История предательства
Шрифт:
На азиатской стороне пролива Босфор, в Оптиматах, магистр Варда Склир так же спешно собирал родственников и сторонников Цимисхия. Он закрыл побережье и стал щитом Царского города.
Пока магистр собирал войско, достаточное, чтобы не только обороняться, но и способное разбить бунтовщиков, базилевс решил воззвать к разуму дуки Фоки. Он отправил ему письмо, написанное собственноручно: «Я узнал о мятеже, который начался недавно на Востоке. Я считаю, что это не столько твой умысел, сколько следствие безумия и варварского нрава твоих сообщников. Но я не хочу осквернять землю кровью сограждан. Склонитесь перед императорским могуществом, которое – Бог свидетель – оставляет безнаказанной столь великую вашу дерзость и дарует вам прощение и помилование. Все владения ваши сохранятся в целости и неприкосновенности. Если же вы будете продолжать тщетные попытки добиться тирании, то пожалеете о своем безрассудстве. Тех, кто выживет после битвы, осудят по закону и предадут смертной казни».
Гонца, перевозившего это послание, целого и невредимого доставили к дуке Варде. Вместе с двоюродными братьями и некоторыми предводителями он как раз обедал в столовом зале захваченного ими имения. Стол ломился от яств. Вино лилось рекой. Кладовые и винные погреба были опустошены мятежным сбродом.
Дворовые слуги и освобожденные рабы показывали своим освободителям тайные хранилища своих бывших хозяев и вместе с ними участвовали в их разграблении. Во дворе кучами валялась разбитая мебель из ценных пород дерева и прочая домашняя утварь. Из резных, позолоченных ножек стульев и столов тут и там сооружали костры. На них поджаривали забитый домашний скот, тот, что не успел разбежаться.
В ожидании готовности поджаренного мяса перепившиеся мужчины и женщины занимались непотребством на глазах у своих подельников. Пьяный хохот и крики людей перемешивались с мычанием, кудахтаньем и блеянием животных. Только в конюшнях было тихо. Туда стащили трупы тех, кто оказывал сопротивление нежданным погромщикам.
Гонца, оцепеневшего от увиденного, ипасписты провели внутрь и поставили перед Вардой.
– А, мой дорогой дядя снизошел до общения со мной. Читай! – велел дука гонцу.
По мере того как гонец зачитывал послание, лицо дуки Варды мрачнело. И, когда оно было зачитано до конца, Фока разразился непотребной руганью.
– Нечестивый злодей! Гнусный убийца своих родственников! Узурпатор! Цареубийца! – вторили Варде его соратники.
Когда первоначальный гнев был выплеснут, дука Варда Фока призвал всех к молчанию и обратился к гонцу:
– Узурпатор недостоин моего письменного ответа. Передай на словах, что не ему, а мне принадлежит верховная власть. Я могу гордиться тем, что дед мой был кесарем, а дядя – Владыкой. А он, злодей, не побоялся всевидящего ока правосудия и заколол государя, как жертву, на разостланной среди пола постели. И подверг отца моего и любимого брата страшным мукам по какому-то неясному и недоказанному обвинению. Справедливость побуждает меня отомстить за все это. И я воздам ему за кровь славного и доблестного рода.
После этих слов гонца вывели, усадили на коня и отправили восвояси. Нет хуже доли посланника, служащего связующим звеном между двумя враждующими сторонами. Он рискует расстаться с жизнью как минимум дважды. Первый раз – когда доставляет послание адресату. Второй – когда возвращается с ответом. В тот раз гонцу повезло. Он как можно мягче изложил ответ дуки базилевсу, за что был награжден и смог на радостях упиться в первом же попавшемся ему кабаке.
Узнав со слов гонца о разорении провинций, о безумных словах дуки Варды, император Иоанн решил не медлить и не предаваться более беспечности. Не допускать того, чтобы сборище мятежника, воспользовавшись его бездеятельностью, разрушало города и укреплялось в своем неистовстве. Он вознамерился, когда представится возможность, дать бой, используя все силы, и отразить разбойников, больных бесчеловечным стремлением к грабежам и убийствам.
Цимисхий вызвал к себе магистра Варду Склира, который приходился ему деверем. Встреча проходила при закрытых дверях и в отсутствие всемогущего паракимомена.
– Приветствую тебя, магистр Варда.
– Многие лета и тебе, государь.
– Каково состояние войска, которое ты собрал в Оптиматах?
– У меня достаточно воинов, чтобы разгромить мятежников, а выживших заставить молить о пощаде и обратить их в жалких рабов, – обтекаемо ответил Склир.
Цимисхий подошел к окну и, глядя на морскую гладь, стал говорить:
– Я знаю, что мне приписывают чудовищные поступки. Но по большей части я даже не слышал о них. Самый большой мой грех – это предательство Никифора.
– Мне плевать на Никифора.
– Зато мне не плевать, Варда. Ты даже не представляешь, какой камень на сердце у меня. Не проходит и дня, чтобы я не сожалел о случившемся. Моя совесть – как орел, клюющий печень Прометея.
– Хватит себя винить. Что сделано, то сделано. Теперь ты базилевс, нравится это кому-то или нет. И я буду тебя поддерживать до конца. Если понадобится – даже ценой своей жизни.
– Я не сомневался в тебе, мой друг. Ты брат моей любимой жены. Тебе по старинному обычаю я доверил бы воспитание наших детей. Ты был бы моим восприемником перед Богом и людьми. Но злая судьба отняла у нас Марию Склирину.
– Она не успела родить тебе детей, но она была бы рада, если бы я стал твоей опорой до конца наших дней.
– Благодарю тебя, Варда. – Цимисхий подошел, положил руку ему на плечо и заглянул в глаза. – Только потому, что я тебе так доверяю, скажу тебе то, что не должно достичь ушей паракимомена Василия.
– Можешь на меня рассчитывать.
– Евнухи, такие мягкие снаружи, весьма жесткие внутри. В отличие от него я не столь кровожаден. И не хочу участвовать в избиении своих родственников сверх всякой меры. Василий настаивал на смертной казни для Льва и его старшего сына, но я сумел переубедить его.
– Весь город видел, что их ослепили.
– Горожане видели то, что им дали увидеть. На самом деле им опалили лишь ресницы. Их лица обезобразят шрамы, но видеть божий свет они будут и впредь.
– Ты велик, государь.
– А ты человек храбрый и предприимчивый. Ты отразил яростный натиск скифов у наших границ. Тебе по плечу деликатное дело, которое я хочу поручить тебе.
– Слушаю тебя, государь.
– Я хочу, чтобы ты, насколько возможно, не губил наших родственников и не проливал кровь соотечественников, если не будет на то крайней необходимости. Твой брат Константин женат на Софье, сестре Варды Фоки. Попробуй через нее установить контакт с его двоюродными братьями. Привлеки к себе его сообщников обещаниями почестей, раздачею денег и уверениями в полном прощении. – Цимисхий поставил перед Склиром небольшую коробку. – Тут скрепленные золотыми императорскими печатями грамоты, в которых обозначены достоинства таксиархов, стратигов и патрикиев. Этими грамотами награждай по своему усмотрению тех, которые откажутся от своих заблуждений, отрекутся от самовластного тирана и склонятся к покорности законному государю.