История Мари. Прошлое
Шрифт:
Часть 1
Пока мои друзья ели и возмущались, я только и делала, что пила. Было одно желание напиться, но, увы, опьянение все никак не шло. Да и не придет. Никогда.
– Вот ты ее просто не видел, а я видела. Худая была, вечно без денег, пришлось брать под свое крыло и следить, чтобы ела. Она по улице спокойно пройти не может, чтобы не подать милостыню. Вечно думает о других.
– Это понятно, у нее очень доброе сердце. А ты не интересовалась, куда она девает
– Я думала, может где-то далеко у нее есть семья и она посылает им деньги. Я как-то спросила, но она так на меня посмотрела, что страшно стало, а после оказалось, что бы я не трогала, вмиг превращается в пепел.
– Я бы после такого, тоже замолк. Мари, ты чего?
Я не слушала их, меня заинтересовал стук копыт. Лошади были еще далеко, но мне не составило труда услышать и лошадей, и всадников.
– Сюда едет стража. – спокойно произнесла я
– Если они за тобой, то им придется пройтись по моему телу.
– Ната заткнись, они лишь выполняют приказы.
Через десяток минут мы слышим стук копыт и вот уже открывается дверь и входит страж.
– О, Джизас, присоединяйся.
– Заткни свой рот, поганая ведьма. Король сердит и требует твоего немедленного покаяния.
В зале стало тихо. Граф, осторожно встал и закрыл меня собой, а Ната вскочила и завопила:
– Да как ты смеешь? Мари самая лучшая ведьма. Сколько раз она спасала ваши никчемные задницы? Много.
– Замолчи, иначе разделишь с ней казнь. Вам остается только молиться, если господь на ее стороне, то либо она не сгорит, либо сгорит, но будет святой в наших глазах.
– Что? – удивленно взвыли Граф и Ната
Граф схватился за меч, но я остановила его руку. Он недоуменно посмотрел на меня.
– Я требую суда.
– Прости Мари, но суда не будет. Тебя сожгут через час в центре города, там уже все готово.
Я вышла из-за спины Графа и протянула свои руки, на них тут же одели кандалы. Хочу сказать, что они очень тяжелые и неудобные.
Меня вывели из таверны, друзья последовали за нами. Вот только меня посадили в карету с решетками на окнах, а их оставили на улице. Когда карета двинулась, Джизас заговорил, но тихо:
– Мне очень жаль. Тебя серьезно обвинили, и Фонтанко не знает, что делать. Теперь все в руках божьих и естественно твоих.
– Мне все равно, я давно перестала беспокоиться о себе. Что будет с Натой?
– Ничего. Вернется домой с хорошим преданным, чтобы молчала.
– Граф?
– Граф – темная лошадка, его сам Фонтанко боится. Так что думаю, что с ним все будет хорошо.
– Куда мы едем?
– На площадь.
– Но до казни еще много времени. – удивилась я
– Тебе все это время придется простоять на улице в ожидании, когда придет палач.
Дальше мы продолжили путь в молчании. Король сделал все правильно, если казнь при всех не состоится, что-то помешает, то значит сам господь на моей стороне. А еще он знает, что я ведьма огня, а это значит, что вернусь
– Святой отец будет? – спросила я, когда мы остановились у центральной площади, за спиною зевак
– Да. Как он узнал, что тебя собираются казнить, сам пришел к королю с поклоном …
– Надеется, что отпоет меня? – улыбнулась я
– Дура ты, Мари. Отец Роберт любит тебя как родную дочь и попытается вразумить народ.
Джизас помог мне вылезти из кареты и обнял по-братски, крепко. Когда карета отъехала, он заговорил:
– Расступитесь, ведьма идет. Расступитесь и молитесь, ибо ведьма люто злая.
Люди естественно расступились, образовав коридор, по которому мне предстояло пройти. Некоторые даже упали на колени моля господа, чтобы их не коснулась кара ведьмы. Я шла с гордо поднятой головой, хотя готова была разрыдаться. Отец Роберт стоял на постаменте и читал молитвы. Что я увидела за его спиной: стул засыпанный сухим хворостом и столб, к которому, судя по всему меня привяжут.
– Люди опомнитесь. – закричал священник – Эта дева не зло. Вы сами видали ее в церкви, она знает все молитвы, и первая бежит, когда слышит крик о помощи. Вы сами обращаетесь к ней, когда вам плохо и сколько раз просили меня прочитать о ней молитву о здравии. Что же стало с вами? Почему вы готовы невиновного убить?
– Святой отец – прервала я его – помолчите, пожалуйста. Я хочу умереть в тишине.
– Дитя мое. – он обнял меня, но меня оттащили от него и поставили на стул, привязывая к столбу – Господь не оставит тебя.
– Роберт, только сразу не празднуйте, что избавились от меня. Подождите три дня, а то я многое не доделала. А если я не вернусь, то обратитесь к Нате, она поможет, а то у входа в храм ступеньки скрипят.
Толпа слушала нас молча, но когда отец Роберт упал на колени и заплакал, мнения в толпе разделились: кто-то кричал святая, кто-то, что я заколдовала священника. В общем, все при деле.
– Тихо всем. – произнес король, выйдя на балкон и люди замолчали. – Сегодня придет смерть твоя. Последнее слово.
Люди смотрели на своего монарха, и я тоже взглянула на него. Высокий, но худой, немного бледный. Густые брови всегда нахмурены, а губы вечно поджаты, словно линия, нарисованная. Глаза большие и добрые, нос длинноват. Не красавец, но друг отменный.
– Пока живет память обо мне, не быть войне. – громко произнесла я
Погода к слову была ясная и безоблачная. Палач без проблем зажег факел и подошел к хворосту. Жаль я не видела его лица, вдруг он тоже обижен на меня за что-то или наоборот мой друг. Но, увы, никто кроме монарха не знает истинного лица палача. Хворост зажегся, только со второго раза. Вот только когда огонь очень близко подобрался к моим ногам, я испугалась по-настоящему, чего раньше со мной не было.