История порнографии
Шрифт:
По Питману, мало кто из писателей уделял такое внимание деталям.
– Так ли важно читателю знать, как одет ночью мужчина и женщина, занимающиеся любовью? – спросил Гриффит-Джоунз.
– Об этом пишут серьезные книги, их читают серьезные люди.
– Представьте себе рядового читателя, которого привлекла надпись "Запрещено в Америке". Вы думаете, его интересует, совокупляются ли герои романа в пижамах, ночных рубашках или голыми?
– А почему бы и нет? Полагаю, интересно знать, сколько платили женщине в XVIII веке.
Когда
На этом закончили выступать свидетели со стороны защиты.
Хатчинсон обратился к Роберту Бланделлу, главному мировому судье Лондона: "Наше расследование было возбуждено после конфискации книг, ваша честь, и теперь вы должны решить, смогут ли покупатели приобретать роман Клеланда. Я надеялся, что сумею ознакомить вас с соображениями защиты до того, как вы прочтете "Фанни Хилл".
Увы, этого не произошло. Вы составили мнение о книге, прежде чем выслушали свидетелей. Я считаю, что книга Клеланда не является ни непристойной, ни порнографической, и защита это доказала. Конфискация книг представляется совершенно незаконной. Она преследовала цель проверки на непристойность, но "Фанни Хилл" – не порнография, а настоящая литература".
После 7 ноября "Мейфлауэр Букс" понесло большие издержки, остановив продажу книги по всей стране, хотя и не было обязано так поступать.
Прошло шесть недель, прежде чем книга попала на стол Генерального прокурора, а потом и судьи.
Хатчинсон предположил, что, возможно, власти откладывали рассмотрение, не желая нанести вред репутации издательства, и собирались провести расследование полусекретно. Издательство же немедленно предприняло свои меры, и через шесть недель повестку получили не они, а книготорговцы – "Голд и сыновья".
Хатчинсон высказал мнение, что главная ошибка этого расследования состоит в том, что обвинение исходит из убеждения, будто покупатели не воспримут роман как единое литературное произведение. Но закон велит нам оценивать книгу, а не ощущения купивших ее людей. "Любой эротический роман читают ради его содержания. Не важно, кто его написал – Свифт Филдинг, Мэри Маккарти или Генри Миллер, – главная его тема секс.
То же можно сказать о "Кама-Сутре" и множестве журналов, заполнивших прилавки всех книжных магазинов Лондона. Если считать секс "грязью", невольно заговоришь, как Гриффит-Джоунз. Все свидетели говорили о возбуждении и сладострастии, о том, что веселились или грустили, читая роман.
Но мы считаем установленным, что он превосходно написан, представляет исторический интерес и по праву занимает свое место в истории литературы, а не порнографии. Суду не должно быть дела до того, какими мотивами руководствуются покупатели. Странно, что единственным свидетелем обвинения был офицер полиции, направленный в магазин со специальным заданием – купить книгу для расследования, как будто обвиняется магазин, а не роман Клеланда "Фанни Хилл".
Хатчинсон заметил, что Гриффит-Джоунз все время делал упор на то, что из-за таблички "Запрещено в Америке" покупателей меньше всего интересовали художественные достоинства книги.
Но то, что продавец пытался "запустить" книгу в продажу вводящей в заблуждение надписью, не делает ее ни непристойной, ни порнографической.
Если продавать "Госпожу Бовари" в кричащей обложке с надписью "Секс! Секс! Секс!", роман Флобера не станет непристойным. В кинотеатре на Тотэнхем-Корт-роуд можно посмотреть отличные фильмы, помеченные тремя "X!", хотя они уже шли в Вест-Энде и были отмечены критикой как лучшие фильмы года. Юристы не имеют права делать умозаключения на основании действий продавцов. "Книга в мягкой обложке стоит 3 шиллинга 6 пенсов и доступна каждому – студенту, домохозяйке, рабочему, даже небогатой супружеской паре.
Если это литература, а не порнография, не похабщина, разве может закон требовать регулировать цену? Цензура полагает, что цена и непристойность книги напрямую связаны друг с другом. Но сегодня в мягкой обложке выпускают и хорошие книги". "История с "Фанни Хилл" – один из тех случаев, когда законники почему-то считают так: "Нас книга не развратит, а "их" может, не важно, кто эти "они", – продолжал Хатчинсон. – Если книга стоит 42 шиллинга, все хорошо, а вот если 3 шиллинга 6 пенсов – беда. Продавать на Бонд-стрит можно, а в "Волшебном магазине" – нет".
Затем Хатчинсон задался вопросом, может ли современная литература ориентироваться на четырнадцатилетних школьниц, и высказал удивление тем фактом, что обвинение не вызвало ни одного свидетеля, которому не понравилась бы книга как литературное произведение. Что может случиться, спрашивал адвокат, если решение будет не в пользу книги? "Гриф "Запрещено в Соединенном Королевстве" будет способствовать лучшей продаже книги. "Фанни Хилл" Джона Клеланда спрячут и будут продавать из-под прилавка в подозрительных лавочках! Да, закон следует исполнять, но и от реальной жизни отрываться не стоит".
В заключение Хатчинсон сказал: "В этой книге нет ничего такого, чего бы не было в других произведениях, свободно продающихся в книжных магазинах. Вспомните, многие книги запрещали и даже уничтожали по приговору суда, потому что до принятия "Акта о непристойных публикациях" не разрешалось привлекать экспертов для определения характера книги".
Мировой судья сэр Роберт Бланделл, даже не выслушав прокурора, принял решение и огласил вердикт: "Я выслушал свидетелей и, как советовал мистер Хатчинсон, соотнес дело с реальной жизнью".
И судья распорядился конфисковать 171 экземпляр книги, а полицейские вынесли их из зала суда.