История моего попаданства
Шрифт:
Понятно, почему меня так повело от одного поцелуя. И почему Сали говорила о демонах, как о хороших любовниках.
— Демоны не горят в огне, демонские поисковые маяки — тоже расовая магия, и только у них есть боевая форма, — добавил Фаррел, — В общем, врождённые расовые способности есть у всех, кроме людей, зато любой человек имеет возможность овладеть настоящей магией.
Неужели моя невинная шутка, что Фаррел может стать хорошим учителем, воплотится в жизнь?
— Но проблема в том, — продолжал маг, — что малетум могут использовать только те, кто подключен к Сердцу Магии Семи Сопредельных Миров. Его ещё называют Источником. Это врождённая способность всех драконов и врождённый дар для некоторых существ всех рас, кроме человека. Чтобы подключиться к Сердцу Магии Семи Сопредельных Миров, человеку надо хорошенько поработать.
— Насколько я поняла, как раз среди людей меньше всего магов?
— Да. Но тому виной лишь лень и необузданность страстей — это те два порока, которые мешают подключиться к Сердцу Магии. У лентяя не хватает настойчивости, а бесхарактерный недостоин стать магом. Если же человек сильный и волевой, но одержим бесконечными желаниями и пороками, он может стать тёмным магом. Таких претендентов Источник часто отвергает, потому что он подпитывается энергетической отдачей от позитивных изменений в Семи Сопредельных Мирах, а тёмные маги способны лишь брать. Если их количество перейдёт допустимую черту, Сердце Магии не выдержит. Кстати, слова и мысли равны действиям, соответственно, хорошие слова и хорошие мысли благоприятно влияют на Сердце Магии.
— А Ла Эдон? Он делает что-нибудь хорошее для Сопредельных Миров?
— Как минимум, он не делает ничего плохого — это я могу сказать наверняка. И делает много хорошего для Кембре, а ведь Кембре — тоже часть мира. К тому же его провидческий дар — это большая ответственность, а часто и наказание. Знать что-то и не иметь возможности изменить — тяжкое бремя.
Фаррел произнёс эти слова настолько прочувствованно, что у меня закралось подозрение, не провидец ли он? Но спрашивать не стала. Захочет — сам признается.
— Ты говорил, в Наосе многие кхины владений конфликтуют между собой, наверняка этому способствуют тёмные маги?
— В том числе, да. Но их действительно не так много, хотя имеющиеся достаточно сильны, — Фаррел помрачнел, наверное, вспомнил своих врагов, — Но чаще завоевательные войны ведут обычные кхины, в том числе те, кто считает магию мракобесием и сожгут любого, кого заподозрят в её применении.
Фаррел помолчал, а потом неожиданно сменил тему.
— Скажи, ты боишься его?
Поняв, что речь идёт о демоне, кивнула.
— Так вот, твой страх и есть большая часть демонского поискового маяка, именно в этом состоит особенность их расовой магии. Будучи сами не очень сильными магами, они подключаются к силе того, кто им нужен. В данном случае, именно твой страх является проводником для ищущего тебя демона, он идёт на твои эмоции.
— И что же мне теперь делать? Как подключиться к Сердцу Магии?
— Для этого подключаться к Источнику не нужно. И вообще — это действительно длительный и трудный процесс. Если хочешь, займёмся им, но позже. Сейчас надо решить самую насущную проблему — демонский маяк.
С этим я была полностью согласна, поэтому вся обратилась в слух.
— Ты должна убедить своё сознание, что бояться демона не надо, что он не сможет сделать ничего плохого, вообще не сможет ничего сделать, если ты сама ему не позволишь. Сформулируй эту мысль как-нибудь коротко и ёмко.
— Демон, ты безопасен, я запрещаю следовать за мной, — сказала и тут же почувствовала, насколько глупо это звучит.
— Ну да, что-то вроде того, — улыбнулся Фаррел, — и как только приходит мысль-страх, эмоция-страх или картинка-страх, сразу ставь воображаемую преграду и произноси эти слова. Постепенно твоё сознание привыкнет и на любое поползновение демона будет самостоятельно давать отпор. Как только страх пропадёт, демон потеряет ориентир и не сможет тебя найти. Конечно, первое время он будет видеть тебя, пока ты спишь, но главное — упорство, и всё получится. Твоё подсознание встанет на страже и защитит от чуждого вторжения, в том числе во сне.
— Честно говоря, не представляю, как это работает, но попробую, постараюсь. Вдруг и правда получится, — с сомнением протянула я.
Слишком уж примитивным казался этот совет.
— Ты не пробуй и не старайся, а просто сделай это, — сейчас Фаррел смотрел жёстко, будто и вправду строгий учитель на нерадивую ученицу.
Ну да, он мне помочь хочет, а я веду себя, как Фома неверующий.
— И ещё — с завтрашнего дня на всякий случай будем менять направление, путать следы. Конечно, от демона, идущего на маяк, это не поможет, но если ты начнёшь серьёзно работать над своими мыслями — так, как я сказал, — смена направлений окончательно собьёт его с пути.
Наш разговор проходил в лесу за собиранием хвороста для ночного костра. Мира и Сали оставались кашеварить. Когда мы наконец-то вернулись, Сали скорчила потешную мордашку и высказалась:
— Что-то вы долго, наверно слишком влажно и неудобно было?
Мы с Фаррелом дружно промолчали. Мне было важнее заняться работой над своими мыслями, потому что близилась ночь, и я не хотела вновь лицезреть проклятые демонские глаза. А магу, похоже, вообще было наплевать, что о нём говорят.
***
Вместо Нерина следующим перевалочным пунктом должен был стать Басинас — небольшой городок, расположенный к востоку от Нерина.
Мы ехали по красивейшим местам. Деревья, одетые в зелёные платья разнообразных оттенков, шелестели на ветру, будто шептали волшебные сказки. В прозрачном, ярко-голубом небе ласково светило солнышко, разбрызгивая по округе солнечных зайчиков. Воздух, пропитанный свежестью хвои, пряным ароматом лесных разнотравий и благоуханием цветов, наполнял радостью и каким-то особым умиротворением, помогая мне отключиться от наседавших мыслей.
Девочки в конце концов поняли, что мы идём не через Нерин, как планировалось изначально, и поинтересовались, почему изменилось направление. Я отмалчивалась, Фаррел тоже не дал внятного ответа — он предложил не посвящать девочек в мои проблемы с демонским поисковым маяком, и я согласилась. Совсем не хотелось выслушивать сочувственные вздохи, или, что ещё хуже, какие-нибудь восторженные глупости под фирменной маркой «от Сали».
С утра до вечера я занималась тем, что отмахивалась заготовленной фразой от непрерывно стучавшегося демона, поэтому подшучивания или сочувствие, в том числе дружеские, были, мягко говоря, лишними. Оказывается, я не отдавала себе отчёта, сколько раз в день мне вспоминался демон и ужасный сон с ним в главной роли — я действительно сама, своими собственными руками, вернее мыслями, мостила ему дорогу к себе. Поэтому сейчас, день за днём, час за часом приходилось отслеживать каждую мысль, что было и легко, и сложно одновременно. Легко — потому что нет ничего проще, чем отмахнуться от того, чему не рад. Сложно — потому что надо вовремя вспомнить, что лезущая мысль мне никоим образом не нужна. Заодно эта постоянная тренировка помогла понять, что и позитив, и негатив я сама пускаю в свою жизнь.