История Персидской империи

Олмстед Альберт

Древние религии

Жители нагорья относились к своей собственной подгруппе средиземноморской расы. С точки зрения культуры они были ближе к народам Центральной Азии, особенно по своему религиозному мышлению. Греческие авторы рассказывают нам кое-что о культуре первобытных народов, которые дожили до их времен, населяя южное побережье Черного моря. По способу избавления от мертвых, в частности, они представляют собой необычную аналогию с практикой применения Антидьявольского закона.

Например, у дербиков был принят обычай, согласно которому мужчин старше семидесяти лет убивали и съедали их родичи, а старух душили и хоронили; мужчин, которым не повезло и они умерли раньше семидесяти лет, просто хоронили. У каспийцев, которые дали название морю, раньше называвшееся Гирканским, было принято людей старше семидесяти лет морить голодом.

Тела клали в пустынном месте и наблюдали. Если с похоронных носилок тело уносили стервятники, то считалось, что умершему очень повезло, и меньше — если его утаскивали дикие звери или собаки. Но верхом несчастья было, если тела оставались лежать нетронутыми. В Бактрии, что расположена дальше на восток, такие же отвратительные обычаи сохранялись до вторжения Александра Македонского. Больных и старых, пока они были еще живы, бросали ожидающим собакам, которых на том языке называли «похоронной командой». Груды костей в пределах городских стен свидетельствовали о таких же жестоких погребальных обычаях. Чтобы понять причину возникновения таких обычаев, изложенных во всех внушающих ужас мелочах в Антидьявольском законе, мы должны прочитать еще более обширную литературу по магии шумеров, появившихся в Вавилонии из Центральной Азии, или современные рассказы о шаманизме, которые до сих пор находят в тех же регионах.

Для мышления магов в его самой ранней форме не существовало истинных богов, была лишь бесчисленная орда демонов, которые постоянно угрожали жизни несчастных крестьян и злобным нападениям которых можно было помешать лишь с помощью отвращающих ритуалов. Они обитали на севере, откуда людям грозили и другие враги. После завоевания Ирана иранцами мы не удивляемся, увидев арийского бога бури Индру среди этих демонов. Как и в Вавилонии, большинство демонов были безымянными: «Умри, демон! Умри, дьявольское племя! Умри, дьявольское создание! Умри, дьявольское отродье! Умри на севере!» Другие олицетворяют различные виды болезней. «Я проклинаю тебя, хворь; я проклинаю тебя, смерть; я проклинаю тебя, лихорадка; я проклинаю тебя, дурной глаз» — и так далее еще долго. Многих демонов можно прогнать, если верующий знает их имена; из них самым опасным был Эшма, «пьянство». Один демон препятствует выпадению дождя; есть демоны, которые завладевают беспечно брошенными остриженными волосами и ногтями человека, и из них возникают насекомые, которые пожирают зерно и одежду.

Самым главным демоном был Ангра-Майнью (в некоторых источниках встречается как Ахриман. — Пер.), злой дух без какой-либо особой специализации, создатель всего пагубного и вредоносных животных. По этой причине у магов считалось большой заслугой убивать земных представителей этих злых духов — муравьев, змей, всяких ползучих гадов, лягушек и птиц, — засыпать их норы и уничтожать их логова. Именно благодаря заклинаниям магов, подкрепленным специальными ароматами и магическими бороздами, человек освобождался от своих недугов и очищался.

Но какими бы могущественными ни были злой дух и орды его демонов, в повседневной жизни люди больше всего страшились друджа Насу, «трупного демона», к которому относится большая часть Антидьявольского закона. Захоронение или кремацию умершего могли осуществлять как соседи, так и враги, но такой легкий способ избавления от тела был не для магов. Несмотря на все предосторожности, было неизбежно, что «трупный демон» нашлет на живых порчу, инфекцию и скверну. С того самого мгновения, когда тело оставалось лежать бездыханным, оно становилось нечистым, потому что над ним парил «трупный демон» с целью причинить вред живым людям. Только путем самого строгого соблюдения предписанного обряда можно было оставаться в безопасности: мертвец не должен загрязнить святую землю или воду; тела следовало оставлять на высоких вершинах, тщательно привязав их за ноги и волосы, где их могли бы сожрать собаки и стервятники. И только тогда, когда кости таким образом освобождались от мертвой и поэтому опасной плоти, их можно было собрать в кремационную урну astodan с отверстиями, которые позволили бы умершему человеку смотреть на солнце. Этот запах склепа пронизывает всю литературу зороастризма более позднего периода и вместе с полчищем злобных духов производит гнетущее впечатление на читателя. [1]

1

Геродот утверждает, что в его время у магов все еще было принято выставлять тела умерших

на растерзание птицам и собакам. Недавно доктором Эрихом Шмидтом в Луристане был откопан храм, возможно, магов, относящийся к первой половине 1-го тысячелетия до н. э., в котором на полу, подоконниках и стенах нашли много небольших статуэток и других культовых предметов.

Влияние географических особенностей

Большинство арийцев покинули свои дома на юге России ради равнин Центральной Азии, там остались только близкородственные иранцам скифы и немногие истинные арийцы. Гирканийцы поселились на северных склонах горного массива Альборц и на прибрежной равнине у его подножия, к югу от моря, которому они дали название. Эта равнина, расположенная слегка ниже уровня моря и ежегодно заливаемая ливневыми дождями на высоту до полутора метров, находилась в субтропическом поясе, но густые леса на склонах гор давали приют охотящимся львам и тиграм. Другие иранцы поднялись на нагорье, окруженное со всех сторон горами. На западе возвышались горы Загрос, на севере — Альборц. На востоке плато неуклонно поднималось к крыше мира в Гималаях, в то время как более низкая горная цепь отделяла его от южного океана. Внутри этого кольца более мелкие горные хребты делили его на части, которые отличались лишь сочетанием в них обычных элементов — гор, пустынь и плодородных земель.

В центре были расположены большие, трудные для преодоления пустыни, покрытые отчасти солеными озерами, отчасти коричневато-красной, пропитанной солью почвой. Такими же бесплодными были и горы, обычно лишенные деревьев или даже кустов. Между горами и пустыней была хорошая земля, нуждавшаяся только в воде — но вода была редким и драгоценным сокровищем. Если горы защищали от потенциальных врагов, они также преграждали путь дождям; лишь через такие перевалы, как перевал между Рештом (город в Иране, административный центр провинции Гилян. — Пер.) и Казвином (город на севере Ирана. — Пер.), могли проникнуть немногие облака. Здесь количество осадков могло достигнуть двадцати сантиметров; в других местах, таких как Исфаган, — десяти сантиметров или того меньше. Нигде этих осадков не было достаточно, чтобы вызрел урожай, но, к счастью, с гор текли тающие снега.

В течение большей части года солнце нещадно палило с безоблачного неба. К сентябрю воздух немного охлаждался, к ноябрю ночи становились неприятно холодными. За осенними дождями приходили туманы и снега и, наконец, яростные снежные бури; они спускались с гор все ниже и ниже, пока не достигали равнины. Полуденное солнце — когда оно было видно — оставалось жарким и согревало страдальцев, замерзших ночью. К январю перевалы становились непроходимыми, и деревни, спрятанные в снегах, оказывались в зимней изоляции. Весной снега таяли почти без предупреждения. Вода от растаявшего снега стекала вниз по голым склонам, размывая тропинки и снова изолируя жителей деревни от окружающего мира. Русла рек заполнялись ревущими потоками, каждую драгоценную каплю которых использовали в ирригационных канавах до тех пор, пока русла рек не высыхали. После этого воду искали в кажущихся обезвоженными горах; чтобы драгоценная влага не пропала, испарившись, ее необходимо было спрятать под землю в qanats. Таким образом ценой колоссальных затрат времени и труда для обработки у бывшей пустыни отвоевывали еще несколько квадратных метров земли.

Эти непрекращающиеся поиски воды оставили неизгладимый отпечаток на мышлении персов. В священной Авесте, поющей гимн Анахите, богине тысячи ручьев, и более поздней поэзии, воспевающей радость бегущего ручья и цветущего сада, эта тема постоянно повторяется. Для чужеземцев из более счастливых краев реки могут казаться незначительными, ряды тополей, кипарисов и платанов — редкими, садовый «рай» — чахлым. Чтобы сделать их прекрасными, необходим контраст с пустыней, голой равниной и заснеженными вершинами гор.

Завоевание ордами народов с севера

Археология обнаруживает первый след северянина, когда изящная, раскрашенная керамика самых древних обитателей нагорья вытесняется более добротной керамикой похоронно-черного цвета. Судя по черепам, это были племена с севера. Все новые их орды продолжали проникать на нагорье. Огромная укрепленная постройка возводится в Дамгхане (город в Северной Персии. — Пер.); она подвергается нападению и сдается. Тела мужчин, которые защищали крепость, вместе с телами их жен и детей были найдены при раскопках на том месте, где они погибли.