История Одной Оптимистки
Шрифт:
– Вот посмотришь! Как только Блайд с ней закончит, наиграется, она попадет в мои руки!
– пообещал Броуди.
– Не слишком ли самоуверенно звучит?
– заговорил кто-то второй.
– Мне кажется, она нормальная девчонка. Да и тебя уже не раз отшила! Ты ее совершенно не интересуешь!
– Поверь мне!
– яростно доказывал свое мнение ударник, но Джули действительно перестала слушать его идиотские высказывания. Все внимание снова вернулось к Эрику. Этот подлец впился губами в ложбинку на ее шее, немного прикусывая кожу зубами и оставляя синяк. Она хотела освободиться, развернуться
– Успокойся! Не позволяй ему злить тебя!
– посоветовал певец, прислонившись к ее щеке.
– Это исключительно моя привилегия!
Девушка хотела ответить на это, что не долго ему пользоваться подобной возможностью, ведь через несколько дней, Роберт освободит ее от общества Блайда раз и навсегда. Пока проделать задуманное мешала ладошка, закрывающая рот.
Внизу все стихло. Броуди, наконец, ушел. Эрик выглянул, чтобы убедиться в пустынности лестничной площадки. Отпустил девушку, а когда повернулся, все же получил по лицу. Но не слишком оскорбился таким жестом. Взбесить девушку, вывести ее эмоции наружу - было для него своего рода удовольствием. К тому же, и ударила-то она не сильно.
– Зачем тебе понадобилось ставить мне засос?
– психовала она, срываясь в истерику, чувствуя себя униженной.
Эрик ухватил девчонку за руку, дернул на себя и отнял еще один поцелуй, не такой сладкий и нежный, но позволяющий забыть многое (пощечину - точно!). От второго удара он вовремя увернулся и был вполне доволен собой. Перекинув мстительницу через плечо, чтобы не получить больше по физиономии, он понес ее обратно на студию. В коридоре поставил на ноги, предварительно удостоверившись, что "ноша" успокоилась.
– Джули, я хочу содовой!
– заявил у самой двери парень.
– Хоти!
– злилась девушка, сложив руки на груди и даже ноги скрестила, демонстрируя, что исполнять его желания больше не собирается.
– Принеси, пожалуйста!
– последнее волшебное слово, сказанное с проникновенным чувством, подействовало. Она развернулась и пошла к автомату, не понимая, что заставило ее подчиниться.
Злость на все мужское население нарастала, пока в памяти не возникло воспоминание близости с музыкантом. После чего возник закономерный вопрос: "А зачем я вообще все это делала?".
– У меня точно снесло крышу!
– заключила Джулия, извлекая из автомата содовую. От очередного сладкого фантома, возникшего в памяти, отвлекла предательская ноющая боль в шее, - именно в том месте, где Блайд оставил "клеймо".
– Гад!
– еще больше разозлилась девушка и быстро зашагала в студию чеканным армейским размашистым шагом. Дверь она открыла фактически ногой, заставив Шона содрогнуться. Он нечто подслушивал в наушниках. Вокруг еще не было ни души - все музыканты отсутствовали. Фыркнув, заместитель менеджера уселась на диван.
– Что там такое интересное?
– прицепилась она к парню.
Шон посмотрел на нее, задумался, снял наушники и передал их девушке.
– Тебе будет интересно! Только никому ни слова!
– предупредил звукорежиссер и сделал вид, будто занимается чисткой записи.
Джули почувствовала себя шпионкой. Не музыка играла в наушниках - голоса спорили. Один уравновешенный, но внушающий страх, а второй - нервный и злой.
– С чего это вдруг?
– требовал ответа Броуди.
– Чем она отличается от тех, которые были до нее? Что в ней такого особенного, что наш суперстар решил снизойти до защиты какой-то девки, от которой через пару дней и след простынет? Или ты спишь с ней?
– Броуди!
– гневный рык Эрика прервал речь парня.
– Тебя это не касается!
– Значит, только собираешься!
– тут же нашелся ударник.
– А я, выходит, покусился на собственность непревзойденного Эрика Блайда! Ну, прости, друг, пока отступлюсь. Ты же все равно попользуешься и бросишь. Ни одна из твоих девиц не продержалась дольше нескольких недель. Я просто подожду.
Джули уже когда-то была свидетельницей подобного неприятного разговора, темой которого стала ее скромная персона. И вполне могла предположить, чем диалог закончится. Но музыкант удивил ее, как раз, когда она уже собиралась снять наушники.
– Броуди!
– судя по интонации, Эрик начинал серьезно злиться.
– Я тебя предупредил! Еще одно неуважительное высказывание о Джулии, и ты выплатишь штраф! Я стерплю твои выходки ровно до трех таких штрафов, потом - ты покинешь нашу группу! Тебе все ясно? Кстати, на сегодня первое предупреждение ты уже заслужил!
Ударник не мог поверить собственным ушам. Он бросил оборонительную позицию и перешел в нападение...
Джули не стала дослушивать. Сняв наушники, девушка отдала их звукорежиссеру, внимательно изучающему по ее лицу реакцию. Она выглядела так, словно ее пришибли мешком, рухнувшим этажа с седьмого, да так неожиданно, что пострадавшая прошагала десять метров... Девушка даже не замечала, что прижимает к груди содовую, как плюшевого медвежонка. Произнесенное музыкантом ее имя звучало и звучало в голове...
Дверь звуковой распахнулась. Эрик вошел в аппаратную привычно серьезный, но не злой. Увидел Джулию. Она явно впала в ступор. Помахав рукой перед ее застывшими глазами и не дождавшись реакции, парень окликнул ее. Зеленые слезящиеся глаза медленно обратились к его лицу. Блайд ласково улыбнулся.
– Так и будешь ее греть? Я хотел прохладную!
– вырвал ее из раздумий парень.
Она смотрела на него, понимала, что ошибалась, и думала: какой он на самом деле? Тот, каким видела его больным - нуждающийся, одинокий, боящийся пустоты и одиночества? Или самоуверенный болван, властный эгоист, одаренный музыкант, красивый и бессердечный, преданный работе, справедливый? Кто он? Дрожащей рукой она протянула ему баночку содовой. Музыкант удивленно глядел на подозрительно тихую помощницу.
– С тобой все в порядке?
– поинтересовался он.
– Да, - сказала она, и ее глаза загорелись каким-то лихорадочным светом. Блайд так и не смог понять, собирается ли она расплакаться или что-то задумала?
– Ты уверена?
– уточнил он, не доверяя спокойному сумасшествию украинки.
Ответа музыкант не дождался, потому что у девушки зазвонил сотовый. Увидев номер телефона, она так обрадовалась, что, позабыв обо всем, помчалась в коридор.