История моего попаданства
Шрифт:
— Я с удовольствием согрею твою постель, — и расплылась в такой довольной улыбке, что я чуть не поперхнулась.
— Шлюхи не выбирают, — расхохотался Вихо.
Луан же от слов перешёл к делу, схватив Миру за руку и дёрнув на себя.
— Так, стоп, — тихо, но настолько властно приказал Брайд, что Луан, по-звериному ворча, тут же выпустил девушку.
— Командир! Ты же запретил трогать только эту курочку, — Вихо указал своим жирным пальцем на меня, — но она нам ни к чему, страшна, как смерть. А эти-то чего, этих-то ведь можно! — его лысина прямо-таки сверкала возмущением.
— Ты здесь не один, парней много, захотят все, и девки не выдержат, — отрезал Брайд, — потерпишь до Азаповых гор, недолго осталось. Успеешь ещё оторваться, там баб в изобилии. Нравятся эти — возьмёшь их.
— Тахор их всех раздери, командир! Чего они не выдержат, нас тут всего ничего! Они ж ко всему привычные, — зло сказал Вихо и вдруг захлебнулся словами, согнулся пополам и, упав на спину, начал биться в судорогах. При этом его глаза грозились выскочить из орбит, а лицо страшно покраснело и распухло.
Брайд некоторое время холодно наблюдал за этим малоприятным зрелищем, а затем жёстко припечатал:
— Ещё раз начнёшь спорить — подохнешь. Я слишком долго терпел твои выходки, Вихо, — и эльф кивнул Сали, — пошли.
Девушка просияла, и они вдвоём удалились в сторону реки. Лысый сразу перестал дёргаться, но ещё несколько минут лежал на земле, не двигаясь, потом, тяжело кряхтя, поднялся и ушёл, бросив на меня и Миру ненавидящий взгляд.
Никто из шайки разбойников не обратил внимания на этот инцидент, все занимались своими делами: кто-то ужинал, кто-то чистил лошадей, кто-то сладко спал, завернувшись в дорожные плащи или попоны.
— Кажется, у нас появился враг, — тихо сказала я на ухо Мире, — лучше бежать сегодня ночью.
— Я почти готова, но больше, чем троим, не смогу отвести глаза, прости.
— Это уже здорово! Мы всё равно попробуем, хуже точно не будет, — улыбнулась я, стараясь выглядеть как можно увереннее.
В крайнем случае кого-нибудь вырублю чисто физическим способом — например, ударом ноги. Решили выходить после восхода местной Луны — здесь она называлась Нэди. Нэди поднималась из-за горизонта всегда в одно и то же время — около двух часов ночи, а садилась в пять утра. Из-за длительного перехода все валились с ног от усталости, и мы надеялись, что в это время основная масса разбойников будет спать.
Сали вернулась одна, сияя, как начищенный пятак:
— Девочки, он просто бог, — лепетала она, поднимая кверху глаза, вздыхая и бессознательно оглаживая плечи и грудь, — я хочу остаться с ним.
— Что ты говоришь! — изумилась я, — разве не слышала, он отдаст тебя на растерзание своей разбойничьей шайке!
— А, может, не отдаст! — Сали зашипела, как рассерженная кошка, — что ты всё портишь! Не отдаст, я ему понравилась!
— Ага, а до этого ему понравилась Мира. Ну, как знаешь.
До восхода Нэди оставалась ещё пара часов, и мы с Мирой решили хоть немного подремать, чтобы бежать со свежими силами. Сали, надув губы, проворчала, что спать не будет, посторожит нас и подумает, как ей быть. Мы натаскали еловых лап, распределили их, и я вырубилась почти мгновенно.
Проснулась с ощущением, что не спала совсем.
— Он даже поцеловал меня в губы, — прошептала разбудившая меня Сали. Она чуть не плакала и говорила так, будто мы не прерывали разговор, начатый два часа назад.
— Меня тоже, — спокойно проинформировала Мира, и бедная Сали в изумлении распахнула глаза.
— Я пойду с вами, — почти беззвучно прошелестела она тоном святой мученицы.
Мы собрали в небольшую сумку остатки вечерней еды, захватили брошенные кем-то нож и огниво. Сали, порыскав по лошадям, нашла запасные плащи, припасённые особо хозяйственными разбойниками.
Ночной лес жил своей жизнью: шелестели листья на деревьях, стрекотали сверчки, с реки доносился шум воды и возмущённое кваканье лягушек. Где-то сверху ухала одинокая сова. Разбойники мирно спали, всхрапывая и ворча — их рулады отлично сочетались с лягушачьими песнями.
— Брайд выставил двух часовых, — проинформировала нас поуспокоившаяся Сали, — но они уже уснули.
И мы стали тихонько выбираться с разбойничьей стоянки. Я шла впереди и уже добралась до края поляны, когда послышался громкий шорох. Обернувшись увидела, что Миру схватил Луан, а Сали — Вихо. Девочки молча отбивались, ибо поднимать крик было не в наших интересах.
— Попались, шлюхи? — прорычал Вихо, — я не бессловесная овца, чтобы сожрать такое оскорбление. Отдерём вас обеих и грохнем, а тебя, тварь, живьём закопаем, — обратился он ко мне, — Его я тоже когда-нибудь похороню, никто не может безнаказанно оскорблять Вихо, — добавил лысый боров, явно имея в виду Брайда.
Я не успела среагировать и только тихо ахнула, когда сзади на головы праздновавших победу разбойников по очереди опустилась тяжёлая дубина. Оба рухнули, как подкошенные. Мира и Сали расступились, и вперёд вышел мужчина лет тридцати пяти, одетый в охотничий костюм. Он не принадлежал к разбойничьей шайке — за сутки совместного путешествия я выучила всех в лицо.
Серьёзный, почти угрюмый, небритый, с блестящими карими глазами, всклокоченными волосами невнятного тёмного цвета и единственной, но глубокой морщиной между бровей. Он смотрел только на меня, и от этого прямого взгляда внутри всё буквально перевернулось. Появилось ощущение, будто мы давным-давно знакомы.
— Ну здравствуй, Вита-Страшила, — тихо произнёс он. Мне показалось, что этот глубокий голос я тоже когда-то слышала, — давай знакомиться. Я тот, кого ты знаешь под именем Пират.
Девочки, будто сговорившись, всплеснули руками, а я впала в ступор.
— Тот самый Пират? Но как? Куда ты пропал? Как освободился? Кто снял с тебя цепь? Почему решит вернуться? — вопросы посыпались, словно мелкий сухой горох, — И вообще, сначала докажи, что ты Пират.
— Нужно скорее уходить. Эти двое уже не очнутся, но могут проснуться другие, — заметил мужчина, подавая руку.