История похода в Россию. Мемуары генерал-адъютанта
Шрифт:
Со своей стороны, Мюрат, также не щадивший своей жизни теперь, когда он стал победоносным королем, как не щадил ее тогда, когда был простым солдатом, упорно старался проникнуть в лес, откуда его встречали огнем. Но тут он заметил, что впечатление первого натиска уже прошло. Захваченная гусарами местность оспаривалась неприятелем, а авангард колонны Мюрата, состоящий из дивизий Брюйера, Сен-Жермена и 8-го пехотного корпуса, должен был держаться против целой армии.
Защищались, как защищаются победители, то есть нападая! Каждый неприятельский корпус, атаковавший наши фланги, тотчас же сам подвергался нападению. Русская кавалерия была отброшена в лес, пехота же повержена ударами сабель.
Однако
В тот же вечер к Мюрату присоединился принц Евгений, и на другой день они увидели русских уже на новой позиции. Пален и Коновницын присоединились к Остерману. Оба французских принца, обуздав левый русский фланг, указывали отрадам своего правого крыла ту позицию, которая должна была служить им точкой опоры и исходным пунктом для нападения, как вдруг на левом фланге поднялся сильный шум. Взглянув туда, они увидели, что кавалерия и пехота левого крыла два раза подходили к неприятелю и оба раза были отброшены. Русские, набравшись смелости, вышли из лесов, испуская громкие крики. Теперь уже к ним перешла отвага и горячность атакующих, у французов же появилась неуверенность и робость защищающихся.
Хорватский батальон 84-го полка тщетно старался противостоять атаке. Рады его редели, и земля перед ним была усеяна убитыми, а за ними равнина покрывалась ранеными, выбывшими из строя, и теми, кто уносил их, а также многими другими, которые под предлогом помощи раненым сами прикидывались ранеными и покидали поле битвы. Тогда началось бегство. Артиллеристы, не видя поддержки, отступали со своими орудиями. Еще через несколько минут у входа в лощину должны были встретиться разнородные войска, так как в своем бегстве все направлялись туда. Возникло замешательство, во время которого все усилия начальников восстановить порядок бывают тщетны, а всякие элементы сопротивления исчезают и становятся бесполезными.
Говорят, что при виде этого Мюрат, разъяренный, стал во главе Польского уланского полка. Воодушевленные присутствием короля и его словами, уланы, которых, кроме того, один вид русских приводил в ярость, ринулись за ним.
Но Мюрат хотел только воодушевить их и заставить кинуться на врага. Сам он не желал бросаться с ними в битву, так как тогда не смог бы всё видеть и командовать. Однако уланы сомкнулись позади него, они занимали всю площадь и толкали его вперед, бешено несясь на своих лошадях. Он не мог ни уклониться в сторону, ни остановиться. Пришлось броситься в битву во главе этого полка, и как солдат он охотно сделал это.
В то же самое время генерал Антуар бросился к своим канонирам, а генерал Жирарден — к 106-му полку. Он остановил его и, собрав, снова направил на правое русское крыло, у которого отнял позицию, две пушки и победу. Со своей стороны и генерал Пире, приблизившись к левому флангу неприятеля, обошел его и вновь завладел положением. Русские вернулись в свои леса.
Между тем на левом фланге они продолжали упорствовать, защищая густой лес и свои передовые позиции, которые прорвали нашу линию. Девяносто второй полк, смущенный огнем, направленным на него оттуда, осыпаемый градом пуль, остановился, не смея ни двинуться вперед, ни отступить, удерживаемый страхом стыда и страхом перед опасностью. Но генерал Бельяр, следовавший за генералом Русселем, поспешил туда, чтобы возбудить мужество этого полка своими словами и увлечь его своим примером, — и таким образом лес был взят.
Благодаря этому успеху сильный отряд неприятеля, направлявшийся к нашему правому флангу, чтобы обойти его, сам оказался обойденным. Мюрат заметил это и крикнул,
После такой жаркой битвы Мюрат и Евгений не решались двинуться туда, где скрывался неприятель. Тут прибыл император, и они бросились к нему, чтобы показать, что было сделано и что еще оставалось сделать.
Наполеон тотчас же направился к возвышенности, находившейся ближе всего к неприятелю. Оттуда его гений, обозревая все препятствия, скоро проник в тайну этих лесов и холмов. Он отдал приказ не колеблясь, и те самые леса, которые остановили отважных принцев, были пройдены, и в тот же вечер Витебск, с высоты своего холма, мог видеть наших стрелков, спускающихся на окружающую его равнину.
Здесь всё останавливало императора: ночь, множество неприятельских огней, покрывавших равнину, неизвестная местность, необходимость произвести рекогносцировки, чтобы руководить дивизиями; а главное, требовалось время, чтобы эта масса солдат, проходивших по узкой и длинной лощине, успела из нее выйти. Был сделан привал, чтобы передохнуть, осмотреться, соединиться, подкрепиться и приготовить оружие к завтрашнему дню. Наполеон спал в палатке на холме слева от большой дороги и позади деревни Куковячино.
Глава VIII
Двадцать седьмого июля император появился на аванпостах еще до рассвета. Первые лучи солнца указали ему, наконец, где находится русская армия, расположившаяся лагерем на возвышенности, господствующей над всеми дорогами к Витебску. У подножия этой позиции протекала речка Лучеса, промывшая глубокое русло. Впереди десять тысяч кавалерии и несколько пехотных отрядов, по-видимому, намеревались защищать подступ к ней. Пехота помещалась в центре на большой дороге. Ее левый фланг находился в возвышенных лесах, а кавалерия на правом фланге вытянулась в двойную линию, упираясь в Двину.
Фронт русских находился, однако, уже не против нашей колонны, а на нашем левом фланге. Он переменил направление вместе с рекой, изгиб которой удалил его от нас. Надо было, чтобы французская колонна развернулась, пройдя по узкому мосту, перекинутому через овраг, отделявший ее от этого нового поля битвы, и переместила фронт налево, выдвинув вперед правое крыло, чтобы с этой стороны опираться на реку и лицом к лицу встретить неприятеля. Император уже обратил внимание на маленький, отдельно стоявший холмик на краю оврага, вблизи моста и налево от большой дороги. Оттуда он мог видеть обе армии и, находясь сбоку от поля битвы, наблюдать ее, как секундант наблюдает дуэль.
Первыми выступили двести парижских стрелков 9-го пехотного полка. Они тотчас повернули налево, на виду всей русской кавалерии, опираясь, как и та, на Двину и обозначая левый фланг нового строя. За ними последовал 16-й конный егерский полк и несколько легких пушек. Русские хладнокровно смотрели, как мы дефилировали перед ними и готовили атаку.
Бездействие русских благоприятствовало нам. Но Мюрат, опьяняемый всеми обращенными на него взорами и увлекаемый своей обычною горячностью, двинул егерей 16-го полка на всю русскую кавалерию. Мы смотрели со страхом, как этот маломощный французский отряд, приведенный в беспорядок шествием по местности, перерезанной глубокими оврагами, двигался к неприятелю; несчастные егеря чувствовали себя приносимыми в жертву и поэтому нерешительно шли на верную гибель. При первом же движении русских гвардейских уланов они повернулись к ним спиной. Но овраги, через которые надо было переходить, задержали их бегство. Настигнутые уланами егеря были опрокинуты, и многие погибли.