История очередной попаданки
Шрифт:
Стирать пришлось на речке – были там специальные постирочные мостки, которые сейчас уже, естественно, пустовали – нормальные люди стирают утром. На постоялом дворе мне ни места не выделили, ни воды. Это моего настроения, как вы понимаете, не улучшало и расположение к людям не увеличивало.
– Не надоело стирать чужие тряпки? – спросил вдруг довольно резкий мужской голос. Мне даже какой-то акцент почудился, хоть в этом – определении акцентов – я никогда не была сильна, а уж в чужом мире…
Подняла голову – высокий, стройный мужской силуэт, больше ничего не рассмотреть – заходящее
– Нет, – сказала я. По возможности любезно. Кто знает, вдруг он без памяти влюбился в мою спину и жаждет бросить своё состояние к моим ногам? Вряд ли, конечно. Спина у меня неплоха, но далеко не самая лучшая моя часть… Однако, всё-таки, вдруг? – А Вы почему интересуетесь?
– Я могу тебе помочь, – я не могла рассмотреть его взгляд, но почему-то чувствовала, что он презрительно-оценивающий. – Если ты поможешь мне, – добавил он.
Ну вот, опять о делах, а не о любви…
– Ну? – спросила я уже куда менее любезно. У меня болела спина, замёрзли руки, и я безнадёжно опаздывала на ужин. К тому же доверия незнакомец не вызывал. Теперь-то уж точно.
– Вот это выльешь принцессе на платье, – протянул он какой-то флакон. Я не спешила его брать, машинально отметив, что руки у него в перчатках; неужели, чтобы не оставить отпечатки? Разве в этом мире их могут снять? Или во флаконе нечто настолько ядовитое? Тут некстати, или наоборот кстати, вспомнился фильм про Анжелику – ей там вроде ночную рубашку отравили как-то… И моментально стало очень страшно. Никого травить я не собиралась и вообще ввязываться в это всё – тоже, даже если он сейчас начнёт меня уверять, что от содержимого флакона, вылитого на платье, Илона резко похорошеет, я всё равно и не подумаю ничего такого делать. Не верю ему, а вредить никому не хочу, даже тому, кто мне и не нравится. Но вот как об этом сказать? Или не говорить? Взять флакон, но не выливать? А вдруг это подстава? Проверка, так сказать. И я сейчас возьму, а меня повяжут. Или не возьму, и меня убьют, как потенциальную свидетельницу… Ох. Вот мало было мне проблем…
– Что там? – спросила, чтобы потянуть время и сообразить, что же делать дальше. Мне было совершенно всё равно что там, я уже точно решила, что даже брать этот флакон в руки не собираюсь, не то что использовать.
– Эликсир вечной молодости, что же ещё? – глумливо ответил этот неприятный тип, и к моим ногам полетел кошель с деньгами. – Вот, за труды. Тебе на год безбедной жизни хватит.
Флакон он поставил рядом, не в пример аккуратнее, и ушёл.
Я огляделась и, убедившись, что одна, выругалась. Вот как это понимать? Для покушения как-то плоховато организовано, он даже согласием моим не заручился. Или это одна из многих попыток, в надежде, что хоть какая-то выстрелит? И что делать мне?
Варианта было два. Для начала. Брать флакон или не брать. А потом ещё два: рассказывать кому-то или не рассказывать. И если рассказывать, то кому? Чернокнижникам или ордену? Доверия не вызывали ни те, ни другие. Кошель брать я не собиралась ни при каком раскладе, даже прикасаться к нему не стала, хоть и было любопытно сколько там. Флакон, поразмыслив, тоже решила не брать, даже через платье. И идти с рассказом к чернокнижникам.
Почему к ним? Они вот тоже спросили первым делом именно это.
Я почувствовала себя почти как на собеседовании, знаете, этот прекрасный момент, когда спрашивают: а почему Вы хотите работать именно в нашей компании? А ты, в лучшем случае, просто хочешь такие обязанности за такую зарплату, а в худшем – вообще ничего такого не хочешь, но голод – не тётка, и ты пытаешься выдать что-то, близкое к тому, что хотят услышать, но не слишком – чтобы поверили. Правда, тут было сложнее – во-первых, я сама толком не понимала, почему именно к ним, а во-вторых, понятия не имела, какой ответ их устроит.
– Так это, – простодушно пробасила я, гадая, не переигрываю ли, – на вас первых натолкнулась просто. Сейчас пойду и в орден доложу…
– Нет времени, – прервала меня леди Фиа – именно так звали главу делегации. Она задумчиво побарабанила пальцами по столу, на котором остывал одуряюще пахнущий ужин, увы, не мой. – Надо забрать флакон, если он ещё там. Фар, мой ученик, проводит тебя.
Вот странное дело. Я вроде осознавала, что она за столом не одна, но ученика – того самого, неприметного, разглядела только, когда она о нём заговорила, и он встал из-за стола.
– Ну? – немного раздражённо обратился он ко мне, решив, видимо, что я слишком замешкалась, засиделась. Честно говоря, идти никуда не хотелось. Боль в спине, усталость и голод никуда не делись, но, кажется, никто меня не спрашивает.
– Баранки гну, – очень-очень тихо огрызнулась я. Почти подумала. Обычно я вообще так не делаю, это всё от отчаяния, усталости и такого вкусного запаха чужого ужина, который эта жестокая женщина начала есть.
– Что? – спросил этот, как его там… Фар. Ну и имечко… Неужто услышал?
– Иду, говорю, барин. Иду, – успокоила его я.
Шёл он быстро, я еле поспевала. Интересно, а зачем я вообще ему? Дорогу он, кажется, знает лучше меня… Чтобы в орден не пошла? Интересненько…
– Откуда у прачки деньги на такое бельё? – спросил он вдруг. – Любовник дал?
Голос всё-таки какой красивый… Даже любопытно стало, можно ли влюбиться в голос? А то лицо-то всё никак не запомнить, а характер, похоже, премерзкий… Стоп. А чего это я вообще об этом думаю? Это не мой вариант. Мужику за тридцать, а он всё ещё ученик у этой фифы… то есть, Фиа. Нет, я понимаю, век живи – век учись, но вечные студенты лично мне совершенно ни к чему…
И раз спрашивает, значит не фиолетовый, поняла я. Ну или не узнал меня, хотя это-то вряд ли. Значит, не он. С одной стороны, это даже радовало – может, фиолетовый уже не ученик, и с ним что и выйдет, а с другой почему-то расстроило – где искать теперь того фиолетового?
– Нет, – огрызнулась я. – Я тут спасла одного… пса. Вот, отблагодарили.
– Кхм, – вот и вся реакция. Зачем спрашивал? Непонятно.
Флакона и кошеля уже не было. Наверное, это было предсказуемо, но я как-то не ожидала. Всё-таки случайный человек вряд ли мог оказаться тут в такое время, значит… я похолодела, – значит, мой несостоявшийся наниматель видел, что сделка не прошла. А может, и теперь видит, что я притащила кого-то с собой… Вот ведь вляпалась!