История первого дракона

Кузнецова Дарья Андреевна

— Что ты скисла? Может, это у нас с тобой нервное, — улыбнулся он, потрепав меня по макушке. Я недовольно дёрнула головой и тоже улыбнулась. Всё как в детстве. Лихов мне как брат — наши родители были очень дружны, жили по соседству, и как-то так получилось, что Серёжка буквально меня растил: он старше на пять лет, но возился со мной с огромным удовольствием. — Всё будет хорошо.

— Ага. Когда-нибудь, в далёком светлом будущем, — хмыкнула я. Но на душе правда полегчало. В конце концов, ну, что такого страшного случилось? Подумаешь, умерли! Никто не вечен, а нам каким-то чудом достался второй

шанс. Подумаешь, сделали из нас чёрт-те что и сбоку бантик в другом мире! Так даже интереснее — игра с эффектом присутствия. Подумаешь, характер меняется, и ты — вроде как уже не совсем ты! Omnia mutantur et nos mutantur in illis, как говорили мудрые греки (это я от Лихова нахваталась). Времена меняются, и мы меняемся с ними; просто не всегда это замечаем.

— Куда вы направляетесь? — наконец, прервал затянувшееся молчание кот.

— Туда, — я махнула рукой.

— В город, — уточнил друг.

— Это хорошо, нам по пути, — усмехнулся Прах.

— Эй, один момент! — возмутилась я. — А с чего ты взял, что мы возьмём тебя с собой?

— Котёнок, ты неправильно ставишь приоритеты, — ухмылка стала до крайности противной. — Это я вас с собой беру, так что лучше скажи спасибо.

Я аж задохнулась от такой наглости, а Сергей удивлённо вскинул бровь:

— Это ещё почему?

— Потому что тебя в человеческом поселении просто убьют. А тебя… — он перевёл взгляд на меня. — Хорошенькая одинокая кошечка станет замечательным уловом для работорговцев.

— И каким образом ты можешь этому помешать? — скептически хмыкнул Лихов.

— Меня знают в этом городе, — пожал плечами кот.

— И ни один работорговец ещё не позарился? — хмыкнула я. Ага. Сейчас он скажет: «Я сам работорговец», из кустов выскочат его подельники, нас скрутят и отконвоируют до ближайшего населённого пункта со всеми удобствами. Но он сказал другое: менее неприятное, но гораздо более банальное.

— Они ещё жить хотят.

Мы с Сержем переглянулись и одновременно презрительно фыркнули. Кот, глядя на это, недовольно сощурился, но отчего-то промолчал.

— А какого лешего ты вдруг решил побыть таким добреньким и проводить нас? — подозрительно осведомился мой друг, с преувеличенным вниманием разглядывая коготь на большом пальце.

— Во-первых, я как раз направлялся в ту сторону, когда наткнулся на вас, — он пожал плечами. — Во-вторых, мне попросту скучно идти одному. А вы забавные, — он усмехнулся. Мы переглянулись, решая, верить ему, или всё-таки не стоит? — Подобные вам непременно умудряются влезть в какие-нибудь неприятности, а мне именно этого сейчас и надо.

— Скучно тебе, говоришь? Ну, веди. Скучающий, — раздумчиво проговорил Серж, закидывая рюкзаки на плечи. — Вась, у тебя там есть что-нибудь ненужное? — со вздохом поинтересовался он, когда мы двинулись по лесу.

— А тебе зачем? — удивилась я. — В смысле… тебе что, тяжело?

— Да нет, веса я как раз не чувствую. Неудобно просто их два сразу тащить. Знаешь, давай вот как сделаем: я всё более-менее тяжёлое к себе переложу, а к тебе спальники, коврики и ещё по мелочи, и ты понесёшь свой рюкзак сама?

Я согласилась. Мы окликнули проводника с именем, больше похожим на кличку. Он поворчал, но вернулся. У опытного в таких вопросах Сергея расфасовка

рюкзаков заняла от силы минут пять, причём всё это время кот наблюдал за выкладываемым на свет содержимым с крайним любопытством, не задавая вопросов, наверное, только из гордости, и изо всех сил пытаясь удержать на физиономии нейтральное выражение. Но уши и подрагивающие усы его выдавали. Не зря же говорят, что кошка — самое любопытное существо. Нет, ну неужели я выгляжу также потешно?!

Серж уже настолько сроднился с крыльями, что довольно ловко сумел продеть их вместе с руками в лямки; дополнительные конечности являли собой полное подобие крыльев летучей мыши, со всей их подвижностью и функционалом.

Путь до города был недолгий. К тому же, его скрашивало ненавязчивое дружеское общение, и к концу дороги настроение моё зашкаливало. «Ненавязчивое общение», в основном, заключалось в том, что мы с Лиховым всю дорогу перекидывались шпильками. Я бессовестно хихикала над тем, как он шумно и с ворчанием ломится по лесу, производя своим присутствием шума больше, чем хороший бульдозер, и тем, как нервно на это дёргает ушами и хвостом наш проводник, даже не пытаясь попросить вести себя потише: кажется, он точно знал, что толку не будет. Серж действительно честно старался не шуметь, но получалось из рук вон плохо.

Городок был достаточно шумный и оживлённый, но только больше походил на деревню: в нем наличествовали «целых два» постоялых двора, из которых мы выбрали лучший (со слов Праха). Не знаю, кому как, а мне понравилось идти по центральной улице в компании Сержа: народ так забавно от нас шарахался во все стороны, что я не могла удержаться от хихиканья. Вернее, знаю: нравилось происходящее только мне. Кот, кажется, уже неоднократно пожалел о решении взять нас под своё крылышко, а Серж недовольно морщился, чем ещё сильнее пугал встречных.

Надо будет, когда сядем за стол, расспросить аборигена, почему гаргулий так боятся. Нет, я согласна, его габариты и физические возможности внушают уважение, но чтобы вот так шарахаться как чёрт от ладана — это должны быть не просто воинские умения, а какие-то давнишние страшные сказки.

Правда, вспомнить про этот вопрос у меня не получилось.

Мы зашли на постоялый двор, на первом этаже которого располагался трактир. Меня усадили за столик, а мужчины отправились договариваться насчёт комнаты и меню; как я поняла, тут было самообслуживание. Долго я одна не скучала: к столику подсел здоровенный рыжий кот. То есть, ши, как называл этот вид Прах.

— Здравствуй, котёнок, — улыбнулся он.

— И тебе не хворать, — хмуро откликнулась я, чувствуя, что скоро подобное обращение начнёт меня раздражать, хотя, скажем, от предыдущего молодого человека его было весьма приятно слышать.

— Почему такая девушка сидит совершенно одна? — осведомился он. — Где твоя пара?

— Какая пара?

— Спутник жизни, — несколько растерянно уточнил рыжий.

— Жених? — ужаснулась я. — Упаси, Боже, я, к счастью, пока холостая.

— Как интересно, — слегка изменившимся голосом мурлыкнул он. Действительно, мурлыкнул — басовито так. У меня появилось нехорошее предчувствие, но во что-то конкретное оно оформиться не успело. За моей спиной раздалось недовольное шипение: