История ордена Тамплиеров
Шрифт:
Магистр взял договоры и передал их эмиру; а потом магистр произнес: "Я возвращаю вам договоры, которые я неправо заключил; и сие меня удручает". И тогда король сказал магистру, чтобы он встал и велел подняться всем своим братьям; и так он и поступил. "Преклоните же колени и принесите извинение мне за то, что пошли в сем против моей воли". Магистр опустился на колени и протянул полу своего плаща королю, и отдал королю все это, дабы принять его наказание от него, каковое он пожелает назначить. "И мне угодно, - промолвил король, - чтобы прежде всего был изгнан из королевства Иерусалимского брат Гуго, заключивший сии соглашения". Ни магистр, который был королю кумом, крестным его сына графа Алансонского, родившегося в Замке Паломника,
Гуго де Жуй уехал в Испанию. Двумя годами позднее он вновь возвышается как магистр Каталонии(1254-1256). [467] У него были неприятности с некоторыми капелланами Дома, и, чтобы их укротить, ему пришлось обратиться к помощи папской буллы. [468]
Но сами тамплиеры, возможно, никогда не простили Рено де Вишье публичного унижения, вызванного его неосторожностью. Если верить датировке документа, новый магистр появился до окончания этого года. Брат Рено умер только в 1256 г.; ни малейших данных о его смещении не имеется, секрет капитула остается нераскрытым. Но - разве что это ошибка писца - преемник его. Тома Берар, в октябре 1252 г. подписывает документы уже как магистр ордена Храма. [469]
Условные обороты, означающие наказание "посажением на землю" (на время трапезы), двухдневный и однодневный срок взыскания и временное лишение орденского одеяния.
Симония(по имени новозаветного персонажа Симона Волхва (Мага), пытавшегося приобрести благодать за деньги; см. Деяния Апостолов, 8, 9-24) -торговля церковными званиями, должностями и т. д.
Ритуал скрепления дружеского союза смещением крови (символическое установление родства).
Октавы - восьмидневное празднование наиболее значительных дат церковного календаря, а также последний день такого празднования.
"Тебя, бога, хвалим" (лат.)– благодарственное песнопение.
Арпан - мера площади, по-разному рассчитывавшаяся в разных регионах и разных ситуациях; примерно от трети до половины гектара.
ГЛАВА XX "Гнев и боль"
Покинув в 1254 г. Палестину, Людовик Святой, несмотря на все хлопоты, оставил за собой только видимость королевства - без центральной власти, без стратегических границ. Он укрепил Сидон, Цезарею и Яффу и усилил стены Акры. Все замки принадлежали духовно-рыцарским орденам. В этих укреплениях заморским франкам суждено было продержаться еще тридцать семь лет - скорее из-за монгольской угрозы, нависшей над исламским миром, нежели благодаря своей собственной силе.
Чем более угрожающим становилось внешнее положение Святой Земли, тем больше она позволяла терзать себя внутренними войнами. Чтобы устранить Фридриха II, бароны королевства Иерусалимского передали корону королеве Алиции (Алисе) Кипрской, дочери Изабеллы Иерусалимской и Генриха Шампанского, но это было опротестовано партией Гогенштауфенов. И когда в 1258 г. большая часть франкских сеньоров, орден Храма, пизанцы и венецианцы признали Гутона II Кипрского, внука Алисы, иерусалимским королем, генуэзцы, испанцы и рыцари ордена госпитальеров высказались за Конрадина, внука Фридриха II. Здесь наблюдается крайняя путаница в международной политике эпохи, ибо поступок этот сделал тамплиеров союзниками венецианцев - гибеллинов в принципе, но пользовавшихся благоволением патриарха Иерусалимский Якопо Панталеони, которому предстояло взойти на Святой престол в 1261 г. под именем Урбана IV. "В его время разразилась великая война между венецианцами и генуэзцами, из-за которой город [Акра] был почти разрушен, а он поддерживал венецианцев". [470]
Тома Берар, новый магистр ордена Храма, поначалу попытался уклониться от спора, и окончательное его вмешательство напоминает скорее полицейскую операцию. В 1258 г., в ходе атаки с моря пятью десятками генуэзских кораблей на порт Акры, пизанцы и венецианцы не осмелились подняться на галеры, опасаясь увидеть свои кварталы занятыми генуэзцами Акры и их союзниками госпитальерами:
<...> От какового дела они пребывали в великой нерешительности и страхе; и они побеседовали об этом деле с графом Яффы [Жаном д'Ибеленом], который посоветовал им сходить к магистру ордена Храма Тома Берару, а названный магистр жил у рыцарей Святого Прокаженного [Лазаря], дабы оказаться за пределами битвы и метательных орудий, поскольку Дом ордена Храма стоял слищком близко от пизанцев.
Граф Яффы, консул Пизы и бальи Венеции поговорили с магистром о своем деле по поводу уже слышанного вами, и упомянутый магистр пообещал, что пришлет им столько братьев и прочих конных и пеших воинов, чтобы сохранить их улицы и дома, пока на море будет идти сражение; и как он сказал, так и поступил; и тут же братья вскочили на лошадей, [а с ними] послушники, местная пехота и прочие, и отправились с поднятым знаменем охранять две улицы пизанцев и венецианцев; и когда они проходили, генуэзцы земли [Палестины] подумали, что они выступают против них, и подняли крик и стали охранять [свою] улицу. [471]
При подобных обстоятельствах на магистра ордена Храма легла возросшая ответственность. Два последних главы Дома на Востоке, Тома Берар и Гийом де Боже, оказались на высоте своего призвания, хотя им становилось все труднее при непрерывных катастрофах, изматывавших Святую Землю, и возрастающем безразличии западных властителей.
В обвинениях на процессе содержались смутные подозрения относительно неподкупности Тома Берара. "Орден Храма испортился именно в его магистерство". Но ценное свидетельство каталонского устава (барселонский манускрипт), датированного этими годами, раскрывает строй ордена Храма как подобие основательно налаженной конституционной монархии, где генеральные капитулы, и даже обычные капитулы командорств, ревностно блюли добрые порядки и обычаи Дома,а сам магистр держал своих рыцарей крепкой хваткой.
Другой сборник орденских документов, "Установления", сохранился в двух манускриптах, парижском и римском, и также датируется временем магистерства Тома Берара, свидетельствует, как и каталонская версия, заботу о систематизации беспорядочного материала статутов. Возможно даже, что прекрасный манускрипт "Установлений" из Национальной библиотеки в Париже, содержащий первоначальный устав, свод, монастырские статуты и "Установления", был переписан по приказанию магистра. Ибо многоязычные каракули, обнаруживаемые на форзаце, с немалой вероятностью указывают на то, что манускрипт был переписан в Сирии - единственной стране, где свободно говорили на провансальском, каталонском и немецком языках.
Желание поддержать и укрепить авторитет устава проявляется в непреклонном правосудии, творимом пред магистром Тома Бераром, и в течение гибельных лет, когда рушилось Латинское королевство, видно, как в ордене Храма возрождается послушание, как снова укрепляется корпоративный дух.
Тени великих событий, потрясавших Азию, витают над страницами "Установлений". Первое нашествие монголов, вторгшихся в Сирию, было в 1257 г. В это время командор ордена Храма и двенадцать рыцарей находились в Иерусалиме. Тома Берар из-за опасности, которой они подвергались, вызвал их письмом. Но уехать без рыцарей ордена св. Иоанна, прибывших вместе с ними и не отозванных, командор отказался. Рассказ является кратким очерком положения Святой Земли: Иерусалим в руинах; маленькая группа рыцарей ордена Храма и Госпиталя, объединившаяся в смертный (но только тогда) час перед опасностью; и катаклизмы, которые разворачиваются вдалеке, но все же грозят им уничтожением. [472]