История любви в трех актах
Шрифт:
— Теперь помоги мне. Ну иди же…
Он встал и уставился на нее, ощущая провода, тянущиеся от запястий и щиколоток, а также от макушки черепа. Но она не смеялась.
— Ты не поможешь мне? — спросила она.
Он оглянулся и заметил, что она уложила ленты на ночную тумбочку. Он без
— Все будет хорошо, Джон. Я уверена в этом, — сказала она в первый раз за последний год и поглядела прямо в глаза ему. — Поверь мне.
Он глядел на нее, незнакомку, бывшую его женой, и вначале хотел сухо возразить: «Я делаю то, что ты хочешь, не так ли?» Но что-то в выражении ее лица остановило его, и он просто кивнул.
Стараясь не спутать провода, они улеглись.
Некоторое время они лежали рядом. Марша смотрела на Джона. Джон смотрел в пустоту. Они долго прислушивались к собственному дыханию. Наконец она нетерпеливо придвинулась к нему.
— Они говорят, что надо расслабиться, — выдохнула она. — Дать машине нас направлять. Но надо, чтобы ты начал, Джон. Ты должен подать в систему сигнал, чтобы обратная связь заработала…
Она подняла лицо к нему, требуя поцелуя. Он поцеловал ее в губы. Его ладони равнодушно заскользили по телу Марши, ощущая насколько некогда упругие формы отяжелели и заплыли жирком; когда-то нежная кожа стала шершавой и чуть морщинистой. Но он продолжал гладить ее, не замечая, что ладони вдруг стали требовательными и настойчивыми.
Руки Марши тоже не остались без движения, ее пальцы раздвигали негустые волосы на его груди, скользили вверх и вниз по предплечьям, которые никогда не отличались особой силой, по немного прыщавой спине. И все же он ощутил, что ласки ее казались более нежными, более чувственными, более умелыми и активными. Теперь она гладила его ноги и грудь, и эти зоны тела словно вдруг ожили.
Его собственные руки как бы зажили независимой жизнью, и все же оставались его руками. Он ласкал, мял, сжимал ее тело с техникой и искусством, которых в себе не подозревал. И Марша реагировала на его ласки с такой активностью, какой он никогда не знал у этой женщины, бывшей его женой.
Он налился силой и двигался с силой, которую требовалось разделить — одному это было не под силу. Он удвоил усилия, словно хотел загнать в самую ее глубину ее тела свою нужду в воссоединении. И Марша, казалось, напряглась, открылась, словно стремилась передать ему что-то душившее ее.
Они действительно делали одно дело в нужное время и в нужном месте… и в какое-то мгновение он вспомнил, как это происходило у них, когда они были молоды, когда для них не существовало ничего другого, кроме их двоих, а вокруг блистал чарующий мир.
Они забыли о проводах, о браслетах, о модули наведения на комоде. Они слились воедино и погрузились в любовное море. Гигантская волна взмывала вверх и обрушивалась на них пенной, сияющей мощью, подымая их все выше и выше. И еще выше.
Это было прекрасно.
Он улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ и с признательностью поцеловала его.
Только утром они заметили, что забыли включить модуль наведения.