История Одного Андрогина

Роттен Морган

В ней было что-то загадочное, что-то мрачное или нечистое. Что-то, что не давало оторвать Натаниэлю свой взгляд от нее. Она показалась ему интересной, не такой, как все находящиеся здесь. Она выглядела отстраненной, словно жила в своем мире. Она завораживала своим холодом в образе.

У нее были черные длинные волосы, полностью закрывающие ее спину. Она носила прямую челку, и наносила стрелки на глаза. Ее макияж отдавал чем-то могильным и сырым, а кожа на лице – белый памятник.

Она сидела словно одна в этом мире. Натаниэль заметил, как возле нее никто не захотел присесть.

Впрочем, таковым был и он в данный момент. И он подумал что-то подобное, как вдруг, возле него громко рухнула какая-то белокурая дева, сказавшая чуточку наглым тоном:

– Можно? – жуя жвачку, и не дав времени на ответ, добавив, - Спасибо!

Натаниэль даже не успел отреагировать на столь резкое появление новой спутницы возле себя. Он глянул на эту девушку, оказывающую первое впечатление гламурной суки, и промолчал в недоумении, не зная, что сказать.

Она имела модный начес на среднюю длину волос, яркий макияж, и вполне дорогую одежду (скорей всего из разных модных бутиков), которая словно говорила: «Можешь взять такую дорогую штучку как я, только если у тебя есть Porsche и десять штук в кармане». Она все время чавкала своей розовой жвачкой, что поначалу действовало Натаниэлю на нервы. Сняв свои солнцезащитные очки, она глянула на Еву и сказала:

– Меня зовут Рокси!

– Ева Адамс! – представился Натаниэль.

– Ну что, Ева! Рассказывай, как дела, кто такая? Ты, кстати, ничего так штучка! – сказала Рокси, оценив своим взглядом.

К удивлению Натаниэля, который неохотно рассказывал о себе, а точнее о Еве Адамс, у них с Рокси завязался не плохой разговор. В большинстве благодаря подвешенному языку его новой подруги, что быстро заметил Натаниэль. Она любила обсудить всякое модное барахло, ведь действительно, Рокси была модной цыпочкой. Много слов она посвящала знаменитостям, их одежде, украшениям, позорам. Ведь сама она пыталась выглядеть «бомбезно», на фоне «серых мышек», которых она также любила обсуждать и критиковать.

Натаниэль в неком плане не переваривал Рокси. Она вечно совала во все свой припудренный носик и была, как казалось Натаниэлю, чересчур коммуникабельной. Но он желал быть с ней ради своей выгоды. Ведь эта гламурная дура могла посвятить его во многие полезные вещи, которых он еще не знал. Она могла ему помочь и в чем-то подтянуть. Ведь им обоим нужны были друзья в новом учебном заведении. И найдя для себя наиболее приветливое выражение лица, Натаниэль все чаще стал находиться в компании Рокси, со временем и вовсе став с ней одним целым, шныряя вместе друг с другом где попало, как два хвоста связавшихся в узел. При этом большим хвостом была все-таки Рокси. Она была ведомой в этой паре новых друзей. Она была популярной, знала много старших девчонок, перед которыми чуть ли не хвасталась своей замечательной подругой Евой. Скорей всего, она была одной из тех дамочек, которой попросту нужны были уши, которые все время будут ее слушать и поддерживать. И видимо она думала, что она их обрела. Натаниэля это утомляло.

Однажды он пришел домой вовсе уставший. Рокси прожужжала ему своими проблемами все мозги. Натаниэль, абсолютно лишенный какой-либо бдительности, полностью разделся в своей комнате и открыл

свой шкаф. Какого же было его удивление увидеть в нем Брюса, который залез туда, играясь и что-то представляя себе с игрушкой в руках. Он поднял свою голову, чтобы взглянуть на Еву. И это был момент шока для обоих.

– От, черт! Брюс, что ты здесь делаешь!? – выкрикнул Натаниэль, пытаясь как можно быстрее закрыться попавшимся под руку белым ванным халатом.

Резкими движениями своего тела и рук, он замотался в халат. Брюс смотрел на него молча, лишь приоткрыв свой маленький рот, словно застыл весь во внимании. Они оба смотрели друг на друга в недоумении, пока Натаниэль решился сказать:

– Вылазь из шкафа и вон из моей комнаты! – каким-то грубым, но раненым тоном.

Брюс послушал свою няню и молча вышел из комнаты с игрушкой в руках. Натаниэль следом закрыл за ним дверь и сев на кровать, сказал сам себе:

– Вот дерьмо! А вдруг он понял? – еще больше озадачившись в выражении лица.

Он не знал, что теперь в голове маленького Брюса.

Однажды, ужиная с Вишесами за одним столом (что было редкостью последние пару месяцев), Саймон невзначай завел разговор:

– Рассказывайте, Ева! Как сейчас обстоят ваши дела? Как вам в вашем университете? Кстати, как ваша бабушка?

У Натаниэля екнуло внутри, особенно после последнего словосочетания сказанного Саймоном. И зачем ему вообще понадобилось заводить этот разговор? Вишесы почти никогда не спрашивали о бабушке Евы.

– В университете все хорошо! Скоро я должна получить свою первую стипендию. – сказал Натаниэль, затормозив в конце предложения, будто это все, что он хотел сказать.

– Да. Но Саймон также спросил вас о самочувствии вашей бабушки. – не смогла не съязвить придирчивая Сабрина.

Натаниэль немного помялся и сказал:

– Все также в больнице. Пока не выписывают. Сердце не отпускает. Ходить сама пока не может…

– Печально. Может быть нам ее навестить? А? Как думаешь, Саймон? – сказала Сабрина.

– Что? Зачем? – сказал Натаниэль, оставив мнение Саймона при себе.

– А почему бы и нет? – продолжала Сабрина, - Вы уже полгода работаете и живете у нас! Вы уже стали нам семьей, Ева! И я думаю, что ваша бабушка нагордиться вами не может! И с нашей стороны это бы выглядело не столь красиво и благодарно – за такое длительное время ни разу не повидать ее и не познакомиться!

Натаниэль был растерян. Почему Сабрина стала столь инициативной? Он не знал, что ответить сейчас и его взгляд стал терять силу, пытаясь спрятаться где-то.

– А может быть будет неудобно… - пытался сказать Саймон, вечно выгораживающий Еву, но Сабрина не дала ему договорить.

– Заткнись, Саймон! Мы не о твоей бабушке сейчас ведем речь! – сказала она, после чего пристально посмотрела на Еву и сказала, - Так что, Ева? Как вам идея? Навестим вашу бабулю?

Натаниэль неловко улыбнулся, после чего стал говорить по нарастающей:

– Понимаете, Сабрина. К ней очень тяжело попасть. Врач запрещает излишние посещения, чтобы не тревожить сердце моей бабули. Я сама еле попадаю к ней, очень строгий график посещений. Вы и сами должны понимать…