История, которую Тассельхоф обещал никогда и ни за что не рассказывать

Уэйс Маргарет

"Я думаю, это очень мудро" — сказала Леди Крисания. Еще она сказала, что хотела бы быть рядом с Оуэном Глендовером, и мы пошли за ней. Там не на что было сесть, поэтому мы расположились на полу, сев кругом. Леди Крисания села рядом с Оуэном, а все остальные вокруг нее и напротив меня.

Это произошло там, сидя на полу рядом с Оуэном Глендовером, лежащим в своих доспехах на меховых накидках, там я рассказал историю, которую поклялся (своим хохолком) никогда и ни за что не рассказывать.

Я взял свой хохолок и крепко держал его, потому как думал,

что вижу его в последний раз.

Часть третья

Ты, конечно, должен помнить ту историю, когда мы отправились к Горе Серебряной Драконицы. Мы шли с Флинтом, Лораной, ее братом Гилтанасом, Теросом Железоделом и Сильварой, серебряной драконицей, правда, тогда мы еще не знали, что она — дракон.

Сильвара вела нас в надежде найти Копья и рассказать нам, как их можно изготовить. Но как только мы туда пришли, у нее появились сомнения, рассказывать ли нам или нет — это из-за клятвы, которую дали драконы добра.

Это очень запутанная история, практически не имеющая не имеющая ни какого отношения к моей, но она поясняет ситуацию, поэтому продолжим: Пока мы были в Усыпальнице Хумы, Сильвара всех заколдовала, всех, кроме меня, так как я спрятался за щитом. Я отправился на поиски того, что помогло бы моим друзьям, которые спали от ее заклинания, и меня засосало внутрь Горы. Вот там то я и встретил Фисбена, уже после того, как он умер, только он был живым.

Я привел его обратно, и он поговорил с Сильварой. Это случилось после разговора, когда Сильвара решила раскрыть свое настоящее обличие. Она отвела Тероса Железодела к колодцу, наполненного металлом, из которого можно выковать Копья. Только это случилось уже позже. Я начну с того, что произошло сразу после разговора Фисбена с Сильварой. Он решил, что ему пора уходить.

"Ну, счастливо!" — Сказал нам Фисбен. Мы были внутри Усыпальницы Хумы, в Горе.

"Весьма, весьма рад был повидаться. Немножко обидная история, правда, вышла с этими, чтоб им, куриными перьями… " (Я мог бы рассказать эту историю, но она займет слишком много времени) "Но нет, нет, я не сержусь!"

Тут он уставился на меня

"Ну так что, ты идешь? Я же не могу ждать тебя до утра!"

Отправиться в путешествие с магом! Особенно с мертвым магом! Я не мог упустить такую удачу. (Правда, я догадывался, что он не был мертв по-настоящему, но тогда в это все верили, особенно Фисбен).

"Я? С тобой?" — крикнул я.

Все это было так увлекательно и могло произойти прямо там и тогда, но меня посетила мысль — если я уйду, то кто же тогда будет присматривать за моими друзьями? (Если бы тогда я знал, что Сильвара — это дракон, то я бы так не переживал, но я не знал). Я даже не мог представить, во что они без меня могут вляпаться, особенно дворф, мой друг Флинт.

Флинт был по-настоящему замечательной личностью и обладал множеством хороших качеств, но — честно сказать — у него практически отсутствовал здравый смысл. Он постоянно вляпывался в неприятности, а я его из них вытаскивал.

Но Фисбен

пообещал мне, что с Флинтом и с остальными друзьями без меня все будет в порядке, и что бы увидим их снова в Дни Голода, которые скоро наступят. Поэтому я схватил свои сумочки и мы с Фисбеном отправились в путешествие.

Путешествие, про которое я еще никому до сегодняшнего дня не рассказывал.

История, которую я никогда не рассказывал

"Куда мы идем?" — спросил я Фисбена, когда Усыпальница Хумы осталась далеко, далеко позади нас.

Маг жутко спешил. Он пыхтел, сопел и топал по дороге, размахивая руками, шляпа сдвинулась на лоб, а его посох зарывался в землю.

"Не знаю" — сказал он бодро. И пошел еще быстрее, чем прежде.

Меня немного поразила эта странность. Я имею в виду, что, когда я отправляюсь в путешествие и не знаю, куда направляюсь, то никогда не спешу. Я иду медленно. Наслаждаюсь пейзажами. Может быть, мы шли быстро из-за того, что наслаждаться то было нечем. Мы еще не успели далеко уйти, как — шмяк — мы вошли прямо в Долину Туманов.

Предполагаю, ты удивишься, почему именно ШМЯК. Ты наверно думаешь, что ХЛЮП — это более подходящее слово для описания путешествия в тумане. Или же ФЬЮТЬ. Я подумал «шмяк» потому, что оно было очень похоже. Шмякнулись прямо в серую стену тумана. Он был густым. Чрезвычайно густым. Я знал это, так как даже поднял руку к лицу, когда шагнул прямо в него. Я удивился бы, если бы туман стал бы еще более густым, что бы проверить наше мужество.

"Провались ты!" — кричал Фисбен, размахивая руками — "Убирайся с дороги! Не вижу ничего! А что это значит? — Совсем никакого уважения к старшим!"

Он стоял там, размахивая руками и проклиная туман. Я вглядывался как только мог, но все равно видел его недостаточно хорошо. Но мне показалось, что чем больше он проклинал туман, тем плотнее тот становился, что-то типа ответной реакции — "я покажу тебе, старикашка". Мой хохолок совсем промок и капли воды стекали по спине, а мои ботинки медленно наполнялись просачивающейся грязью. Все это, конечно, было очень интересно, но вскоре весь интерес пропал.

"Фисбен" — сказал я, собираясь одернуть его за рукав.

Думаю, что я испугал его, неожиданно появившись из такого плотного тумана.

Как бы там ни было, он очень вежливо извинился за удар посохом мне по носу и помог выбраться из болотины и держал голову, пока она не перестала кружиться. Мы поначалу подумали, что мой нос сломан, но потом решили, что нет, и, когда кровотечение остановилось, мы продолжили свой путь.

Мы шли и шли. В конце концов, Фисбен сказал, что думает, что тумана станет меньше. Из-за чудесного заклинания, которое он произнес. Я подумал, что будет невежливо перечить ему и, кроме того, я мог отчасти видеть траву, по которой шел, если нагнусь и поищу ее, поэтому я решил, что он должно быть прав. Мы немного замедлили шаг, особенно после того, как Фисбен — БУМС — врезался в дерево.