Шрифт:
Глава 1 О чём молчит любовь
д. Глубоково 80-е гг
Июльским ранним утром, молодая женщина собиралась в огород, обирать поспевшую малину. Нужно успеть до появления мелкой мошкары, которая кусалась и мешала работе. Свекровь выставила на стол маленькое, зелёное ведёрко к ручкам которого привязала веревку, это для удобства, чтобы повесить на шею и собирать ягоды обеими руками. В малиннике уже топталась свекровина дочь, очкастая Алька, а Любка-невестка, собиралась долго, оно и понятно, беременным
В деревенской избе места мало и всё на виду, тем более Любка, которая продолжала путаться в штанах. Свекр, не снимая своей излюбленной, белой шляпы в сеточку ринулся помогать невестке. Он наклонился возле страдалицы, взял сначала одну штанину и пропустил Любкину левую ногу в нужное отверстие, потом всё тоже самое получилось с правой ногой. Молодуха благодарно кивнула и аккуратно натянула штаны на живот.
– Куда собралась то в такую рань?
– улыбнулся Дмитрий и снял шляпу, без которой выглядел простовато и некрасиво. Лысая голова, походила на кочан капусты, а большие ободковые очки с толстыми линзами, делали глаза китайскими щёлками и привлекательности лицу не придавали. Но Мужчина-добряк, Любка всегда это чувствовала. Свёкр сходил на ферму, управился с делами и довольный пришёл домой, чтобы отдохнуть до вечера, но забеспокоился за Любку, которая могла в любой момент родить. Теперь невестка возилась беспомощно на диване, чтобы встать и свёкру снова пришлось помогать несчастной.
– Малину собирать – выдохнула Любка и пошла к столу, где стояло зелёное ведёрко.
– Алька соберёт, Клавдия скотину накормит и поможет ей – возразил свёкр и выдал свои опасения в слух: – Сидела бы дома! Смотри какое пузо! Того и глядишь, родишь!
– Да вы, что тять – улыбнулась Любка – До родов ещё долго, так что не переживай!
И только вымолвить успела, как почувствовала, что по ногам струится тёплая жидкость. Любка чуть не упала от такой неожиданности, если бы не ловкий свёкр, который опять выручил. Подхватил под руки и отвёл к дивану, аккуратно уложив на подушки.
– Что Любка, что?! – забеспокоился отец, хотя и так всё понял.
– Я, мне…– от страха у неё заплетался язык
– О., Боже! – схватился за голову мужчина и что есть мочи заорал:
– Алька! Клав! Ответом была тишина и стоны невестки.
– Так, спокойно! Дыши! И смотри мне в глаза! Я сейчас всё сделаю, поняла?
Опытный свекр (в прошлом фронтовик) знал, что контакт глаза в глаза, успокаивает и не даёт чувству страха и панике завладеть телом. Дмитрий взял в свои руки холодные ладошки, не отрывая взгляда от серых глаз невестки. Беременная замерла.
– Вот и правильно, девочка, не паникуй. Мы всё сделаем-он ждал её ответ, Любка кивнула.
– Теперь нам надо всё приготовить – объяснял свёкр, не отрывая глаз от Любкиных- Я принесу необходимое.
– Бать, а как? – всхлипнула роженица
– Всё будет хорошо, только слушай меня – он говорил уверенно и спокойно, пожал её уже вспотевшие руки и принялся за дело. Из кухни, которая отделялась от большой комнаты цветастой шторкой, мужчина принёс чугун горячей воды, вылил в таз, который чудом появился с диваном. Далее Любка не наблюдала, она зажмурилась и только слушала звуки, угадывая по ним, что делает свёкр. Потом беременная сосредоточилась на своих ощущениях, прижала руки к животу и чувствовала толчки младенца. «Спешит»-пронеслось в Любкиной голове и тут же её накрыла невыносимая боль, вскрикнула, но крик потонул в эфире радиоволн, заиграло радио: «Московское время шесть часов утра!» И на всю избу зазвучал гимн.
– А под утреннюю гимнастику рожать буду – пыталась пошутить Любка, когда свёкр закончил все приготовления и присел к ней на диван, взял её руки и снова посмотрел в глаза.
– Спокойно, Любушка, всё хорошо будет – заверил он роженицу и тут в избу вошла Клавдия.
– Душу мать! Где вы все есть?!Давай, беги на ферму звонить! – тут же скомандовал он своей жене. У изумлённой хозяйки из рук выпало пустое вёдро, и с дребезгом покатилось по деревянному полу, а Клавдия уже бежала, как гончая в сторону фермы. Ведь там, стоял единственный телефон на всю деревню.
Скорая из райцентра ехала долго, размытые после дождя дороги, украли добрую часть времени. Когда акушерка зашла в избу, ребёнок спелёнатый лежал на груди растрёпанной мамаши. Толстая врачиха была потрясена, ведь на её памяти ещё не было случаев, когда обходились без медицинской помощи роженицы и подивилась тому, что мужчина смог принять роды.
– Рассказывайте, что делали! – распорядилась она, уперши одну руку в бок, в другой руке качался серый чемоданчик.
– Младенчик вышел, как по маслу. Перерезал пуповину, перетянул суконной ниткой и продезинфицировал обрез
– Суконной ниткой? – ошалела от такого ответа женщина в белом
– У меня шинель с войны осталась, нитки там хорошие, суконные, самое то-объяснил свёкр – если вы не знали, на фронте, когда под рукой не было медикаментов, мы так и оказывали первую помощь раненым. Полевая медицина, понимаешь… Бойцам сшивали раны и прижигали папироской… пепел тот же пенициллин, обеззараживает…
– Вам тут не фронт, развели здесь поле боя! – замахала на него руками габаритная дама – Понаделали тут делов!
– Лёвка, давай сюда каталку! – заорала тощему санитару врачиха, который переминался рядом, ожидая, когда уже закончится разговор двух светил медицины.
– Давай, помогайте папаша, загружать – командовала злая врачиха свёкру, хотя прекрасно понимала, что фронтовик поступил правильно. Младенчик родился, дышит, мамаша, только ни жива ни мертва лежит, но это поправимо, её приведут в чувство при осмотре в больнице. Главное кровотечения нет, а это уже большое дело! Браво, фронтовик!
– Славка хоть бы пришёл – подумала Любка, (когда её несли к машине скорой медицинской помощи,) про мужа, который в спозаранку уходил пастушить и, если стадо паслось недалеко от родного дома, всегда забегал перекусить или просто повидать любимую. Но видимо не в этот раз.
– Ну, мамаша вы даёте, однако! – слышала Любка басистую фельдшерицу, как из тумана, а ещё слышала слабый писк крохи, которым сейчас занималась ловкая тётка. Родильница лежала в машине беспомощная и обессиленная, не понимая почему ребёнок родился раньше. Дату ставили на август.
«Вот это дела!» – удивлялась про себя фельдшерица, зорко, как орлица, осматривая, обработанный пупок младенца – нужно было удостовериться, всё ли так сделал мужчина и крикнула через плечо родильнице: