История климата с 1000 года
Шрифт:
В пределах каждой группы, которая относится к сезону, важно учитывать региональный фактор. В пределах каждого сезона Диаграммы расположены с запада на восток: Америка, затем Западная Европа, Центральная Европа, Россия или еще Восточная Европа (Рига) и Япония.
Так представлены наши таблицы. В них собран по возможности рационально максимум информации, пригодной для представления в виде рядов.
После описания методов перейдем к интерпретации диаграмм. Начнем с наиболее известного, наиболее исследованного периода — с XVI в.
Самые яркие, наталкивающие на размышления элементы за этот период содержатся в рядах об «альпийских ледниках» (XVI-34). Судя по этим рядам, между 1546 и 1590 гг. ледники распространяются и около 1600 г. достигают своего исторического максимума, который равен, а часто и превосходит максимумы за последующие эпохи (в 1643, 1820, 1850 гг.).
Явления такого рода позволяют обнаружить в климате конца XVI в. некоторые особенности, некоторые нюансы, слегка отличающие его, несмотря на общее сходство, от климата XX в. Не была ли средняя температура в то время более низкой, как и около 1850 г.? Возможно. Судя по недавним работам, разница в средних годовых температурах за эти периоды — XVI и XX в. — может иногда достигать 1°С.
Как показал Хойнкс на коллоквиуме в Обербюрглере, эти температурные различия действительно могут сказываться на ледниках через посредство разных факторов. Так, холодное пасмурное (и снежное в высокогорной зоне) лето способствует уменьшению таяния и тем самым благоприятствует увеличению площади ледников. Недостаточно интенсивная абляция на протяжении ряда гнилых летних сезонов вызывает через четыре, пять (до десяти) лет заметное продвижение языков, глубоко вспахивающих фронтальные морены и в крайних случаях поглощающих леса и даже некоторые селения.
Наши диаграммы, относящиеся к концу XVI столетия, не противоречат этим взглядам Хойнкса. Последовательный ряд гнилых летних сезонов совершенно четко выявляется на кривой дат сбора винограда (являющихся функцией гелиотермического индекса): это серия холодных летних сезонов 1592—1601 гг. — наиболее яркая черта климата XVI в. Она характерна для Франции (если судить по диаграмме XVI-16) и, возможно, распространяется на всю западную Европу (ее можно обнаружить по очень сходным срокам и в Англии и вплоть до Лапландии). В соответствии со схемой Хойнкса в результате похолодания, отмечавшегося с 1592 г. в течение 10 летних сезонов оледенение достигает максимума в 1598—1602 гг., то есть со сдвигом приблизительно шесть лет (XVI-34).
Следовательно, можно сказать, что для второй половины XVI в. характерна меньшая повторяемость теплых или солнечных весенне-летних сезонов. Это приводит к уменьшению абляции ледников и в значительной мере благоприятствует появлению тенденции к росту альпийских ледников.
Следует также снова упомянуть о зиме. По Хойнксу, очень снежные долгие зимы, во время которых усиливается питание ледников и создаются условия, благоприятные для аккумуляции, — основные факторы, способствующие агрессии ледников. Как же обстоит дело с такими зимами в XVI столетии? Рассмотрим последовательные диаграммы. Истон насчитывает семнадцать зим, которые современники считали теплыми, между 1500 и 1550 гг. и лишь шесть — между 1550 и 1600 гг. (диаграмма XVI-1). А между тем, как мы видели, количество документов по второй половине XVI в. увеличивается.
Аналогичным образом отмечается уменьшение числа теплых зим от первой половины XVI в. ко второй в Бельгии, Англии, на юге Франции (от XVI-2 до XVI-4). А целый ряд точных примеров указывает в то же время на уменьшение мягкости и заметно большую суровость зим во второй половине XVI в. Возьмем хотя бы типичный и уже упоминавшийся случай полного замерзания Роны на юге Франции, когда лед выдерживал пушки и повозки. Это происходило в 1556, 1565, 1569, 1571, 1573, 1590, 1595 гг. А в первой половине XVI в., когда объем информации значительно возрос, такое явление упоминается лишь один-единственный раз (1506 г.). Другое показательное явление — мороз, приводящий к гибели оливковые деревья, также свидетельствует о переходе через весьма низкий температурный порог. В средиземноморской части Франции такой мороз встречается во второй половине XVI в. (1565, 1569, 1571, 1573, 1587, 1595, 1600 гг.) чаще, чем в первой половине (1506, 1523 гг.) или в XX в. (1914, 1929, 1956 гг.).
Являются ли холодные зимы одновременно и снежными? Вполне возможно. Возьмем 1565—1574 гг. — одно из самых морозных десятилетий нового времени, поскольку Рона за эти годы четыре раза замерзала надолго, четыре раза гибли оливковые деревья (1565, 1569, 1571, 1573). Это суровое десятилетие было в то же время и снежным. Халлер в своем дневнике высказывается об этом совершенно определенно. В 1551—1560 гг. число дней со снегопадом по отношению к общему числу зимних дней с осадками в виде дождя или в виде снега в Швейцарии постоянно было менее 50% (диаграмма XVI-11). В отличие от этих лет, в 1564—1577 гг. (1577 г. дата окончания дневника Халлера) число таких дней стало значительно выше. Итак, на протяжении почти пятнадцати лет зимы в Швейцарии были очень снежными, и альпийские фирновые поля и ледники получали, вероятно, все это время усиленное питание. Это служит дополнительным объяснением совершенно определенно проявившейся тенденции ледников к экспансии (см. гл. IV), которая обнаружилась в Альпах с 1570—1580 гг. и достигла кульминации в конце века. Снегопады обильно питают ледники, которые к 1600 г, обрушиваются на некоторые селения Шамони и Гриндельвальда.
Как бы то ни было, но увеличение суровых зим, по-видимому, не представляет собой изолированного явления ни в географическом, ни в хронологическом отношении.
В Риге с 1550 по 1600 г. зима, символизируемая замерзанием порта, в среднем на девять дней продолжительнее, чем в XX столетии (1880—1950 гг.). То же самое наблюдается и в Японии [15а, стр. 48; 15г стр. 156—161]. С 1560 по 1680 г. озеро Сува замерзает каждый год, чего не происходит в современную эпоху. Кроме того, в 1560—1580 гг. морозы в Японии начинаются значительно раньше, чем в 1702—1950 гг. (XVI-6, XVI-7).
Последовательность суровых зим, которая отмечена в период после 1550 г., имеет эквивалент в более близкие к нам времена. Действительно, известно, что периоду теплых зим, столь отчетливо заметному по всем метеорологическим рядам умеренной зоны (между 1900 и 1950 гг.), предшествовал период более суровых зим (1840—1880 гг.). В этот период (как и в XVI в.) ледники были более развиты, чем в наше время [267]. Наиболее старые метеорологические ряды также раскрывают то обстоятельство, что в конце XVIII и в начале XIX в. зимы были заметно суровее, чем в первой половине XX в. [211] . Весьма вероятно, что рассматриваемые нами суровые зимы 1550—1600 гг. относятся к тому же метеорологическому «семейству», что и суровые зимы современной эпохи, но последние лучше изучены благодаря точным рядам наблюдений за температурой.
211
Отклонение средней зимней температуры главным образом по рядам для Голландии (январь), Ланкашира (январь), Эдинбурга (зима), Стокгольма (январь), Ленинграда (январь), Архангельска (январь), Нью-Хейвеиа, США (зима) составляет 1°С в пользу XX в. Диаграммы, построенные по этим рядам, можно найти в [5; 395].
До сих пор мы касались лишь некоторых аспектов наших рядов, интерпретация которых казалась наиболее ясной и сравнительно простой. Это относится к наступаниям ледников XVI в. и к сопровождавшим их климатическим процессам. Но при рассмотрении диаграмм обращают на себя внимание также многие другие особенности рядов. К ним относятся прохладные и влажные весенние сезоны около 1570 г. в Бельгии, на севере и на юге Франции, в Каталонии (XVI-12—XVI-14): заметная засушливость в Каталонии в 1530—1550 гг. (XVI-30); и уменьшение засушливости (следует ли говорить о том, что стало больше дождей?) опять же в Барселоне в 90-е годы XVI в. (в ту же эпоху, когда наступали альпийские ледники). Эти явления соответствуют некоторым письменным свидетельствам, уже приводившимся Фернаном Броделем и Жаном Делюмо [44, I, стр. 248—249]. Если исходить из наших диаграмм, то эти данные настолько интересны, что следовало бы при случае проверить их без предвзятого мнения.