История одного ополченца!!!
Шрифт:
На следующее утро, меня отправили на блок пост, на въезде в какое то село. Не далеко от Донецка. Работа заключалась, в досмотре автомобилей проезжавших мимо. Так как Порошенко, лжепрезидент, издал указ, вывезти из Луганской и Донецкой областей, продукты питания и воду. То мы, ополченцы, по приказу высшего командования ДНР (Донецкой Народной Республики) разворачивали машины с продуктами обратно, в Донецк. Так же, в работу на блокпостах, входит, предотвращение прорыва войск неприятеля. Вот для выполнения этих задач, меня и взяли. Поскольку оружия, на тот момент в подразделении Щит, было мало. Мне выделили лишь, бинокль, и рацию, для связи. Сухпоек дали, и я отправился в зеленку, в сторону, вероятного прорыва неприятеля. Сухпоек конечно мне понравился. Пол кило сала, бутерброды хлеб с колбасой и сыром, и
Спустя несколько часов моих наблюдений, меня вызвали на блок пост. Я вернулся, и доложил, нашел несколько лежек в зеленке, вроде бы снайперов облюбованы, очень аккуратно. И спросил, а лежки наши? Мне ответили вряд ли, это наши! Больше ни куда не посылали, сидел с биноклем вблизи блок поста.
Вечером, вдалеке над полем, я увидел, сигнальную ракету. Крикнул старшему, было еще две сигнальных ракеты запущено над полем. Потом, Был слышен бой. Бой артиллерии. Через 15 минут, приехало практически все подразделение. Рассредоточилось на окраине зеленки, не заходя в глубь. Ждали врага. В зеленке кто то стрелял в нашу сторону. Тогда, мы дали ответку. Я спросил а там наших не может быть. Мне ответили, что созвонились и скоординировались. Все наши здесь. Других подразделений там нет.
Все стихло ближе к ночи. Мы остались на блокпосту, в прежнем составе, кажется нас было 11 человек. И на нас на всех, было лишь три ружья, и один шмель. 21 патрон 18 калибра, на все ружья, плюс два жезла сотрудников ГИБДД. Вот такое вооружение. Дальше, мы разбились на смены, и моя смена пошла спать.
Утром, проснулся я рано, услышал крики. Это кричал пожилой человек, бабушка звала нас. Я пошел в ту сторону, откуда идет крик, там стояла бабуля. Она не смогла подняться на высокие ступеньки, в руках у нее была сумка. Я спросил бабулю, - Вы нас зовете? Она ответила – да. Милок возьмите покушать, я хлеба с молочком купила. Я спустился к бабуле. Говорю, спасибо бабуля, но не надо. У нас есть, что покушать. Однако она настаивала, и заплакала, говорит. Ночью стреляли фашисты долбанные. Напугали меня, до ужаса. Я войну еще помню, сказала бабушка, Великую Отечественную. Чтоб этим фашистам, пусто было. Я обратился к бабушке, вам тяжело ходить, может, мы поймаем машину, по просим отвезти вас домой. Она ответила, нет, нет. Понемножку дойду, я говорит, к вам два часа шла. Надо покормить ребят моих. Что день и ночь охраняют бабку. Я не много вывел бабулю, на нормальную дорогу, и она пошла домой.
Вообще же, местные жители нам, были рады. Как и проезжающие мимо нас граждане на автомобилях. Мы в свою очередь, вежливо себя вели, просили показать документы, при этом не брали их в руки. Просили открыть багажник, водителя, или опустить заднее тонированное стекло, в автомобиле. В общем, нам не мешали работать. При этом, очень часто, если не сказать постоянно. Нам давали еду, водители и пассажиры. Они то знали, кто мы, и для чего тут стоим. Трое суток, я был в караулах на блок посту. Потом день отсыпался, и пошли караулы, по месту нашего базирования.
В подразделении, была своя тюрьма, где содержали пленных. Которых, к слову сказать, кормили, с общественной столовой, тем же, чем и ополченцев. Каши, супы, борщи. Первое, второе. Прям как в гостинице, хотя, так было не всегда. Но об этом позже.
Среди заключенных были, местные жители которые в нетрезвом виде дебоширели, чем мешали работе ополченцев, были наркодиллеры, были Нац Гвардейцы, (нацики), правосеки, и даже американские военные. Ребята, которые следят за тюрьмой, рассказали, что Участники движения Правый Сектор, правосеки, в заключении уже две недели, сначала кричали, что они Арийская раса. Что они избранные, и самые, самые, было их 12 человек. И вот, спустя еще несколько дней, 10 избранных, поженились на двух избранных, по очереди. Тех двух, все в открытую звали Люся и Шура, опустили их. Вот такие они, самые, самые.
Я однажды увидел, как та самая Люся моет полы. Подошел к этому правосеку, и спросил, тебя опустили ополченцы? На что Люся мне сказала, или сказал, что звали его Леша, и что друзьям, сокамерникам, хотелось женской ласки. Вот он и согласился, а поскольку одному страшно, Шурика попросил поддержать, то есть Шурку. Вот герои, вот это новые Украинские
Было рядом с нашим подразделением еще одно, Русская Православная. Наши подразделения дружили, и я частенько ходил к братьям ополченцам в спортивный зал тренироваться. Случалось после тренировок, встречал командира Русской Православной, Бойцовский такой мужик. Как говорится, рулил своим большим войском на раз. Серьезный деловитый. Звал меня в свое войско. Однако Змей, мне сказал, что и « Ниньдзя Черепашки» возьмут меня на обучение. А мне не терпелось обучаться военному искусству. К слову об этом подразделении, Черепашками его называют за мощь. В составе этого даже не подразделения, а группы, 4 человека, толи сбу шники, толи ОМОН. В общем, у каждого на плече по три шмеля, и автомат, жару дают как на рок концерте. Со слов Змея, и других ополченцев.
Помню раз, пошел я в спортзал, и увидел там тренера по Хап Кидо. Мне не знакомо это боевое исскуство. Он обучал мужиков лет 40. Их было около 15, учеников. Отрабатывали прием с шестом. Я решил посмотреть, и удивился. Тренер взял палку в руки, шест, и показал, как нужно ударом локтя отбивать удар шеста. Это было похоже, на то, есле - бы солдат, бил штык ножом, установленным на автомат, врага, колол его. И я наблюдал, как бойцы отбивают этот удар.
А дальше, спросил я тренера, и остановил тренеровку. Все остановились, и смотрели на меня. Я продолжил, ведь надо обезоружить противника, и обезвредить его. Ведь это война, так можно отбивать очень долго, но противник все еще вооружен, и представляет опасность. И я показал тренеру, становимся полубоком, по отношению к противнику, так сложнее попасть. Во время удара автоматом, точнее выброса, нас же колят, штыком, уворачиваемся от удара, хватаем левой рукой цевье автомата, и тянем дальше, по ходу его направления, резко делаем полуосевой шаг правой ногой, к ногам противника, и за счет центробежной силы, бьем правым локтем в голову противника. В висок или челюсть, куда прилетит. При этом, автомат разворачиваем в руках, и уже мы вооружены, а враг повержен.
Тренер такого не ожидал, конечно. Спросил, чем я занимаюсь, с друзьями ВДВшниками спарингуюсь, ответил я. Дальше, мне было уже не интересно просто. И я ушел. Однажды, в обед, мы разговорились с ребятами, они спросили, что меня сюда привело, я узнал откуда они, и что тут делают. Начал я, говорю, не могу сидеть, сложа руки, когда мирных граждан расстреливают. Народ уничтожают, а тем более, Русский народ. Я бы и в Киев поехал когда обезумевшие Майдауны, революцию устраивали да уничтожали все Русское на Киевской земле. Хотя, даже не Русское, а скорее все духовное, человечное. Эти обезумевшие дикари, были одержимы безнаказанностью. Но я бы там ни чем и не кому, не смог бы помочь. Потому что не доехал бы. Как говорит Миша Маваши, точнее он читает стихи, и пишит песни. Так вот он поет: Песня называется
Вокруг тебя.
Безнаказанность порождает беспредел,
Кого ты слушал, чем ты думал и куда смотрел?
Он будет думать позже, когда снег растает
Для кого-то личный интерес важнее жизни стаи
Для кого-то родина шесть букв в строчку
Кто-то понимает суть, но прячется под оболочку
Открыв газету один раз, хочу забить на почту
Девственность меняют на айфон, звоните, очень срочно