История Одной Оптимистки
Шрифт:
Наконец, совладав с настройкой инструмента, Джулия достала из сумки песенник. Раскрыла, хотела положить на колени, но из блокнота выпал листок. Отложив гитару в сторону, девушка подобрала клочок бумаги, с удивлением обнаружив на нем чужой почерк.
"Воспользуйся нотами, которые я тебе написал! И будь увереннее! У тебя все получится!"
Внизу стояла подпись: "Твой мучитель".
На несколько секунд злость пропала. Джулия смотрела на листок, потом на нотный стан... А еще несколько мгновений спустя, стиснув зубы, скомкала записку и хотела куда-нибудь выбросить, но, не обнаружив поблизости мусорного ящика, швырнула комок обратно в сумку. Трижды повторив мантру: "Работать!
"Сейчас начнется!" - с досадой подумала девушка, наблюдая, как парень присаживается рядом с ней.
– Значит, все входило в обязанности?
– стальным голосом произнес музыкант, посмотрев на звукорежиссера так, что тот предпочел не вмешиваться, отвернулся и уставился в монитор.
– И лестница, и коморка...
– прошипел он.
Разговор между певцом и украинкой продолжился предположительно без подслушивающих. Девушка устало опустила голову, набрала воздуха в легкие и, снова уставившись на парня, проговорила:
– Посмотри внимательно мне в глаза, и узнаешь!
Блайд и посмотрел, но не отыскав там должного ответа, поднялся и, не прощаясь, собрался уйти. У самой двери до него донеслось обиженное высказывание девушки.
– Слепой идиот!
Впрочем, подобное его не остановило, а только подстегнуло покинуть помещение поскорее. Он вышел за дверь, слыша, как девчонка продолжает ругать его, и через две секунды вернулся. Опять занял место на диване, отобрал у шокированной украинки гитару, подтянул еще немного струны и со свойственной ему легкостью стал наигрывать безупречно красивую мелодию, давно уже сочиненную на стихи Джулии. Девушка не могла понять происходящего, глупо хлопала ресничками. Блайд бросил на нее косой взгляд, и она улыбнулась. Придвинулась ближе, усевшись с ногами на диване, чтобы удобнее было рассматривать музыканта. Пусть он выглядел все еще очень серьезным, но стоило поймать на себе взгляд девушки, как лед медленно испарялся.
– Что с рукой?
– не прекращая играть, спросил Блайд.
– Так, шальная пуля... Задела, сволочь!
– с легкомысленной улыбкой объяснила Джули, махнув перемотанной ладошкой. Парень закатил глаза.
– И ты вот с этим хотела сделать качественную запись?
– А что тут такого?
– удивилась она, еще раз осмотрев бинт на руке.
– Тебе никто не говорил, что ты - чокнутая оптимистка?!
– зло бросил ей Эрик.
– Говорил! Ты, только что! Но меня уже не исправить. Так что смирись!
– заявила рыжая девица.
Она была довольна его присутствием в студии и главное - настроением! Светлая улыбка подтверждала это, и Блайд тоже перестал хмуриться. Только Шону не нравилась атмосфера. Его злили и раздражали отношения между музыкантом и украинкой. Он стиснул зубы, чтобы не обвинить воркующую парочку в оскорблении его персоны своим поведением.
Пока Блайд смотрел в зеленые глаза девушки, выясняя истинные причины ее заботы о нем, Роберт метался по коридорам и кабинетам всего здания в поисках друга. Звонки на сотовый не давали никакого результата. Музыкант явно отключил телефон, а менеджер уже придумывал такие кошмарные вещи, которые мог бы натворить певец в порыве гнева, что мечтал о добром самаритянине, угостившим бы его успокоительным. Он и представить не мог, что его высокомерный товарищ переступит через гордость и пойдет к взбалмошной рыжей нахалке мириться. Может быть, подобной возможности он и не допускал, зато увидел собственными глазами, когда забрел в студию и услышал, как поет Джулия.
В приглушенном свете, по ту сторону стекла девчонка сладкоголосо тянула высокие ноты под нежную мелодию. А соло на гитаре исполнял сам Эрик Блайд. Наверное, никакой другой новичек не в силах был похвастаться таким: звезда со стажем, не спускающаяся долгие годы с вершин чатов, аккомпанирует для паршивенькой демозаписи, которую услышит только один человек - будущий продюсер девушки.
"Интересно, что подтолкнуло его на такую жертву?" - размышлял менеджер.
– Помирились!
– с облегчением признал Роберт, забыв поздороваться со звукорежиссером.
– И что она ему такого сказала, что он перестал беситься?
Шон злобно рассмеялся, припомнив странную беседу между этими двумя. Никто ж ведь не проверял громкость в его наушниках, а значит, им было все равно, подслушивает кто-то или нет.
– Она сказала всего два слова: "Слепой идиот!". И он вернулся!
– Надо запомнить!
– взял на заметку менеджер, поддерживая смех парня.
Друг отметил, как хорошо, смотрятся за работой неизвестная девушка и знаменитый музыкант, - будто дополняют друг друга, превращаясь в единую полноценную творческую единицу. Причем еще одна удивительная вещь, попавшая в поле зрения Роберта, - отношение Блайда во время записи. Обычно стоит кому-то взять фальшивую ноту, и разгорался скандал с последующей нудной лекцией о том, как необходимо работать, что такое профессионализм и, так далее, в том же духе. Джулия не идеально пела, но Эрик не торопился на нее кричать, словно вообще не замечал погрешностей. Ему предстояло еще кое-чему удивиться. Но пока...
– Все! Дальше я сам подчищу!
– остановил запись Шон.
Джули выдохнула, улыбнулась Блайду, опустившему гитару. Он тоже одарил ее теплой усмешкой перед тем, как объяснить допущенные ошибки, и что стоит делать во избежание подобного в следующий раз. Ее совершенно не расстроила его критика. Она внимательно прислушивалась к каждому слову своего визави, задавала вспомогательные вопросы. Эрик был доволен своей ученицей и повел ее к выходу. Но у двери оба остановились, чтобы переговорить без свидетелей. Однако все равно диалог проходил шепотом (на всякий случай).
– Спасибо, - улыбнулась парню девушка, прислонившись спиной к двери.
– Давай договоримся, - шепнул парень.
– Никакой лжи! Если хочешь со мной и дальше общаться, то я потребую от тебя искренности!
– А чего ты хотел?
– оскорбилась Джулия.
– Чтобы я бегала по всему офису, по коридорам и каждому рассказывала, что происходило между нами прошлую неделю?
– Ничего же не было!
– рассмеялся Эрик. Тоже прислонился к двери возле девушки, опустив взгляд к полу. Она же решила устроить бунт, и возмущено продолжила бубнить.
– Ну... Возможно, поцелуи для тебя - это ничего не было!
– покраснев, она смущалась даже произнести слово, вызывающее моментальные воспоминания.
– Насколько я заметил, - бережно убрал выбившиеся волосы из ее прически Эрик, заставляя девушку своим прикосновением опять потерять покой.
– Тебе понравилось, особенно там, в каморке уборщика, на студии. Ты же сама с трудом остановилась! Признай это! И ничто не мешало тебе отказаться целовать меня на лестнице! Но ты же целовала... Но почему-то, когда я приближался к тебе... э... позже, ты сбегала?! После всего этого ты собираешься отрицать тот факт, что тебе со мной хорошо?