспечивали сами себя в условиях суровой северной окружающей среды.